Жизнь длиною в лето. Книга первая

– Ах, вот как! Когда остынешь, поговорим.
– Сергей выскочил из кафе, хлопнув дверью.

Кармель вернулась к столику, положила на блюдце, деньги взяла сумочку с черепом.

– Спасибо за вкусный завтрак. Блинчики я могу забрать?

– Конечно.

Надя тряхнула головой, словно прогнала надоедливую мысль и протянула гостье коробку с блинчиками. Кармель помахала рукой. Уже на пороге её догнал вопрос официантки.

– Откуда вы узнали, что кольца в кармане?

– Да так интуиция.

Интуиция по имени Катя фыркнула и прошла на улицу сквозь стену. В машине Лиска ухитрилась открыть клетку, и теперь они с кроликом мирно спали на водительском месте.

– Эй, братва, - нарушила их идиллию Кармель.

– Это моё место. Значит, научилась откидывать крючок. Ладно, а мы его замотаем верёвочкой.
– Она возвратила Апельсинчика на место.
– И на будущее, Лиска, завязывай с освободительной миссией. Если ты не гадишь в машине, то он мне накидал тут катышков.
– Кармель смела экскременты на асфальт. Протёрла коврик влажной салфеткой.

Кошка зыркнула на хозяйку жёлтыми глазищами и возмущённо мяукнула.

– И не надо мне тут обиды строить. Хорошо ещё, что у кроликов сухие какашки, а то бы ты получила по первое число.

Лиска лениво потянулась, а потом перепрыгнула на тюк с одеялом. Катя молча слушала беседу с кошкой и негодовала. "В кафе произошло отвратительное действо, а Кармель спокойна". Она дождалась, пока машина выехала на трассу и ехидно спросила:

– Это ваши достижения демократии? Прямо как в царские времена, богатый не желает в невестки бедную и готов пойти на подлость лишь бы разрушить брак сына. Я о таком только в книжках читала.

Кармель застонала от огорчения.

– Кать, подлецов во все времена хватало.

– Но такого в моё время не случалось!

– Потому что все были одинаково бедные.

Тело Кати замерцало и растаяло.

– Кать, ну погоди. Ты обиделась? Признаю, что сейчас люди стали более меркантильные.

Призрак снова появился на переднем сиденье.

– Я не обиделась. Отчего-то из-за сильных эмоций меня выкидывает в пустоту. Ты мне объяснила: люди хотели больше свободы, возможности зарабатывать, путешествовать по разным странам. И что? Эту возможность имеют все.

Кармель прибавила скорость: недавно уложенный асфальт и полупустая трасса позволяли это.

– Мы уже говорили об этом, - произнесла она с досадой, чувствуя некую правоту призрака.

Катя сердито пробормотала:

– А остальные? Живут от зарплаты до зарплаты? Или они безумно рады, что их обокрали? Ради чего затевалась ваша перестройка? Где тут справедливость и демократия? Ах, ну да, появилась возможность одним пользоваться результатами чужого труда и безнаказанно унижать других. Пойми, Кармель, появление богатеньких для меня нож в сердце. Это значит, зря мой дед погиб в гражданскую, зря мы надрывались на стройках. Строил весь народ, а плоды наших трудов достались единицам. И они теперь корчат из себя хозяев жизни. Я тут посмотрела ваш телевизор. Да и этот дяденька Игнат подтвердил: они считают себя высшей кастой. А на самом деле всего лишь хапуги и обманщики.

Кармель обиделась за отца. Получается, он тоже обманщик?

– Может, в самом начале перестройки так и было. Заводы, фабрики, промышленные комбинаты захватили те, кто ближе всех стоят у власти или подсуетился вовремя, но с тех пор прошло больше двадцати лет. Многие сейчас сами заработали свои деньги, не обманывая никого, - постаралась она объяснить Кате.

– Ну и много таких? Много они построили заводов, фабрик? Сколько получают рабочие?
– спросила Катя ехидно.

