Жертвы времени

Он улыбался, открыто и без признаков гнева, немного ехидно, по-моему.

–А кто еще знает?

–Никто. Зачем кому-то знать? Но впредь так не делай, потому что не всегда стоит совать свой нос в узкую щель. Теперь у тебя слишком много вопросов и никакого понимания.

–Так расскажи!

–Не дергайся, ты даже не знаешь, о чем говоришь. Ты представляешь себе, что такое время?

Видя мои сомнения, он покачал головой:

–Энергия, Демиан, всего лишь энергия, чье течение подхватывает и растворяет в себе все. Единственное, с чем стоит считаться. Оно течет здесь, вокруг нас, сдерживаемое другими нитями, о которых слишком долго говорить. Но есть место, где его поток подобен водопаду, шквалу, под которым никто не в состоянии устоять. Так считается, что там, за границей, о которой ты слышал и не раз, не существует жизни. Там течет и крепнет время.

Фантомы похожи на капли воды, они просачиваются с той стороны, ища бреши, и, проникая в наш мир, обретают свободу. Время в нашем мире связано с нами, а эти сгустки энергии ничем не ограничены. Их прикосновения несут смерть. Представь себе, что твоя жизнь прошла за мгновение и за это мгновение прошел еще миллион лет. Твое тело рассыплется прахом, невесомой пылью от одного прикосновения фантома.

–А твое?

Маг покачал головой.

–В нас много времени, Демиан, и мы знаем, как отстраниться, но фантомы, впитывая в себя время нашего мира, крепнут, обретают телесность и становятся жуткими тварями, которые могут уничтожить все на своем пути. Даже мага. Даже дракона.

–Дону удалось…

–Удалось, – не дав мне договорить, быстро сказал Мастер. – И на этом все, мы больше не будем возвращаться к этой теме. Теперь поговорим о том, что тебя так тревожит. Да, между нами есть связь, сегодня ты прошел вдоль нее и ничего не случилось. Она не дает никакой власти ни тебе, ни мне. Это не поводок, это мост. Буду честен: я этого не хотел и не думал, что мои действия вызовут нечто подобное. Никто не хочет быть связанным. Я надел ярмо не только на тебя, но и на себя. Сейчас я всегда знаю, когда ты рядом, так что подслушивать незамеченным тебе не удастся, это ты учти.

В приходящих видениях виноват ты сам, не я дал тебе это умение. Желая умереть или по какой-то другой причине, ты разбил какие-то стены своего сознания. Я не могу тебе сказать, какая часть их разрушена, но именно это делает тебя открытым для предметов. Придет время, я надеюсь, ты сам отыщешь сломанный кусок. Может быть, тебе поможет дракон, что тоже возможно. Если захочешь, ты залатаешь эту брешь.

Многие слова, сказанные тобой в мое обвинение, справедливы, но кое-что задело даже меня. Здесь много людей, которые относятся к тебе по меньшей степени нейтрально. Разве Калороне был с тобой груб? Разве кухарки на кухне не дают тебе пищу? Разве Оружейник не взялся обучать тебя? Ронд запретил тебе появляться в конюшне? Ты считаешь себя пленником, но ведешь подобно свободному и от того не можешь понять самого себя.

–Это страх, Мастер.

–Так перестань бояться! – эти слова маг сказал с особой жестокостью.

–Простой человек всегда боится неизвестности.

–Пора вырасти, Демиан, пора перестань быть капризным ребенком. У тебя есть оружие против страха – твой ум. Думай, сопоставляй, пусть ничего не будет для тебя неожиданным.

–А как же магия? Те, кто хотят меня убить, обладают силой…

–Это не магия, а чародейство, – поправил меня Мастер. –Ты не разделяешь эти понятия, потому что не знаешь проявлений первой. То, чем владеешь ты – лишь прикосновения к истинному знанию, которое недоступно человеческому телу. Только дракон может дать тебе власть над стихиями, подобную той, которой владею я. Лишь дракон способен вручить тебе ключи от всех дверей и подарить достаточно времени, чтобы открыть их все. Людям доступно другое: знание звезд и гадание по ладони, сновидение или возрождение ритуалов древних. Они не менее сильны, чем магия, но в них меньше возможностей.

–Я думал, это Северный, – вяло сказал я.

–Не советую тебе говорить таких вещей и делать такие предположения. Советую так же не забывать, что сейчас в Форте он преобладает. Ты не знаешь его, ты никогда не говорил с ним. Он сам послал меня за тобой.

–А если его планы пошли не так, как он хотел? Если то, что я буду зависеть от тебя и случайно окажусь на твоей стороне, не входило в его планы?

–Случайно, – Мастер тихо засмеялся, легкая горечь скользила в его смехе. – Демиан, прости, но убить тебя – не такая уж сложная задача. Легко, – зловеще добавил он, – в любой момент времени остановить твое сердце. Но Северный никогда бы не тронул коня.

–Убийца на лестнице – просто проверка, – не сдавался я, потому что уже всему нашел объяснения. – Обращусь ли я к тебе, как поведете себя вы сами. С вином, согласись, мне повезло. Яд был превосходный, не разлей я кубок, и был бы гарантированно мертв. Яд был у меня в комнате несколько дней. Значит, убийца на лестнице мог быть ни чем иным, как попыткой заставить меня выпить яд.

