Жизнь напрокат

– Сиди тихо, я скоро вернусь!

Мягко ступая подошвами по ступенькам, Одинец ушел. Оставшись без собеседника, я уселся возле двери и стал ждать его возвращения в полной уверенности, что сумел зацепить на крючок алчную разбойничью душонку. В тишине, уткнув лоб в сложенные на коленях руки я задремал и очнулся от громкого, тревожного гама, долетавшего с поляны. Шум хорошей драки ни с чем не спутаешь. Неужто лесные браться между собой махаются? Это, конечно, не плохо, вопрос в том - кто выйдет победителем? Да кто б не вышел, извлеченная из кобуры волына уже приятно грела ладонь.

Я напряг жадный, обеспокоенный слух. Беспорядочный стук и череда возгласов, перекрывающих один другого, не добавили ясности в невидимую мной картину. Стали слышны громкие, приближающиеся шаги. Я отпрянул от двери и встал сбоку от косяка, наскочив лицом в развесистые тенета охотника за мухами. Вспотевшей рукой я растер по щекам и лбу обрывки порванной паутины и перестал дышать. Коротко шумнул вынимаемый засов, дверь распахнулась и внутрь вбежала приземистая фигура с копьем наперевес. Я ожидал увидеть кого-то из пятерых маузриков и приготовил пистолет на случай, если это будет перевозбужденный жаждой моего убийства Хриба. Но вошедший не был похож ни на Хрибу, ни на одного из его дружков. Сутулый, дурно пахнущий обормот с копной светлых волос поводил выставленным копьем из стороны в сторону, словно принюхивался к полутьме землянки. Даже если здесь чем-то и пахло, то вонь от его месяцами не мытого тела махом перебила все запахи. Найдя помещение пустым, нежданный гость сделал шаг назад и начал разворачиваться ко мне.

– Добрый вечер!
– вежливо сказал я, крепко перехватывая древко и опуская на богатую шевелюру вонючего клиента рукоять пистолета.
– Спасибо, что открыл дверь, дядя.

Я уложил обмякшее, ароматное тело на шкуры, выскользнул из землянки и задвинул за собой засов. Свобода распростерла свои заманчивые объятия мне навстречу, но ломиться, выпучив зенки, мне не позволила врожденная осторожность и нюх на опасность. Доставшийся от предков рост помог мне обозреть поляну, не поднимаясь по ступеням и с первого же взгляда я насчитал четыре безжизненных тела. Два возле костровой ямы и еще два по разные стороны от нее.

Помимо мертвых на разбойничьей базе оставались живые и в неожиданном количестве. К моему чрезвычайному удивлению за треногами с котлом, ближе к деревьям кучковался десяток мужиков. Диковатые, нечесаные, в каких-то странных темных одёжах с нашитыми на грудь плоскими кусками железа. В руках у всех дубье и копья, у некоторых за плечами луки и круглые деревянные щиты. Вид у мужиков самый решительный, в глазах блуждает недобрый огонек, крепкие руки уверенно сжимают нехитрое оружие . Они образовали неровный, с прорехами круг в центр которого тут же вышагнул дородный тип с мечом в лапах и космами до пояса. Он активно начал что-то в полголоса вещать своим товарищам и делать короткие взмахи темным клинком.

Среди колоритных дядек создалось некоторое волнение и двое из них выволокли в середину круга кого-то в их руках совсем обмякшего. Ба, да это ж старина Корш собственной персоной! Следующая пара под локти вытащила из кустов... Бура. Он находился в полуобмороке, руки за спиной связаны, подогнутые колени бороздили лесную траву.

Пленников поставили рядком в унизительно-рабских позах. Обоих поддерживали с боков, не позволяя упасть. Вожак сборища не мешкая подскочил к Коршу и с хрустом саданул кулаком в торец, а потом сразу ногой под дых. Корш дважды дернулся в руках своих мучителей как подбитый летчик на ремнях самолетного кресла и кровью из носа залил грудь в разрезе меховой жилетки. Над поникшими головами взлетел и стал стремительно падать вниз меч. Я даже зажмуриться не успел как клинок со свистом опустился на шею Корша, разом отделив плешивую голову от безвольного туловища.

