Жить

– Давай музыку какую включим, что ли?
– предложил Паша.

– Давай.
– Дима, кивнул головой, чокнулся с Пашей и выпил.

Немного похрустел луком.

– Хорошая водка.
– сказал.

Потом похрустел салом.

– Сало вообще огонь у вас. Сколько ни ем, всё нарадоваться не могу.

Паша посмеялся.

– Дед специально для тебя пару лишних банок готовит. Знает, что ты любитель.

– Пятиминутка - вещь.
– расползся в улыбке довольный Дима.

За окном дед копошился в лысых кустах смородины. Паша постучал в окно. Дед обернулся. Паша щёлкнул себя пальцем по горлу. Дед махнул рукой.

Паша посмеялся. Налил.

– Стесняется?
– спросил Дима и выпил.

– Ага, щас. Раньше стеснялся, что ли?
– ответил Паша и выпил.

Дима закинул в рот сало и сказал:

– Раньше - нет.

– Ну а теперь тем более. Силы копит. Хочет на свадьбе блеснуть.

Откуда-то прилетел жёлтый, с чёрной каймой, осенний лист и прилепился снаружи к окну. Паша стукнул по нему пальцем. Дед обернулся. Паша махнул рукой и тихо сказал:

– Да не тебе.
– и Диме.
– Наливай.

На той стороне улицы Сергей с младшей сестрой пускали воздушного змея. Змей висел в воздухе на высоте почти вровень с макушками тополей и трепыхал.

– Так что с музыкой?
– спросил Дима, выпивая.

– А, да.

Паша вышел и вернулся с небольшим красным магнитофоном. Воткнул вилку в розетку и нажал кнопку. Чёрные головки зашуршали, перематывая плёнку.

"Пусти меня ты, мама, пусти меня, родная..." - зашипел из колонок голос.

– Пусти, ведь мне идти пора-а.
– подхватил Дима.

– В "Лазурном" шум и песни, и там братва гуляет, и не мешают мусора.
– пропели они вместе.

Из комнаты раздался голос:

– Пашка, вы больно не орите.

– Хорошо, баб. Извини.

– Нет, вы пойте, если хотите, но не больно.
– голос немного смутился.

– Хорошо.

Воздушный змей запутался в кроне высокого тополя. Сергей пытался его оттуда сдёрнуть, младшая сестра смотрела с интересом и показывала на дерево пальцем.

Дима взял пустую рюмку, повернул её дном к Паше и, прищурив левый глаз, правым посмотрел внутрь, словно в подзорную трубу.

– Налей лучше.
– сказал, усмехнувшись, Паша.

Дима налил и выпил.

Паша выпил.

"...а ты бы филки втыривал, копил на паровоз" - жевал плёнку магнитофон.

– Поставь что-нибудь другое.
– попросил Дима.
– Не могу уже, на тех выходных у Дёни его обслушался.

Паша поменял кассету.

– Я вот думаю, на своей поехать, что ли?

Дима недовольно скривил лицо:

– Да ну ты брось, на этой колымаге.

Паша вздохнул и согласительно кивнул головой.

– Сам подумай, - продолжил Дима.
– Машина твоя, конечно, спору нет, родная, все дела, но уж как-то она не к месту будет. Серёга свозит - и нормально.

– Ну да, да.

– Вот доделаешь её, продашь, добавишь, купишь чё посерьёзней, тогда, может, и тебя будут просить свадьбы повозить. А эта - пусть постоит пока.

Дима разлил остатки водки по рюмкам.

Выпили.

– Пошли.
– сказал Паша.

На улице была морось. Серое, низкое небо не вызывало никаких приятных эмоций. Курицы вышагивали по двору странным чуть не строевым порядком, а индюк просто стоял в огороде.

– Марин, зонт возьми.
– крикнул с крыльца в дом Паша.

Пришла соседская Таня, обняла Диму, поцеловала его в губы и взяла за руку.

– Ну что, готовы?
– спросила весело.

– Да не знаю ещё...
– промямлил Паша и опять крикнул в дом.
– Марин, ну чё вы там? Где Танька? Танька, иди сюда.

Танька вышла на крыльцо.

– Давай руку.
– сказал ей Паша.

Танька держала в руках скромный букет, состоявший из нескольких белых, одного красного и одного жёлтого цветков.

– Мама там дедушке помогает.
– сказала она.

– Что помогает?
– недовольно спросил Паша.

– Не знаю, она так сказала.

– Да ничего, подождём.
– вмешался в разговор Дима.

– Куда ждать уже?
– снова недовольно ответил Паша и как бы самому себе.
– Она на время смотрела вообще? Маринка!
– крикнул в дом.
– Мы без тебя уедем.

Возле калитки остановилась красная машина. Открылась форточка, и в ней показалась голова Сергея.

– Ну что, вы едете?
– спросил он.

– Да, щас.
– ответил Дима.
– Тут заминка небольшая. Дед там чё-то.

– Ладно тогда, возле школы встретимся.

Сергей уехал.

Паша проверял Танькин портфель.

– Всё собрала?

– Да, пап.

– Пенал там, ручки?

– Ага.

– А зачем ей на первое сентября пенал и ручки?
– спросила Таня.

– А чё, не надо?
– озабоченно ответил Паша.
– Я просто хрен его знает, Маринка там всё упаковывала. Маринк!
– закричал в дом.
– А пенал и ручки точно надо?

– Точно!
– отозвалось из дома. И чуть позже.
– Паша!

– Ну чего?

– Иди, ведро вынеси.

Паша на выдохе сказал "блин" и собрался было уже войти в дом, но Дима остановил его.

– Слушай, пока то да сё, давай я машину что ли выгоню, чё стоять так?

– И то верно.
– согласился Паша и дал Диме ключи.

Танька осталась стоять на крыльце одна. Она рассматривала букет и периодически, оглядевшись предварительно по сторонам, срывала лепестки с цветов и совала их в карман куртки.