"Да уж, призрак слишком увлечённо смотрела телевизор. А наше телевидение и газеты ради рейтинга преподносят сплошь негативные сенсации и новости. Так сказать: с добрым утром, россияне. Проснулись? Начинаем. И пошли сообщения. Сколько разбилось в авариях, что сгорело, кого ограбили, - вздохнула Кармель.

– В своё время Катя слушала по радио только о победах и достижениях. Им никто не рассказывал о провалах. А может и правильно? Зачем мне с утра пораньше знать, где маньяк совершил убийство? Или сколько людей погибло в аварии. Я что - от этого здоровее буду или у меня настроение поднимется? Или я способна помочь чем-то? Может, стоило бы щадить нервы дорогих россиян?"

Пока она размышляла, призрак выдохся, обвинения иссякли. Кармель глянула на притихшую, грустную Катю.

– Послушай. Всё не так ужасно. Никто в стране не голодает. А если есть желание много работать, то и живут неплохо. Уверена: уроды вроде Игната были в любое время.

Катя отвернулась к окну и пробурчала:

– Я из другого времени и мне никогда не понять: почему вы предали нас? Хорошо, что я умерла. Скорее бы уйти отсюда.

Кармель пообещала

– Постараюсь, чтобы ты увидела и хорошее.

– Ну-ну, - недоверчиво протянула Катя.
– Пока мы встретили дядю, похитившего собственного племянника, друзей, убивших девушку просто так, по пьяни, главу семейства, обвинившего невесту сына в краже. Что ещё я не видела? Уже боюсь и подумать.

– Вот так сразу ничего не приходит в голову. Но ты обязательно увидишь.

Промелькнул знак: до города Шахты осталось двадцать километров.

– Через полчаса прибудем в город. Улица Горького идёт параллельно центральной, дом, где живут Гордеевы, найдём быстро, - сообщила Кармель, глядя на экран навигатора.

Фигура Кати замерцала и растворилась в воздухе. Кармель посмотрела на опустевшее сиденье. Она уже поняла: девушка исчезает, когда испытывает сильные эмоции или потрясение. Надо же, призраки могут волноваться, переживать, любить и ненавидеть, совсем, как обычные люди.

Окрестности города потрясли Кармель своим инопланетным пейзажем. Первая огромная конусовидная гора располагалась метрах в тридцати от шоссе. У подножия явно рукотворного холма рос кустарник, а на голой красно-коричневой вершине что-то поблёскивало. Далее коричневые холмы из отработанной угольной породы стали попадаться чаще. Один из терриконов расположился прямо посреди улицы, дорога здесь делала петлю, дома обтекали его подножие, словно цыплята наседку. Но совсем уж странно угольные холмы смотрелись рядом с высотными домами. Над одним из терриконов, попавшимся им на пути, вился голубоватый дымок, словно внутри его топилась печь. Странный удушливый запах влился в открытое окно машины. Девушка закашлялась и поспешно подняла стекло.

Город выглядел настолько необычно, что Кармель подумала: "В Шахтах можно смело снимать фантастический фильм о покорении Марса".

Вскоре она нашла улицу Горького. Дом двадцать четыре оказался серой пятиэтажкой, окружённой огромными лиственницами. Кармель въехала в уютный двор старого дома, припарковала машину у нужного подъезда. Позвонила брату и сообщила, что добралась до Шахт, выслушала его предостережения и с чувством выполненного долга отключила телефон.

– Кать, ты где? Ну что, пойдём?

Катя молча кивнула, проявившись на бетонной дорожке рядом с "Нивой".

– Лиска, я оставлю окно открытым, чтобы ты смогла погулять, только клетку Апельсинчика не трогай. Договорились?

Кошка пристально посмотрела на хозяйку и выпрыгнула в окно. Квартира номер сорок оказалась на пятом этаже. Кармель нажала на чёрную кнопку звонка. Минут пять никто не открывал дверь, девушка успела осмотреть стены лестничной площадки, выкрашенные в мрачный тёмно-зелёный цвет, коричневую плитку на полу, грязную лампочку под потолком. Раздался скребущий звук, дверь медленно отворилась.