Жестокий космос

— Просветишь?

— Ну, как бы… — с намёком покосился Дед Максим на журналистку.

— Мне отойти? — фыркнула Юлька, гордо задрав нос.

— Да стой уже рядом! — рявкнул я. Ну да, надо на кого-то раздражение выплеснуть, так почему бы и не на неё? Судьба у неё такая, хе-хе. — По ходу, здесь сейчас самое безопасное место. Кто знает, во что там Барди вляпался?! Опыт подсказывает, что вряд ли это что-то безобидное. А мы за тебя головами отвечаем! Или ты уже забыла? А ты, Макс, тоже прекращай мне нервы трепать! Есть что сказать — говори!

— Ловко ты меня завиноватил, Никитос, — показал мне большой палец Дед Максим. — Ладно, раз деваться некуда… в общем, я думаю… нет, я почти уверен, что вместе с нами на планете действует некая третья сила.

— Корпы? — ляпнул я первое, что пришло в голову.

Оно же самое логичное, с какой стороны ни посмотри.

— Нет, — мотнул головой Макс. — Это не корпы. Кто-то ещё. И мне прям неуютно. Как под колпаком себя чувствую. Или нет… скорее, как на приборном стекле микроскопа. В затылке свербит, и постоянное ощущение взгляда в спину. Задрало уже это реалити-шоу, если ты понимаешь, о чём я. Никитос?..

Это его моя неадекватная реакция так поразила, потому что на его последние слова я возмущённо рявкнул:

— Да вы сговорились, что ли?! Какое, к хренам, реалити-шоу?! Юлька, признавайся: твоя работа?! Уже заранее камер наставила?!

— Э-э-э… Никитос, а она тут при чём? — озадачился старший техник. — Я совсем другое имел в виду… в том смысле, что за нами наблюдают. А что, она о чём-то похожем говорила?

— Она, представь себе, задумала из нашей работы балаган устроить! — сдал я репортёршу с потрохами. — Мало нам бардака, так теперь ещё и цирк с конями! Причём кровавый!

— А-а-а… — дошло до Макса. — Хм… а что? Логично. И, я бы даже сказал, весьма перспективно. Всё новое это хорошо забытое старое, а когда-то такие шоу большую аудиторию собирали…

— Ма-а-акс!!! — простонал я.

— Ладно, ладно, потом обсудим, — незаметно, как ему казалось, для меня подмигнул старший техник Юльке. — Но я сейчас не о том. В общем, мне ещё ночью, когда сенсорное поле взбрыкнуло, многое в том процессе показалось подозрительным. Компьютер у мэра шикарный, так что я мог даже логи отслеживать, не отрываясь от основной задачи. И знаешь что, Никитос?

— Что? — страдальчески вздохнул я.

Эх, чую, сейчас лепший кореш вывалит на меня изрядный чан дерьма! Чего бы очень не хотелось, но куда деваться от объективной реальности? И особенно такой поганой?.. И Дед Максим не разочаровал!

— Мне показалось, что на кластер, а потом и нейронку, воздействовали сразу три софтины, — для пущего эффекта продемонстрировал нам с Юлькой три пальца Макс. — Одна моя — раз. А два и три чьи? Ну, предположим, чисто гипотетически, что два — это реакция местного сегмента Ноосферы. Вполне можно такое допустить, хотя, конечно же, факты говорят об обратном. А три?

— Корпы?! — наступила на те же грабли, что и я немногим ранее, репортёрша.

Что характерно, с азартным блеском в глазах.

— Нет, — помотал головой Макс. — Однозначно не они. Я их софт видел. Ничего общего. Я имею в виду, стилистически. О функционале речь не идёт. Да и семиотика абсолютно другая.

— Как?! — с изрядным офигением переспросила Юлька. — Стилистически?! Максим Дмитриевич, только не говорите, что способны выделять в языках программирования какую-то там стилистику! Это же языки программирования! Программирования! Это же хуже, чем учебники по высшей математике или какой-нибудь квантовой физике!

— А вот тут ты, Юленька, ошибаешься, — на голубом глазу заявил Дед Максим.

— Вот как? — удивилась Юлька. — Оч-чень интересно! Я лично ни с чем таким не сталкивалась, хоть и… ладно, не суть! Обоснуйте, Максим Дмитриевич!

— Легко, — оседлал любимого конька Макс. — Помнишь, ты меня про киберлингвистику спрашивала?

— Да, было что-то такое, — припомнила репортёрша. — Но вы тогда про совместимость человеческих и инопланетных информационных технологий что-то рассказывали, Максим Дмитриевич. Ни о какой стилистике и речи не шло! Вот я и подумала, что вы в целом принципы программирования сравниваете…

— И их тоже, Юленька, и их тоже, — подтвердил догадку девицы Макс. — Но это лишь один из нюансов. Я ведь с чего когда-то начинал?..

— С чего?

— С программирования в целом. Даже докторскую степень имел! И не какую-то буржуйскую, а настоящую, российскую! — внезапно прорезалась в старшем технике гордость за прародину. — И ещё тогда кое-какие закономерности подметил между стандартными языками программирования, созданными в разных странах и носителями языков разных языковых групп! Ты, конечно, можешь спросить, а почему больше никто из коллег-программистов их не видел…

— Да, почему?

— … но так уж вышло, что я ещё и полиглот… был. Русский, английский — ну, это естественно! А ещё немецкий, французский, итальянский, немного испанский… путунхуа, вьетнамский!

— Ничего себе! — впечатлилась Юлька. — А какие-нибудь африканские языки?

— Африкаанс, — дёрнул плечом Макс. — Это синтетический язык буров, тех, что из ЮАР. Суахили… про славянские диалекты скромно умолчу.

— Это где же в наше время такому набору обучают? — озадачилась репортёрша.

— Нигде, — помотал головой Дед Максим. — Это довольно давно было, ещё на Земле. Да и там такому специально не учили, это уже мои личные заморочки. Я, как только третий язык освоил, как раз эту самую гипотезу по поводу киберлингвистики и сформулировал. Правда, меня тут же обвинили в создании очередной псевдонауки. А поскольку знаний для строго научного обоснования гипотезы категорически не хватало, пришлось занялся самообразованием, благо технические возможности уже позволяли.

— Гипнообучение? — загорелись глаза у Юльки.

— Не только, — поморщился Макс. — Но один из способов, да. Как и нейролингвистическое программирование. Плюс различные авторские экспресс-методики, многие из которых оказались весьма годными, а некоторые откровенно шарлатанскими. Но суть в том, что я начал выискивать аналогии языковых норм, присущих языкам разных народов, ещё и в языках программирования. А потом сообразил объединить одно с другим, плюс семиотика. По сути, я стоял у истоков новой области знаний. Но оформить наработки в полноценное — а не псевдо, как утверждали недоброжелатели — научное направление не успел… к сожалению.