Жезл маршала. Василевский

— Ну что ж, давай всё обсудим!..

Василевский прилетел в Москву утром и через полчаса был уже в кабинете вождя. Здесь находились члены Политбюро Молотов, Маленков, Каганович, Микоян и Берия.

— Ну вот и наш герой! — добродушно произнёс Сталин и пожал маршалу руку. — Хочу поздравить вас с успешно проведённой операцией. Надеюсь, вы довольны? В вашем подчинении находились три фронта плюс Тихоокеанский флот и Амурская военная флотилия! Тут и голова может пойти кругом. Анастас Иванович Микоян, вернувшись из поездки на Дальний Восток, пел здесь дифирамбы, говорит, Квантунскую армию Василевский разбил в пух и прах! Как вам, трудно было?

— Очень даже трудно. — Василевский надломил брови. — Сказался сложный театр боевых действий. Горы, леса, болота, бездорожье, сильные дожди. Оружие и боеприпасы бойцам приходилось тащить на себе. Но чего не сделаешь ради победы?!

— Вы допрашивали начальника штаба Квантунской армии генерала Хату. Какое впечатление он произвёл на вас?

— Хата был надломленным, его потрясло поражение Квантунской армии, которую японцы считали непобедимой, — ответил маршал. — Но в первые дни боев японцы сражались как фанатики. Нередко обвязывали себя взрывчаткой или гранатами и бросались под наши танки. Бойцы назвали их «живыми минами». Такой миной был взорван и танк, в котором находился журналист Кальвин. Его тяжело ранило, пришлось срочно оперировать.

— Помню этого полковника, он хорошо проявил себя на Курской дуге, — сказал Сталин. Он о чём-то задумался. — Вы общались с китайскими военными. Как они к нам относятся?

— Хорошо, по-братски, а когда по вашему указанию мы стали передавать им трофейное оружие, они целовали бойцов.

— Не много ли отдали оружия? — забеспокоился Берия.

— Мы дадим им ещё больше! — заметил Сталин. — У китайского народа есть недруги, и наше оружие поможет ему постоять за себя. — Он взглянул на Василевского. — У вас завтра день рождения? Пятьдесят лет. Поздравляю вас от души, желаю успехов в жизни и счастья! Думаю, что члены Политбюро присоединятся к моему поздравлению.

— Безусловно, Иосиф Виссарионович, маршала Василевского есть за что поздравлять! — за всех ответил Молотов.

На другой день, позавтракав, Александр Михайлович раскрыл «Правду» и на первой полосе прочёл приветствие в свой адрес ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров и указ о награждении его четвёртым орденом Ленина. Тёплые, сердечные слова разбередили его так, что у него повлажнели глаза.

— Катя, где ты? — окликнул он жену.

— Иду! — отозвалась она и через минуту вошла в кабинет.

— Прочти, там есть и обо мне. — Он отдал ей газету.

Задребезжал телефон ВЧ. Это был маршал Жуков из своей резиденции в Берлине.

— С днём рождения тебя, Александр! — рявкнул он в трубку. — Сколько тебе, пятьдесят? А мне на следующий год стукнет полвека! Так что не забудь поздравить!

— Ты что, Георгий, разве я забуду? — громко отозвался Василевский. — Как у тебя дела, всё хорошо? Так и должно быть!

— Пару слов о Маньчжурской операции на Дальнем Востоке, — вновь послышался в трубке бас Жукова. — Ты хорошо её провёл, молодец! Приеду — пожму руку. Сколько взял в плен генералов? Почти полторы сотни? Мне такой улов за всю войну не выпал. Словом, крест ты положил на Квантунской армии, разбил её...

— Не я разбил её, Георгий, — возразил Василевский, — разбили командующие и их войска.

— Не лукавствуй, Александр! — добродушно одёрнул его Жуков. — Верно, ты в атаку не ходил. Но ты разработал план операции, а это главное для победы. Ладно, скоро приеду в Москву и расцелую тебя. Привет от меня твоей синеглазке!

— Кто звонил? — спросила Катя, когда он положил на рычажок трубку.

— Жуков из Берлина, поздравил меня с днём рождения. Просил передать привет синеглазке... Что улыбаешься? Он только так и зовёт тебя. Да, Кать, я забыл пригласить на день рождения своего отца. Как думаешь, не обидится?

— Потом съездим к нему в Кинешму... — Катя вспомнила, как после замужества они приехали в село. Михаил Александрович встретил их тепло, усадил за стол и стал угощать холодным квасом. А жара тогда стояла нестерпимая, и пили они квас с наслаждением. Глядя на неё, он вдруг спросил:

— Катерина, ты сына моего любишь?

Она зарделась, сердце щемяще затрепетало. Михаил Александрович тряхнул белой густой бородкой, на его лице появилась улыбка.

— Не красней, Катерина, я же свой человек. Но целовать тебя не буду, а вот когда родишь мне внука, на колени перед тобой встану!

— Батя, ты чего так разошёлся? — осадил его сын. — Гляди, напугаешь Катю, и она бросит меня...

— Бросить, Сашенька, я тебя не брошу, а внука рожу!

Михаил Александрович по-молодецки вскочил с места, подошёл к Кате и поцеловал её в щёку.

— Дочка, я молю Бога, чтобы ты и мой Сашко жили в радости!

«С той поры прошло десять лет, — подумала сейчас Катя. — Узнаю ли я его?» Кто-то постучался в дверь. Она открыла и на пороге увидела старика. Он был высок ростом, в чёрном пальто и в чёрной шляпе.

— Чай, не признала, Катерина? — Он поглаживал ладонью седую бороду. — Сашко дома?

— Я вас не сразу узнала, — наконец пришла в себя Катя после минутной растерянности. — Раньше у вас была маленькая бородка, теперь во всё лицо. Проходите, пожалуйста, в комнату. Садитесь вот на диван.

— Сосед мне сказывал, что за разгром япошек на Дальнем Востоке моего сына наградили второй Золотой Звездой Героя Советского Союза, говорит, слышал об этом по радио. Вот я и приехал поздравить его, а заодно посидеть за столом на именинах. Силёнка у меня ещё есть, хоть и стар я.

— Батя? — Александр Михайлович обнял его. — Проходи, раздевайся. Пока Катя накроет стол, мы потолкуем о твоей вдовьей жизни. Может, всё же переедешь ко мне в Москву?

Михаил Александрович, словно не слыша его, спросил:

— Игорёк-то где?

— В школе...

— Я ему гостинец привёз...

Утром Василевский, проводив отца, собрался пойти к Даше — надо было сказать ей о ранении Оскара. Когда он уезжал из Хабаровска, то звонил врачам, и они заверили его, что «Кальвин скоро поправится, если не возникнут осложнения». Добрался до неё быстро. Но дверь ему открыла не Даша.

— Ты? — удивился Александр Михайлович, увидев перед собой капитана 2-го ранга Азара Кальвина. — Теперь служишь в Главном морском штабе?

— Так точно! — улыбнулся Азар.

Василевский вошёл в квартиру. Даша поспешила ему навстречу, глаза её сияли, а улыбка была такой чарующей...

— Здравствуйте, наш рыцарь! — воскликнула она и пожала ему руку. — Я очень рада, что вы пришли к нам. Жаль, что нет Оскара. Он ведь тоже улетел на Дальний Восток и пока не даёт о себе знать. Видно, вскружили ему голову бойцы-герои, о которых надо писать.