Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
"В конце ноября я приехал в Ленинград, двигаться еще как следует не мог, но у меня было безвыходное положение, и 1 декабря я вышел на ринг. В первом же бою жребий свел меня с сильнейшим боксером Европы румыном Ионом Селишем, который в полуфинале в Мадриде боксировал с Мате Парловом. В первом раунде мне удалось нанести ему сильный удар в голову, нокдаун, а во втором раунде я его нокаутировал.
Второй бой я провел с Сашей Читалкиным из "Даугавы", членом сборной СССР. Характер боя был тот же. В первом раунде у Саши нокдаун, а во втором нокаут. Наконец, финал. К тому времени я умирал от болей в ноге, но отказаться от финала не мог, тем более что в финале я должен был встретиться с Метелевым, с тем самым Метелевым, которого вместо меня Степанов поставил выступать на чемпионате Европы. Степанов хотел всем доказать, что он был в Мадриде прав, не дав мне выступить, он не хотел упустить этот шанс. И вот бой. Я на время забыл о боли и своего соперника просто разорвал.
На начало декабря выпало сразу два крупных юбилея: 2 декабря исполнилось 75 лет Маршалу Советского Союза Георгию Жукову, 4-го — 70 лет народному артисту СССР Николаю Симонову. Начнем с первого.
Вспоминает Элла Жукова, средняя дочь маршала: "2 декабря 1971 года в довольно узком кругу мы отметили последнюю круглую дату — 75-летие отца. Все, казалось, было как всегда. За столом улыбались, шутили, как и принято на подобных торжествах. Но я не могла отделаться от ощущения глубокой внутренней грусти при виде стареющего отца, который мало говорил, порой о чем-то задумывался и мыслями в эти моменты был не с нами. Позже Эра (старшая дочь Жукова. — Ф. Р.) призналась мне, что чувствовала примерно то же самое. Галина Александровна выглядела усталой, глаза ее не блестели, как прежде. Видимо, болезнь уже подкрадывалась к ней, а сколько душевных и физических сил требовал от нее постоянный, ежечасный уход за больным мужем! Характер его в последние годы был не из легких. Нужно было заботиться и о Маше (младшая дочь Жукова. — Ф. Р.), тогда еще школьнице. Галина Александровна держалась мужественно и стойко. Наверно, далеко не всегда она чувствовала себя хорошо, но старалась, чтобы никто этого не заметил, не жаловалась…"
А вот как вспоминает об этом же дне актер Михаил Ульянов — первый и пока единственный исполнитель роли маршала Жукова в отечественном кино:
"Когда Жукову исполнилось 75 лет, решили, что от имени кинематографистов я должен съездить к Георгию Константиновичу и подарить ему альбом с фотографиями, сделанными во время съемок фильма "Освобождение". Я позвонил на дачу, но супруга Жукова сказала, что мною выбрано неудачное время для спокойного разговора, что Георгий Константинович очень нервничает из-за шумихи с юбилеем. Словом, меня попросили приехать через несколько дней. Через неделю я позвонил повторно. Мне сказали: "Приезжайте", но когда я добавил, что слегка простужен, супруга Георгия Константиновича заволновалась: "Ой, нет. А вдруг инфекция?" В третий раз я уже не позвонил… Жалею об этом бесконечно, но так уж случилось…"
Юбилей Николая Симонова (широкий зритель знает его прежде всего по ролям в фильмах: "Петр Первый" (Петр), "Овод" (падре), "Человек-амфибия" (отец Ихтиандра) выпал на 4 декабря, однако публичное чествование началось двумя днями раньше. Зал Ленинградского театра имени Пушкина (в былые времена Александрийского театра) в тот день был переполнен. Это стало редкостным по силе и искренности чувств триумфом артиста. Вступительное слово произнес Юрий Толубеев, после чего сыграли две сцены из спектакля "Живой труп", в одной из которых участвовал юбиляр. Едва он появился на сцене, как зал в едином порыве поднялся с мест. Начались овации, которые не смолкали несколько минут. Николай Константинович стоял у рампы, смущенно смотрел в зал и благодарил короткими, быстрыми кивками.
На следующий день был обнародован правительственный указ о присвоении Симонову звания Героя Социалистического Труда — "за выдающиеся заслуги в развитии советского театрального искусства и в связи с 70-летием со дня рождения". Это награждение явилось настоящим событием в театральном мире, поскольку Симонов оказался одним из первых БЕСПАРТИЙНЫХ актеров, удостоенных столь высокого звания. Вспомним, что совсем недавно, какую-то неделю назад, 70-летие справлял другой прекрасный артист — клоун Николай Румянцев (Карандаш), но Героем Соцтрудатак и не стал (он получит это звание лишь спустя восемь лет).
Звание Симонова "обмывали" вечером 4 декабря. Причем сначала именинник отыграл спектакль — "На дне" Горького (роль Сатина), после чего был накрыт праздничный стол. Пришли участники спектакля, наиболее близкие коллеги, рабочие сцены, руководители театра.
