Жестокие игры

– Надеюсь, тебя не смущает, что мы здесь одни? – поинтересовался Мэтт.

«Какой чуткий парень! – подумала Джиллиан. – Хочет убедиться, что жертва изнасилования не чувствует опасности, исходящей от Большого Злого Дяди в маленьком замкнутом пространстве».

Она опустила глаза.

– Все в порядке.

– Я решил побеседовать с тобой наедине, потому что в деле открылись новые обстоятельства, которые, как я полагаю, тебе удобнее обсуждать, когда отца рядом нет.

В теле Джиллиан напряглась каждая клеточка. Она застыла, ожидая, что прокурор скажет дальше.

– Детектив Сакстон обнаружил термос и несколько стаканов в комнате своей дочери. Мэг утверждает, что термос принадлежит тебе.

Это и есть самая веская улика? Джиллиан с облегчением вздохнула и чуть не рассмеялась.

– Это правда.

– А остатки лекарственного вещества в термосе и стаканах тоже принадлежат тебе?

Джиллиан непонимающе смотрела на собеседника.

– Какого лекарственного вещества?

– Атропина. Оно отпускается по рецепту… и от него можно поймать кайф.

– Никогда о таком не слышала.

– По словам Мэг, именно ты принесла напиток в ту ночь. Атропин и все остальное.

«Вот сука!»

– Мэг так сказала? – выдавила из себя Джиллиан. В горле у нее пересохло, и казалось, что голосовые связки вот-вот лопнут, как натянутые струны. – Я не приносила никаких лекарств. И никогда не стала бы употреблять наркотики. – Она засмеялась, но смех этот звучал фальшиво. – Мистер Гулиган, я выросла в окружении различных лекарственных препаратов. И первое воспоминание: отец учит меня говорить «нет» наркотикам. – Она посмотрела в сторону приемной. – Спросите у него, если мне не верите.

– Если атропин принесла не ты, то кто?

– Понятия не имею, – ответила Джиллиан. – Возможно, Мэг.

– Отец Мэг полицейский. Скорее всего, ей, как и тебе, с детства внушалось то же самое.

– Это не мои проблемы! – отрезала Джиллиан.

Гулиган вздохнул.

– Мне, откровенно говоря, плевать, кто принес атропин, Джиллиан. К делу это отношения не имеет. Мне необходимо знать, пила ли ты в ту ночь чай из термоса.

Джиллиан не успела ответить. Зазвонил телефон. Окружной прокурор взял трубку, произнес несколько фраз и поднялся.

– Мне нужно кое с кем повидаться, прежде чем ты пойдешь в суд, – объяснил он. – Прошу прощения.

Через две секунды Джиллиан уже сидела в кабинете одна.

Принимала ли она в ту ночь наркотики? Разумеется! Но ее признание Гулигана не обрадует. Человек, находящийся под воздействием галлюциногенных препаратов, не может считаться надежным свидетелем.

С другой стороны, прошло уже целых шесть недель. Ни один наркотик так долго не остается в организме, особенно если принять небольшое количество. Гулиган может прямо сейчас взять у нее кровь на анализ. Никто не узнает, что Джиллиан обманывает.

Но кровь брали в больнице!

На нее нахлынули воспоминания. Доктор, наполняющий пробирки кровью… Прикусив губу, Джиллиан уставилась на папку, лежащую у Гулигана на столе.

Меньше секунды понадобилось на то, чтобы решиться ее открыть. На первой странице – результаты анализов. Она пробежала глазами непонятные цифры и фразы. И наконец наткнулась на надпись: «Потерпевшая. Образцы крови». Все результаты оказались отрицательными.

Тест на атропин не проводили. А сейчас в ее крови от атропина не осталось уже и следа.

Она едва успела положить папку на край кожаного журнала учета, как вошел Гулиган.

– Я ничего не пила, – заявила Джиллиан.

– Ты в этом абсолютно уверена?

– Да. Мэг взяла у меня термос, но чай со льдом принесла она. Я терпеть не могу чай со льдом.

Прокурор внимательно посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул. Потом открыл ящик своего уродливого стола и вытянул из него серебристую ленту.

– Ты знаешь, что это?

– Понятия не имею, – ответила Джиллиан, пощупав ленту. – Где вы это нашли?

– Рядом с термосом и стаканами.

– Что ж, – пожала она плечами, – скорее всего, это тоже принадлежит Мэг.

Эдди появилась в закусочной после обеда, когда наплыв посетителей уменьшился и Дарла с Роем сели играть в шахматы.

– Ты вернулась, – обрадовался Рой.

Фартук… Он надел фартук! Не успела Эдди осмыслить увиденное, как к ней подскочила Дарла.

– Делайла заболела, и мне пришлось работать в две смены. Даже не рассчитывай, что я не стану просить прибавки! – Повернувшись к Рою, она заявила: – Можно чеком!

И гордо выплыла в зал.

– Ты только посмотри на нее! – изумилась Эдди, сглотнув ком в горле.

– Да уж, – засмеялся Рой, – вышагивает, как королева красоты. Поди ж ты!

– Я уехала, и ты… ты…

Она не могла говорить, из глаз брызнули слезы. Эдди так устала держаться молодцом ради Джека, что бросилась в объятия отца – самое уютное место на земле.

– Дочка, – успокаивая, сказал он, – мне так жаль…

Эдди отстранилась.

– Папа, он не виноват.

– Тогда почему ты плачешь?

– Потому что я единственная, кто в это верит, – призналась Эдди.

Рой подошел к плите и налил полную тарелку картофельного супа с луком. Поставил ее перед Эдди, положил ложку.

– Ешь! – велел он.

– Не могу, кусок в горло не лезет.

Он поднес ложку дочери ко рту, и суп побежал по ее пересохшему горлу.

– Вкусно?

Эдди кивнула и взяла ложку. Рой заметался по кухне. Он положил на большое блюдо картофель и горячую морковь, добавил туда подливу и бутерброды и торжественно поставил все это перед Эдди.

Она не стала отказываться и набросилась на еду – она даже не предполагала, что так голодна!

– Лучше? – спросил отец.

Эдди почувствовала, что боль в душе немного стихла, и подумала, что, похоже, пища создает дополнительную защиту. Отец накормил ее, потому что прекрасно знал: лучший способ облегчить страдания – это смягчить надвигающийся удар.

– Успокойтесь, – заверила Джиллиан, переводя взгляд с одной подруги на другую. – Полиция ничего не знает.