Мастер удивленно поднял бровь.

–Напряжение, понимаешь? Чем больше напряжение, тем больше хочется выпить. Все скопившееся напряжение вынудило меня вновь принять вино. Потом эта тварь пробралась ко мне в комнату. Я был не осторожен на улице и Северный прошел совсем рядом со мной, но будто бы не замети. Мастер, как он мог меня не почувствовать?

–Дем! – прервал меня маг и когда я посмотрел на него, проворчал:

–Если это Северный, я и песчинки за жизнь твою не дам.

Я сглотнул.

–Но это не он. Поверь, то, что происходит между нами, тебя мало касается. По первой же его просьбе, он получит тебя, по первому же слову я отступлю. Ты – не вещь, которую нужно делить. Ты – человек, для дракона. Через что тебе придется пройти прежде, чем родится Древний, определяю ни я и ни ты. Это понятно?

Я молча кивнул.

–Теперь ты будешь спать, Демиан. Никаких глупостей, ляжешь и уснешь. Я пойду в конюшню сам и, если что-то смогу сделать для жеребца, я это сделаю.

–Ты это сделаешь для лошади? – глухо полюбопытствовал я.

–Сделаю, потому что ты это заслужил.

Мастер, пообещав мне чудо, повернулся и вышел за дверь, а я, лаская вновь зародившуюся надежду, рухнул поверх одеяло и тут же уснул. Мой сон был так глубок, что по утру я никак не мог проснуться. Мне казалось, я уже не сплю, а стою посреди своей комнаты и смотрю на гобелен. Существо на нем шевелится, но не так, как могло бы двигаться животное, а будто скованное, состоящее из плохо подогнанных деталей. Оно глядит на меня отстраненно, до моего слуха доносятся отдаленные звуки песни, от которой щемит сердце. Это плач и зов одновременно.

Грубый рывок и ощущение падения. Мое тело остается распростертым на полу, а сам я проваливаюсь вниз, будто камни утеряли свою твердость. Страх – это не то чувство, которое я ощущаю, для него нет названия. Холод стен касается, кажется, самого сердца, когда я падаю вниз. Внутри них что-то движется, перетекает, будто внутренние соки. Когда я проскальзываю сквозь камень, мутная субстанция, пронизавшая все стены, впивается в меня, прилипает, тянется следом, желая поймать, удержать, втянуть в себя, завладеть всем тем, что является мной. Я слышу голоса, но не улавливаю слов. Бесконечные нити захватывают меня и пытаются разорвать на части. Стены поют. Их голоса жутки, но это песня. Этот город живой. Мастер сказал, что в подземельях города меня ждут иллюзии. Он солгал. В подземельях меня ожидает жизнь. Там, в глубине, сокрытая футами земли, защищенная камнем и темнотой, она покажется, ее не придется звать. Она придет посмотреть на того, кто посягнул на ее владения. Свет перетекает в тени, я вижу перед собой книги. Бесчисленные тома занимают все место на бесконечных полках, уходящих под потолок. За моей спиной кто-то стоит, его присутствие очевидно. Тебе здесь не место, – это единственное, что я смог разобрать, прежде чем меня вышвырнули из сна. И вот теперь я лежу, вяло думая о том, что же произошло на той равнине, когда я вознамерился свести счеты с жизнью. Это стремление чуть не разрушило мой разум и уж конечно разбило вдребезги его защитные стены. Позднее, стоило мне притронуться к виску, рождалась боль. Это было около ручья у самых подножий гор. Тогда я все еще хотел умереть. Теперь причины были очевидны: боль от удара по голове, когда рукоять ножа скользнула по черепу, вновь и вновь возрождалась под моими пальцами. Предметы хранят разные отпечатки, если по какой-либо причине в них смогли их вложить. Яркие картины хранят счастье и любовь, гобелен на стене в моей комнате пробуждает неявную тоску, которая не соизмерима в моем понимании с человеческой личностью; стены города несут в себе отпечаток древней жизни, полной силы и желающей ее больше всего на свете, а мой висок хранит тень той боли, которую вложил в него Мастер. С тем, ее все, чего я касаюсь, откликается на прикосновения, для этого чувство должно истечь наружу и наполнить меня, а многие вещи глухи. Я гладил коня, но никаких видений не было и в помине, разум оставался глух и мир не претерпевал изменений… Я не слышал, как пришел Мастер и, лишь когда он сел на край кровати, слегка качнув ее, понял, что в комнате не один.

–Демиан, – тихо позвал маг.

Я не нашел в себе ни желания, ни сил чтобы ответить. Вчера я отдал все свои соки до капли, но ночью город довершил начатое мной самим. Маг был прав, проникать в предметы было слишком опасным делом.

Приятное прикосновение теплых рук немного разбудило меня, я тяжело и медленно вздохнул, гоня мутную слабость прочь, и спросил:

–Конь жив?

–Жив, – отозвался Мастер. – Все обошлось.

–Мастер, спасибо, – с жаром поблагодарил я и некоторое время лежал неподвижно.