Жилищный комплекс

Не обращая внимания на ее протесты, я отключила видеозвонок, и приблизилась к дивану. На прикроватном столике валялась пустая бутылка папиного десятилетнего виски (настоящее сокровище, как он говорил) стояли три заляпанных стакана и тарелка с остатками жаренной на гриле рыбы.

На диване вытянулся во весь рост Кирилл в одних джинсах, его правая рука свешивалась с подлокотника дивана, волосы были растрепаны. На соседнем кресле лежала его форма, на полу валялось УБО. Я не могла не отметить красоту телосложения молодого человека и простояла несколько минут, рассматривая узлы мышц, так что не сразу заметила, что он зашевелился. Кирилл открыл глаза, повернулся и резко подпрыгнул на диване, схватив с пола УБО и закричав:

– Твою мать!

Я испуганно отшатнулась, глядя на него во все глаза.

– Черт, Саманта, нельзя же так пугать человека! Я тебя чуть не пристрелил!

– Ты чего тут делаешь? – выдохнула я.

– Ты всегда так встречаешь гостей? – ответил он вопросом на вопрос.

Тут я поняла, что все это время стояла над Кириллом с огромным ножом, который машинально прихватила с кухни, когда отправилась проверять диван.

– Извини, – я положила нож на стол и опустилась в свободное кресло. – А ты, ради бога, оденься.

Я бросила Кириллу его футболку, и тот тут же натянул ее, почему-то ехидно улыбаясь.

– Выглядишь…

– Ужасно? – перебила я его.

– Я бы сказал, уставшей, – улыбнулся командир. Он встал и, потягиваясь, направился к кухне за водой.

– Неудобный диван, – отметил он, хрустя шеей. – Нужно было принять твое предложение и лечь с тобой. Но я не тот, кто пользуется беззащитным положением дамы.

– Я предлагала тебе… О боже! – я уткнула лицо в ладони, ощущая, как кровь прилила к щекам.

– Да, алкоголь еще не такое делал с людьми, – засмеялся Кирилл, вернувшись на диван с запотевшим стаканом холодной воды.

Выпив воду, Кирилл облегченно вздохнул, откинувшись на диван. Повисло неловкое молчание. Не зная, куда смотреть, я схватила со столика бутылку виски и начала читать этикетку.

Дверь в родительскую спальню хлопнула, и в гостиную вышел папа. «Слава богу», – подумала я.

– Привет, молодежь! – громовой голос папы колоколом отдался у меня в голове, и я поморщилась. Кирилл тоже выглядел не особенно свежим, а вот папа был так бодр и весел, будто это не он выпил вчера с нами почти литр коньяка в баре и бутылку виски дома.

– Что смотрите? У меня сын вчера родился! Пора мать навестить.

Папа подошел к Кириллу, пожав ему руку, и чмокнул меня в лоб.

– Спасибо, Олег Витальевич, за джинсы. Они мне немного большеваты, но точно удобнее моей формы, – сказал Кирилл.

– Да ничего, оставь здесь, Саманта закинет в стирку. Да, дочь? – я прервала зевок и кивнула. – Если мама с сыночком восстановились после родов, я их привезу домой. Приберись немного в квартире, а то оба получим.

С этими словами папа, насвистывая, вышел в коридор.

– Ну, думаю, сегодня дам тебе отгул, боец, – деловито отметил Кирилл, убрав ехидство и включив командира. – А вот потом служба пойдет точно по расписанию.

Я благодарно улыбнулась, и Кирилл отправился переодеваться в ванную комнату. На идент снова пришел видеозвонок – Кристина, наверное, от любопытства сгорает.

– Крис, – сказала я, вновь выводя ее на экран.

– Ну, рассказывай, что за мужики у тебя дома?

– Папин друг остался ночевать у нас, отмечали день рождения брата.

– О-о, тетя Оля родила! Поздравляю! Все прошло хорошо?

– Вполне. У меня вопрос: почему ты звонишь мне с самого утра? Ты же не любишь вставать так рано.

– Просто соскучилась, мы так редко общаемся сейчас! Почему ты удалила страницу из ВСети?

– Издержки работы. ВСети знает обо мне гораздо больше, чем я бы хотела.

– Твой начальник совсем загонял тебя на работе. Ты же детка-красотка, должна и себе внимание уделять! Кстати, могла бы и меня в бар позвать, совсем не скучаешь по подруге, – надула губки Кристина.

– Ты же знаешь…

– Детка-красотка, извини, что перебиваю, – встрял Кирилл в наш разговор, незаметно для меня появившись из ванной. У Кристины округлились глаза, и она стала похожа на хищную кошку, готовящуюся к прыжку. – Я ухожу, передавай мои поздравления матери. Девушка, доброе утро! Вы прекрасно выглядите, – отметил Кирилл, посмотрев на экран, а потом вновь повернулся ко мне. – Новый график вышлю тебе на идент. Пока!

Я закрыла за ним дверь и обреченно повернулась к экрану, на котором с горящими глазами готовилась к расспросам подруга.

– Какой красавчик друг у твоего папы! – воскликнула она, как только я поставила блокировку на электронный замок двери. – У него кто-то есть?

– Есть, да не по твою честь.

– Он. Тебе. Нравится, – четко выделяя паузы между словами, ахнула Кристина.

– Не говори глупостей, – ответила я, убирая в посудомоечную машину стаканы и выбрасывая бутылку в контейнер для стекла. – Он жесткий и злой, совсем не для меня.

– Как раз характер для тебя.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.

– Кхм, – кашлянула подруга и тут же перевела тему. – Ты знаешь, я недавно рассталась с Мишей…

Миша был уже пятым по счету парнем Кристины. Выросшая в самых бедных районах на одиннадцатом этаже, моя подруга была достаточно меркантильной особой, которая выбирала к себе в спутники лишь перспективных и обеспеченных парней. При этом она каждый раз от всей души расстраивалась, когда понимала, что любовь снова не срастается с деньгами. С первым парнем она рассталась, когда он начал бегать за каждой юбкой, второй сам ее бросил после нескольких весьма недешевых подарков, которые она у него выманила, третий ее ударил, за четвертого она выскочила замуж, а он оказался маменькиным сынком, неспособным на самостоятельную жизнь. Зато от брака ей досталась квартира на двадцать пятом этаже. И вот, очередное разочарование – Миша.

Винить подругу я не могла. В детстве она ходила в латаных-перелатаных обносках старших сестер. И если в начальной школе никто особо не обращал на это внимания, то, когда нам исполнилось по тринадцать лет, Кристину начали усиленно задирать более состоятельные одноклассницы. Однажды они стянули с нее спортивные штаны, когда она полезла по канату, выполняя задание учителя, закрыли в темной кладовке, когда узнали, что она боится темноты, дразнили обидными стишками. Тогда подруга дала себе слово, что никогда не вернется на одиннадцатый этаж. Внутреннего ребенка в ней убили издевательства окружающих – дети и подростки бывают невероятно жестокими.