Жестяная королева

Он моргнул.

— Я люблю простую еду, и поэтому готовила твои тако три раза с того вечера, когда ты готовил их для меня в последний раз. Твой душ — лучший в мире, и, очевидно, я не могу уснуть, если не в твоей постели. Вечера, проведенные в разговорах с тобой на твоей веранде, были лучшими вечерами в моей жизни.

Мои слова, казалось, причинили ему боль, потому что он тяжело сглотнул и опустил взгляд в пол.

— Мне нравится моя работа, но я ее не люблю. Отец мечтал, чтобы я стала юристом, и я потратила большую часть своей жизни, пытаясь угодить ему. Но я больше не собираюсь этим заниматься.

Лицо Эмметта поднялось, а взгляд смягчился.

— Я влюблена в мужчину, которого не заслуживаю. — Комок в горле начал душить меня, но я продолжала. — Я солгала тебе. Я использовала тебя. И за это я прошу прощения. Но я не жалею, что влюбилась в тебя. И никогда не буду.

— Нова… — Он поймал себя на том, что назвал меня ненастоящим именем.

Но оно не было ложью. Это была я. Я была его Новой. Он был моим Тузом.

— Ты сказал, что все во мне было ложью. Это было не так. Не все.

— Как я могу тебе доверять?

У меня не было ответа на этот вопрос. Я понятия не имела, как он мог доверять мне, но он мог попытаться.

— Я не… — Он провел рукой по лицу. — Я не знаю. Это уже слишком.

Так оно и было. Избежать закрытия двери перед моим носом не удастся.

По крайней мере, я могу сказать, что пыталась.

Прежде чем мои слезы успели пролиться, прежде чем окончательно разорвать нашу связь, я придвинулась ближе, встав на цыпочки, и запечатлела поцелуй в уголке его рта.

Он прижался своим лбом к моему.

Я не стала задерживаться. Глубоко вдохнув его пряный аромат и пряча его в уголке своего сердца, я отступила.

— Прощай, Туз.

Он тоже отступил.

— Прощай, Нова.

Глава 25

Эмметт

Два месяца спустя…

— Что ты хочешь сделать с его мотоциклом? — спросила мама.

— Не знаю. — Я откинулся на спинку стула, моя тарелка стояла пустой на обеденном столе.

Папин мотоцикл был тем предметом в гараже, которого мы оба избегали. Разбирать его вещи было нелегко, но последние два месяца я приходил сюда каждое воскресенье, чтобы помочь маме разобраться с его вещами. Процесс был намеренно медленным. Мама не хотела торопиться, поэтому мы вдвоем выбирали несколько предметов, вспоминали о каждом из них, а затем решали, что с ними делать.

Каждая коробка была рассортирована. Книги, которые мама хотела почитать, стояли на книжных полках в ее кабинете. Другие переехали ко мне домой. Большая часть папиной одежды и предметов домашнего обихода была подарена вместе с его старой коллекцией вестернов на видеокассетах. Я забрал его охотничье снаряжение и удочки вместе с инструментами и дюжиной моделей автомобилей, которые он собрал за эти годы. Они были выставлены на новой полке в моем подвале.

Мама была права, сказав «прощай». Пришло время. Я думал о папе каждый день, но гнев и боль от его смерти, которые я игнорировал, наконец-то начали ослабевать.

Мамин гараж теперь был почти пуст, если не считать ее собственных вещей. Все, что осталось, припаркованный в дальнем углу, был папин мотоцикл.

— Что ты хотела бы с ним сделать? — спросил я.

— Мы могли бы продать его, а затем пожертвовать вырученные средства на благотворительность от его имени. Что-нибудь для детей. Он любил детей. Он всегда думал, что детям, поступающим в профессиональные училища, нужно больше стипендий, чем предлагается. Или… ты можешь забрать его. Он бы хотел, чтобы он был у тебя.

У меня внутри все сжалось при мысли о продаже папиного мотоцикла, даже если это было ради благотворительности или стипендии.

— Я возьму его байк, — сказал я. — Покатаюсь на нем этой весной, как только погода изменится.

Она грустно улыбнулась мне.

— Ему бы это понравилось.

Мама встала из-за стола, взяв свою тарелку. Я сделал то же самое, последовав за ней на кухню, где подошел к раковине и начал мыть посуду.

Сегодня, когда я пришел, в гараже не было ничего, что можно было бы разобрать. Мы закончили на прошлой неделе, но я все равно пришел. Не только для того, чтобы провести время с мамой, но и потому, что дома у меня ничего не было.

Поскольку в гараже нечего было разбирать, я разгреб снег, который выпал прошлой ночью. Затем помог ей повесить картину отца в ее спальне. Кран в гостевой ванной протекал, так что я его починил. На этой неделе она нашла документальный фильм, который, по ее мнению, мне понравится, поэтому, пока она готовила нам ужин, я посмотрел его.

Я провел здесь большую часть дня, потому что дом моей матери стал моим любимым укрытием. Другим был гараж. В эти дни я приходил первым и отпирал магазин и по-прежнему уходил последней каждый вечер. По субботам, когда мы были закрыты, я был один, поэтому включал музыку и погружался в любой проект, который у нас был.

Что угодно, лишь бы не думать о Нове.

Это никогда не срабатывало.

Она всегда была рядом, неизменная. Думать о ней было все равно, что моргать или дышать.

В основном я думал о вечерах, которые мы провели вместе у меня дома, прокручивая их в голове и разбираясь во лжи и правде. Иногда я думал о нас в постели, и обычно после этого мне требовался холодный душ. Потом были моменты, которые было труднее пережить заново. Огонь. Последний день, когда она пришла навестить меня, когда сказала, что любит меня. День, когда я последовал за ней в тюрьму.

Я был уверен, что найду ее там после того, как она расскажет своему отцу, что сожгла наш клуб. Но нет, она вышла из тюрьмы с разбитым сердцем. Она отказалась от Такера.

Она выбрала меня.

— Ты сегодня сам не свой, — сказала мама, стоя у стойки и наблюдая, как я загружаю посудомоечную машину.

— Что ты имеешь в виду? — Я точно знал, что она имела в виду.

Она бросила на меня понимающий взгляд.

— Позволь мне перефразировать. Ты сам на себя не похож после пожара в клубе.

— Да. — Я вздохнул.

Мама, как и весь остальной мир, думала, что это я устроил тот пожар. Подробности были в газете — Брайс, как и Люк, согласились с ложью и напечатали, что я устроил пожар случайно. В первое воскресенье, когда я появился здесь, чтобы помочь маме, она встретила меня в дверях с выражением явного разочарования на лице.

Последний раз я получал такой взгляд в старшей школе после того, как завалил тест по математике, который не должен был заваливать.

— Что случилось с той женщиной, с которой ты встречался? — спросила она.