Ни хрена себе! Ну и дела! У меня перед глазами происходило самое настоящее массовое смертоубийство, мокруха то бишь, при чем самая варварская.

– Эй, Шалим! Тут еще трое!

Из леса справа от землянки выскочили шесть мужиков, копьями перед собой толкая связанных Завида, Праста и Невула. Праст с Завидом злые и окровавленные, у Невула с головы через ухо обильно течет кровь.

– Сюда ведите!
– рявком отозвался волосач и сделал пригласительный мах мечом.

Бур очнулся, попытался встать и едва не упал лицом вперед. Кто-то заехал боярскому сыну коленом в подбородок.

– Торопишься за Кромку?
– прогудел здоровяк с мечом.
– Сейчас помогу.

И тут у меня отлетела кукуха. Не помня себя, я бегом взлетел по лестнице и в несколько шагов оказался у костра. В этот момент вновь прибывшие втягивались внутрь круга из возбужденных головорезов. Взлетел к небу меч.

Моего приближения увлеченные лесовики не заметили. До них мне оставалось четыре шага.

– А ну хорош!
– прокричал я, вытягивая руку с пистолетом.
– Убрал свою железяку, кабан!

Стоящие ко мне спиной разом обернулись. По темным лицам поползла тень удивления. Рожа главаря широкая и круглая как блин изобразила полнейшее недоумение.

– Ты кто такой, отрок?
– насмешливо и грубо спросил главшпан.
– Что это у тебя в руке? Жамка, пощекочи-ка его копьецом!

Ваше слово, товарищ Токарев…

– Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд, - негромко произнес я и зажмурил правый глаз.

Пулю тэтэшного калибра не смог бы остановить ни один лоб, даже такой толстый как у этого дядьки. Шалима будто за волосы кто сзади дернул. Он отшатнулся и, широко разметав лапы, тяжело рухнул на лопатки с третьим глазом между бровей. Как я и предполагал, четверо его подельников, видимо, из самых преданных, преодолев дрожь в коленях вызванную громом среди ясного неба, устремились меня убивать. Четырежды бабахнул пистолет.

– На колени, падлы! Оружие на землю! Считаю до трех! Раз!

На счете "два"один из них кинулся бежать и уже вломился в кусты, когда пуля вошла ему в затылок. Этот меткий выстрел послужил последним аргументом в мою пользу. При чем на коленях оказались как плохиши, так и Завид с Прастом.

– Одинец!
– проорал я во всю глотку, не опуская пистолета.
– Одинец! Ты живой?

– Живой я, - послышался робкий голос откуда-то сбоку.

– Вот и славно, что живой, - сказал я и устало выдохнул.

Глава 8

– Хриба где?
– спросил я подхромавшего ко мне Одинца. Под правым глазом у него налилась большая слива, закрасив синевой веснушки, а рот удивленно приоткрылся как у недоразвитого.

– Нету. Убили, - быстро ответил Одинец, не сводя опасливого взора с пистолета в моей опущенной руке.

Хм, какая чудесная новость, всегда бы так.

– Освободи Невула, перевяжи ему башку и соберите у этих все оружие.

Одинец послушно поспешил выполнять поручение, а я снова поднял ствол и упер согнутый локоть в бедро.

– Все, кто хочет жить - щиты, ножи и вещи тоже на землю! Кто пустой - отходит в сторонку на десять шагов и стоит не двигается.

Десять мужичков разной комплекции и одинаковой неопрятности поспешно побросали под ноги все, что у них оставалось из предметов самообороны, нападения и вещей личного пользования и толкающимся стадом откочевали правее от тел Шалима и Корша. За это время Одинец успел перерезать веревки Невула, обмотать его пробитую голову тряпкой. Вдвоем они начали стаскивать холодное оружие к костру. Завид и Праст уселись на травку рядом с Буром и ждали своей участи, угрюмо ловя каждое мое движение.