Жить

– Доедай, пошли.
– сказал Паша.

Во дворе они наткнулись на деда. Он тащил какой-то шланг.

– Саныч всё псов своих возит.
– кивнул головой в сторону мусорки Дима.
– Это уже какой по счёту?

– Да хрен его знает.
– ответил Паша.
– Старик он одинокий. Кроме собак и колымаги этой больше нет никого.

Подул ветер и Паша, съежившись, застегнул куртку.

– Холодно.
– сказал.

По улице проносились разноцветные листья. Вверху серело небо. Солнца не было видно, будто его кто-то замазал густым слоем краски. Полуоблетевшие черешни тряслись возле берега. Уставшие от жизни гуси шли по пыльной дороге, не обращая ни на кого никакого внимания, опустив долу головы и смотря вниз, как заключенные. С полей ветер доносил звуки работающей техники.

Паша поднял капот и залез туда настолько глубоко, что со стороны могло показаться, будто машина поглотила его. Он подавал Диме какие-то детали, взамен принимал от него гаечные ключи и отвёртки. Потом вылез и сказал:

– Помоги со свечами.

Несколько раз Паша смачно выругался.

Он разбил себе до крови палец. Кровь, стекая по ладони, мешалась с чёрной подкапотной грязью и Паше это не нравилось.

– Ты осторожней с руками-то.
– весело сказал Дима.
– Особенно с правой. Ещё понадобится.

Паша посмотрел на своего друга и улыбнулся.

– Вообще как, готов или нет?
– спросил Дима.

– Не знаю. Страшновато немного.

– Даже мне страшновато, не поверишь.

Паша опять заулыбался.

– Но ведь всё как ты хотел.
– продолжил Дима.
– Маринка девка хорошая. Тем более, сколько вы уже с ней? Считай, с самого детства.

– Ты меня как будто уговариваешь.

– Да нет, это я так. Не уговариваю, а проговариваю. Ну, чтоб посмотреть со стороны.

– А чего тут смотреть?
– Паша распрямился, вытер тряпкой грязные руки и сунул в зубы сигарету.
– Я сам так хочу. Уже не маленький. Пора. Маринка, сам знаешь, как по мне сохнет.

– Раз так - и думать нечего.
– махнул рукой Дима.

– А я и не думаю. То есть, это, нет, не так сказал как-то. Думаю, но не заморачиваюсь, в смысле. Во.

Паша обрадовался тому, что сумел подобрать нужные слова.

– Просто пугает вот это вот новое.

– Новое всех пугает.
– заметил Дима.

– Ну да.

Вокруг них ветер закружил хоровод из жёлтых листьев. Паша нагнулся и выловил один большой желтый лист с чёрными крапинками посередине.

– Осень выела.
– сказал он и протянул лист Диме.

Дима взял лист, зачем-то понюхал и положил на двигатель.

Соседская Таня шла из магазина.

– Таня, привет!
– махнул ей рукой Паша.

Таня замахала в ответ и подошла к машине.

– Здорово, ребятки.
– сказала.

– Чё оделась так легко?
– притворно-строгим тоном сказал Паша.
– На улице холодрыга - она в юбке и футболке разгуливает.

Таня засмеялась:

– Ты это вот Маринке будешь выговаривать, а я девушка свободная - как хочу, так и одеваюсь.

Все посмеялись, у всех улучшилось настроение.

– Про свадьбу не забыла-то? Чтоб как штык.

– Есть, товарищ сержант.
– Таня приложила ладонь к виску.
– Разрешите идти?

– К пустой голове не прикладывают.

Все снова засмеялись.

Дима подошёл поближе к Тане, приобнял за талию и игриво сказал:

– Мы ведь с тобой свидетели, подруга, готовься.

– Это ты готовься, друг.
– весело ответила Таня и, легонько коснувшись указательным пальцем Диминого носа, убежала к калитке.
– Я уже давно готова.

На той стороне Михайловна шла по воду. Шла медленно, еле перебирая ногами. Она проходила возле больших, шумных тополей. Тополя трясли золотыми гривами, скидывая с себя сидящих на них ворон. Вороны летали возле деревьев и недовольно каркали. Возле тополей доедал остатки летней зелени конь. Пощипав траву, он поднимал голову, водил мордой направо и налево, словно высматривая неприятелей, хлестал себя длинным, чёрным хвостом, фыркал, опускал голову и снова щипал траву.

Возле дома напротив остановился красный Форд. Оттуда вышел человек и помахал Паше с Димой. Они помахали ему в ответ.

– Серёга!
– крикнул человеку Паша.
– Подъедешь потом ко мне!

Человек Серёга ещё раз махнул рукой.

– Слушай, - сказал Дима.
– А Танька что?

– Не сможет.

– А-а-а.

Дима достал сигарету и закурил.

– Сколько лет уже.
– сказал Паша.

– Чего?

– Да сколько лет уже ты всё никак не...

– Не надо, не начинай.
– перебил Дима.

– А почему бы не начать? Почему бы не начать, а?
– возмутился Паша.
– У тебя же есть номер, есть всё, ну позвони, спроси, может она потому и не может, что хочет, чтобы ты сам...

– Хорош. Всё.

– Что всё? Что всё-то?

– Да то.
– раздражённо бросил Дима.
– Ты прекрасно знаешь, но каждый раз меня почему-то любишь пошпынять, как школьника какого. Я не могу, не умею, всё, закрыли тему.

Паша развёл руками.

– Ну сиди тогда с ней.
– он кивнул в сторону Таниного дома.
– Я за тебя уже пойти и позвать не могу. А даже если б и мог - не пошёл.

Где-то громко, хлопком, газанул мотоцикл, так что в воздухе как будто что-то взорвалось.

На улицу вышла мыть галоши тётя Света.

– Холодно сегодня, да, ребята?

– Да, тёть Свет.

– К вечеру потеплее обещали.

– Обещали.
– подтвердил Дима.

– Ну что, Пашка, готов?

– Готов, тёть Свет.

– Вы уж там за Таней моей следите. Она ещё молодая, глупая.

– Проследим, тёть Свет.

И так несколько раз.

Паша закрыл капот, открыл дверцу, пошарил рукою в бардачке, достал бутылку водки, потом пошарил еще, достал стакан.

– Наливай пока, я схожу, закуски вынесу.
– сказал и пошёл.

Вынес нарезанное кирпичиками сало, чёрный хлеб и луковицу.

Поставили на капот. Приступили.