Жестяная королева

Если в моей жизни и могло произойти чудо, я хотела, чтобы это был он.

Эмметт прижался щекой к моим волосам, глубоко вздохнув.

— Я не могу этого сделать.

Чуда не будет. Желания не исполняются.

Боль, которая распространилась по моим костям и мышцам, чуть не свалила меня на колени. Это не должно было быть так больно, как было. Я должна была ожидать этого от него, потому что после всего, что я сделала, я не могла винить его.

Я заслужила это.

Убрав руки с его талии, я отступила, каким-то образом умудрившись удержаться на ногах. Не было смысла падать перед ним на колени. Он не заслуживал того, чтобы нести какую-либо вину за это, когда это была моя вина.

— Как бы то ни было, мне жаль. Мне так жаль, Эмметт.

Он уставился на меня так, словно хотел что-то сказать. Он уставился на меня, и на его лице отразились все его чувства.

— Все, что я знаю о тебе — ложь.

Если он действительно так думал, значит, он не обращал внимания.

Да, мое имя, моя семья, моя мотивация с самого начала были ложью. Но моменты, проведенные вместе, наши моменты, были такими же реальными, как и все остальное в моей жизни. Моменты, когда мы влюблялись.

Я действительно любила его.

Он тоже любил меня.

Это были слова, которые мы не стали бы говорить. Не смогли бы.

Он выдержал мой взгляд, молча спрашивая, все ли со мной в порядке.

Я кивнула и отступила на шаг. На два.

Он не увидел третьего, когда развернулся и зашагал к своему байку, припаркованному рядом с «Новой». Он ушел.

Я стояла там, пока грохот его мотоцикла не стал призраком на ветру. Затем я достала из сумочки солнцезащитные очки и села в машину на трясущихся коленях.

Я любила его.

Он любил меня.

Но эти слова навсегда останутся невысказанными.

Глава 24

Нова

— Я скучала по снегу.

Он окутал мир, превратил его в чистый лист.

Мне нужна была перезагрузка.

— На улице красиво. — Моя сестра опустилась на диван рядом со мной, ее взгляд переместился за окно, где крупные хлопья падали на землю. Этим утром мы проснулись в зимней стране чудес.

Джек уже ушел на работу. Кристиан сидел на полу и играл игрушечными машинками, а на заднем плане шел мультфильм.

— Ты сегодня работаешь? — спросила она.

— Надо бы, — вздохнула я. Был понедельник, и к тому времени, когда я вернусь домой и переоденусь, я опоздаю в офис на несколько часов. — Но я могла бы взять выходной.

На прошлой неделе я проработала много часов.

Прошла неделя с тех пор, как я ездила навестить папу. Неделя с тех пор, как я видела Эмметта. Я приехала домой из тюрьмы, и поскольку дом был не тем местом, где я хотела быть — в наши дни оставаться наедине со своими мыслями было опасно, — я провела прошлые выходные в офисе.

Там было пусто, за исключением одного из партнеров, который ненадолго зашел в воскресенье днем. Она быстро поздоровалась и оставила меня наедине с моей работой.

Айра звонил мне дважды, и каждый раз я сбрасывала. В конце концов, он получил сообщение.

В остальном моя благословенно скучная, нудная работа была спасением. Я возвращалась домой только в случае крайней необходимости, чтобы переодеться и попытаться поспать несколько прерывистых часов. Затем наступила пятница, и я ушла с работы, но вместо того, чтобы пойти домой, я пришла к Шелби.

Я нашла убежище у своей сестры.

Она любезно позволила мне остаться на все выходные. В субботу я проспала четырнадцать часов. Вчера я валялась в одолженных спортивных штанах и играла с Кристианом большую часть дня. И когда я не подала никаких признаков того, что собираюсь уйти после ужина, Шелби просто принесла другую пижаму в гостевую спальню.

Она не спросила, почему я здесь. Она знала, что что-то не так, но не настаивала на объяснении. Она просто предоставила мне убежище, пока я не буду готова к разговору.

— Спасибо, что позволили мне остаться на все выходные.

— Тебе не нужно меня благодарить.

Я улыбнулась ей и отхлебнула свой кофе, затем вернулась к окну, загипнотизированная падающим снегом. Была только первая неделя ноября. Буря утихнет, и снег растает до того, как зима по-настоящему вступит в свои права. Но сегодня я была благодарна за спокойствие.

— На прошлой неделе я ездила навестить папу.

Шелби поерзала на диване, потянувшись за пультом, чтобы уменьшить громкость телевизора.

— Как все прошло?

— Не очень. — Я закрыла глаза, подождала три удара сердца, затем открыла их и посмотрела в лицо своей сестре. Она тоже заслуживала правды.

Поэтому я рассказала ей все.

Я рассказала ей все подробности, которыми папа поделился со мной о Воинах. Если она и была удивлена, то не подала виду. Она просто сидела рядом со мной и слушала, делая небольшие перерывы, чтобы дать Кристиану все, что ему было нужно, прежде чем вернуться на диван и позволить мне продолжать.

Я рассказала ей то, чего она еще не знала об Эмметте. Как на самом деле умер Ти Джей. Как он спровоцировал стычку с Цыганами и как Эмметт открыл ответный огонь в целях самообороны. Как я влюбилась в человека, который застрелил нашего брата. Как это знание заставило меня перейти грань, и как я сожгла дотла здание клуба «Тин Джипси».

Боже, благослови мою сестру за то, что она не смотрела на меня так, будто я должна быть в психушке, а не в ее гостиной.

Затем, наконец, я рассказала ей, как узнала о настоящей семье папы. Я рассказала ей, почему мы были секретом и что у нас были две сводные сестры в Южной Каролине.

— О, как я ненавижу его. — К тому времени, как я закончила, в ее глазах заблестели слезы. — Я думала, может, он перестал причинять нам боль. После смерти Ти Джея я подумала, что, может быть, он исчезнет. И когда он попал в тюрьму, я была так рада. Там ему самое место. Но это… Я ненавижу его за это.

Я была в ярости на своего отца. Может, ненависть придет, а может и нет. Но мне потребуются годы, чтобы перестать злиться.

— Я зла. Я чувствую себя дурой. Из-за того, что слепо верила ему, в то время как он лгал нам всю нашу жизнь.