Жилищный комплекс

– Девочка моя, я надеялся, что смогу посидеть с вами перед отъездом, но время перенесли. Мне нужно выдвигаться сейчас.

– Но, может быть, хотя бы чай…

– Совсем нет времени, Саманта. Меня долго не будет, возможно, еще дольше, чем я планировал. Протяни свой идентификатор и прими ключ.

Я беспрекословно подчинилась: знала, что лучше не спорить с Костиным, когда он в таком настроении.

На моем иденте возник значок передачи данных:

– Это ключ от моей квартиры. У тебя уникальный доступ к ней, больше такого нет ни у кого, даже у коменданта моего этажа. Присмотри за моим холостяцким логовом.

Я удивилась: у дяди не было домашних животных, и он не выращивал никаких комнатных растений, но спорить не стала и лишь согласно кивнула.

– До встречи, Саманта. Береги маму и папу. И помни: найти себя поможет только чистое сердце.

И длинная тощая фигура Костина растворилась в полутьме коридора.

Глава 3

После отъезда Костина для меня начались адски трудные будни. Три дня в неделю Кирилл Мамин выжимал из меня все соки в спортзале. Он заставлял бегать многокилометровые марафоны, стрелять из всех видов оружия: стоя, лежа, зажатая со всех сторон огромными бочками, я должна была не только видеть мишень, но и попасть в нее. С каждой тренировкой задания все усложнялись: мишень стояла на месте, двигалась, скакала из стороны в сторону. Затем мы перешли на голографические тренажеры, имитирующие различную местность – запутанный лабиринт склада или просторную пустоту огромного зала, длинный узкий коридор или маленькую комнату-чулан. Здесь мы должны были обезвредить группу террористов, найти бомбу, спасти заложников. После этих тренировок я приходила разбитая и уставшая и тихо плакала в подушку, чтобы родители не слышали, растирая ноющие мышцы. Я не чувствовала, что занимаюсь любимым делом, но подвести Костина, который так много сделал для меня, не могла. Безусловно, я сама хотела на службу в СУЖК, но, если честно, тогда не думала, что работа здесь будет такой тяжелой. Кроме того, для меня было важно добиться высокого доступа.

– Я вижу, как тебе трудно, Саманта, – тихо сказал мне после одной из особенно сложных тренировок Кирилл. – Почему бы тебе просто не уйти? Никто тебя не осудит. Займись более спокойным делом, выйди замуж за хорошего парня. Зачем мучить себя?

– Вся жизнь состоит из препятствий, не смогу преодолеть это – на что я тогда годна?

– Есть люди, предназначенные для мира, а не войны. В СУЖК каждый день война.

– Я знаю, что ты считаешь меня кисейной барышней, и не доверяешь, а держишь тут только из-за Костина…

– Костин больше не при чем. Ты доказала, что можешь справляться с трудностями, поэтому ты здесь, но я все равно считаю, что тебе больше подойдет более спокойное занятие.

– Раз так, продолжаем. Запускай голограмму.

Еще два дня в неделю я ночами патрулировала комплекс в компании других двух стажеров или самого Мамина. Сбылась давняя мечта, не таясь, ходить по коридорам, но и радости это мне не приносило. Каждую смену, я забрасывала универсальное боевое оружие (УБО) на плечо, молясь, чтобы мне не пришлось его использовать, и шла в патруль. К счастью, использовать его в боевых условиях мне пришлось лишь намного позже.

Единственный выходной я тратила на выполнение домашних дел и чтение в библиотеке.

Начало моей службы выпало на время перемен. В СУЖК как раз закончились совещания с директоратами на предмет разрешения спортсменам проводить матчи между комплексами. В первую очередь за это агитировали хоккеисты. В нашем комплексе сложилось три взрослых и пять детских команд, которым определенно стало скучно играть между собой, поэтому именно тридцатый ЖК стал инициатором слушаний. Финальное заседание как раз проходило в конференц-зале нашего директората. Стажеров до работы на нем не допускали, но позволили наблюдать за другими силовиками через камеры. Я с замиранием сердца следила за тем, как в зал один за другим входили директора, безопасники и спортсмены других домов. Они совершенно не отличались друг от друга, одетые строго по дресс-коду, прописанному межкомплексным соглашением. Но это все равно были люди из неведомого мне мира, и я жадно смотрела на них, пытаясь поймать любой жест или полуулыбку, не похожую на наши повадки.