5 декабря в Москве на 77-м году жизни скончался один из крупных государственных и партийных деятелей страны, бывший член Политбюро ЦК КПСС (1932–1952) Андрей
Андреевич Андреев. В отличие от некоторых своих коллег по сталинскому Политбюро — Молотова, Кагановича, Маленкова, Берии — Андрееву повезло больше: он никогда не входил ни в какие "антипартийные" группировки, был востребован при всех режимах и ушел на пенсию без скандала — в 1962 году, сложив с себя полномочия члена ЦК и члена Президиума Верховного Совета СССР. С тех пор он вел тихую жизнь пенсионера союзного значения.Во вторник, 7 декабря, на "Мосфильме" проходила досъемка отдельных эпизодов фильма "Тени исчезают в полдень". Все 7 серий картины закончили снимать еще 30 сентября, но по решению худсовета кое-что в готовый материал требовалось добавить. В частности, в тот декабрьский день снимали крупные планы в эпизоде, когда Устин Акимыч (Сергей Яковлев) убивает в подвале своего собственного сына Федора (Геннадий Корольков). Как мы помним, тот в отличие от отца родину не предавал, сражался в рядах Красной Армии, но во время боя попал в плен к фашистам, у которых теперь служил его отец. И тот в порыве бешенства убивал раненого сына, сотрясая подвал криками: "Не смотри на меня так, Федька!"
В тот же день, 7 декабря, в Москве, силами сотрудников "Литературной газеты" был проведен любопытный эксперимент, целью которого стало выявление недостатков в работе столичного такси. В последнее время на водителей накопились многочисленные жалобы от москвичей: они грубили, обирали пассажиров, а также часто отказывались везти в нужном направлении. Чтобы убедиться, где здесь правда, а где ложь, газета и задумала провести свой эксперимент. Причем участвовать в нем согласились и представители московского такси: заместитель начальника службы движения Управления таксомоторного транспорта и легковых автомобилей Т. Горбунов и таксист Э. Стоянов. Газету представляли С. Миткин и А. Рубинов. И еще одна женщина, которая выступала в роли "подсадной утки".
В пять часов вечера женщина с пустым одеялом в руках, имитирующим ребенка, заняла позицию возле входа в сад ЦДСА на площади Коммуны. Остальные участники эксперимента разместились неподалеку, в редакционной "Волге", и вооружились карандашами. Спустя пару минут в поле их зрения попала первая свободная "таксюшка". Однако вместо того чтобы тормознуть рядом с женщиной, автомобиль лихо промчался мимо и скрылся на Селезневской улице. Карандаши вывели первые результаты: "Такси с номером 45–66 ММЛ — не остановилось". Спустя несколько минут то же самое повторили и водители двух других такси. Причем один из них рискованно пронесся буквально перед носом, женщины, словно бы говоря: не суйся — задавлю.
Только четвертая по счету машина остановилась. Однако лучше от этого женщине не стало. Вместо положенного "Здравствуйте", шофер сказал запрещенное: "Куда надо?" Женщина назвала адрес одного из спальных районов. Шофер присвистнул… и укатил прочь. За последующие пятнадцать минут мимо промчалось еще шесть автомобилей такси. Четыре из них остановились, но, узнав адрес, предпочли ретироваться. В итоге, изрядно продрогнув на морозном ветру, женщина ушла греться в редакционную "Волгу". Эксперимент прекратился. Был составлен соответствующий документ, йод которым поставили подписи все присутствующие. Стоит отметить, что одним днем дело не закончится: эксперимент продлится целый месяц и выявит массу недостатков в работе столичного такси. В газете появится об этом большая публикация, с которой ознакомятся чуть ли не все московские таксисты. Почитают, почешут затылки и… возьмутся за старое.
В тот же день, 7 декабря, в Москву из Парижа вернулась футбольная команда столичного "Спартака", проводившего во Франции серию товарищеских матчей (улетели 26 ноября). Это возвращение сопровождалось грандиозным скандалом. Дело в том, что некоторые спартаковцы решили совместить служебную командировку с нелегальным бизнесом и накупили в Париже мохера, чтобы на родине выгодно его продать. По тем временам — распространенная практика среди тех, кто имел возможность выезжать за границу. Однако если раньше этот трюк удавался, то теперь все вышло иначе. В Париже футболисты жили в гостинице вместе с музыкантами ансамбля под управлением Игоря Моисеева, и, видимо, кто-то из музыкантов то ли из зависти, то ли из-за патриотического рвения "стуканул" на футболистов куда следует. В итоге на шереметьевской таможне спортсменам устроили "осмотр багажа с особым пристрастием". Первым вскрыли чемодан 23-летнего хавбека Василия Калинова, а там мохеровые мотки были так плотно набиты, что они даже попадали на пол. Та же картина обнаружилась и в чемоданах других футболистов. В итоге скандал вышел грандиозный: в Спорткомитете решили не спускать это дело на тормозах и устроить разбирательство по "первому разряду". Созвали партийное собрание, на котором провинившихся футболистов заставили дать объяснение своему вопиющему поступку. Все начали каяться, юлить (мол, везли мохер женам, сестрам и т. д.), и только Калинов, простая душа, не стал лукавить и выложил как на духу: "Скоро же отпуск, деньги нужны будут, вот и хотел подзаработать…" В итоге его сделали невыездным, а через год он и вовсе вынужден был покинуть команду.