После просмотра видео Кирилл устроил нам проверку на внимательность, которую я благополучно провалила, так как на работу силовиков не обратила и малейшего внимания – пришлось дежурить за другого стажера четыре ночи подряд. Две из них я работала в контактном центре «Телефона поддержки» со старым силовиком, который уже собирался выходить на пенсию. Ночью звонков было мало, так что мы тихо сидели за своими столами и беседовали: Алексей Михайлович рассказывал мне истории со службы и советовал, что лучше говорить людям, попавшим в беду. Однажды разговор зашел и про хоккей. Оказалось, старый силовик раньше был заядлым хоккеистом, причем, в третьем поколении.

– Представляешь, мне завтра выходить получать мою самую первую награду за службу, и – ломаю руку на матче! Кровищи было… Ужасное совпадение, – рассказывал он мне. – Лет тридцать назад это было. Я был так горд, что мне вручают орден… как же он назывался…. «За особые успехи в освоении дисциплин по безопасности», что ли. В общем, моих коллег в тот день наградили, а я провалялся в больнице с дикой болью.

– Почему же вы так и не бросили хоккей?

– Ну, некоторое время после выздоровления я не мог играть – не получалось преодолеть подсознательный страх, но потом все-таки снова встал на коньки. Человеку, девочка моя, очень нужно хобби – дело, которое будет отвлекать его от будничных проблем. Видишь ли, даже если ты любишь свою работу, рано или поздно она приедается, а душа начинает болеть. Она всегда болит, когда ей не хватает эмоций и новых впечатлений. Человек с больной душой не сможет принести пользу ни своей семье, ни миру. Так что, Саманта, не забывай кормить свою душу эмоциями. Говорю тебе это с высоты своего опыта. У тебя есть хобби?

– Строго говоря, нет. Я люблю читать, но это скорее способ убить время.

– Это плохо. Ищи себе хобби. Тем более, у тебя перед глазами такой пример. Не пример – примерище!

– Какой?

– Как, разве ты не знала? Твой начальник, Кирилл.

– Не думала, что у него вообще есть хобби. Он представляется мне каким-то роботом, железным человеком без чувств и эмоций.

– Ну, вот здесь ты не права. Между прочим, именно Кирилл поднял вопрос о разрешении для спортсменов передвигаться между комплексами. Он ведь лучший защитник команды «Восток». Пожалуй, его энергии может позавидовать даже Костя Костин.

– Да, дядя Костя один из самых энергичных людей, что я встречала. Мне далеко до него. Не думала, что Кирилл такой же.

Этот разговор изменил мое отношение к жизни – я поняла, чего мне так не хватало. Если бы у меня было дело, которому с жаром можно отдаваться по вечерам, может быть, времени на оплакивание своей паршивой жизни у меня не оставалось бы. С тех пор я старалась писать каждый вечер. Записывала свои размышления, осмысливала события, произошедшие за день, рефлексировала.

* * *

Как раз на время моей стажировки в комплексе нарастало общественное движение «Свободное перемещение». Ее лидер Лаврентий Кириллов – популярный блогер – в своей группе ВСети пропагандировал свободу перемещения для жителей по лестницам и между комплексами, утверждая, что терроризм не является причиной этих ограничений для людей. Он подчеркивал, что власть намеренно спекулирует темой терроризма, который, якобы, давно побежден, чтобы контролировать «стадо». Харизматичный оппозиционный лидер был столь убедителен в своих словах, что к нему присоединялось все больше последователей. Не удивительно, что в СУЖК его не любили и считали досадной помехой. Однажды мы со старшими стажерами Мариной и Павлом дежурили на одном из митингов «СП». Лаврентий планировал провести его на крыше вечером, но СУЖК согласовало всего лишь один из больших холлов на двадцать восьмом этаже, где людей в это время было не так много. Лаврентий был в ярости, так что нам пришлось дежурить на митинге в постоянном напряжении, ибо за действия СУЖК от злых оппозиционеров перепало именно нам:

– Посмотрите, вот стоят бойцы СУЖК. Они пришли сюда якобы для нашей безопасности, но нет! На самом деле они тут, чтобы контролировать нас! Чтобы не дать нам во всеуслышание сообщить о реальных проблемах! Они хотят заткнуть нас!

Лично я ничего не хотела, но толпе было уже все равно. Послышались свистки, кто-то кинул в нашу сторону гнилым помидором – почему на всех митингах находится такой человек? Я сжала рукоять УБО, но Марина одернула меня:

– Не доставай оружие, это их еще больше заведет.