Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

– Так что же, maman? скачала Софи. – Очень просто, пошлите сегодня вечером служанку предупредить г-жу Бернар, что я имею крайнюю необходимость в моем пальто завтра в полдень.

– Служанку? Да разве служанка в состоянии объяснить? Лучше я пойду сама. Притом до улицы Сент Оноре недалеко отсюда!..

– Как хотите!

Но выходе из за стола, г-жа Арну отправилась в улицу Сент Оноре.

Почти в ту же минуту, как удалилась хозяйка, вошел лакей известить хозяина, что одна бочка вина потекла. Бочка вина в опасности! Г. Арну очутился в один прыжок из столовой в погребе. Софи и Этьен Годар еще раз остались один. Но что значило быть одной с Этьеном Годаром!.. Софи и не думала о нем заботиться. Она сидела перед камином и грела ноги, он прогуливался по зале, рассматривая бумаги.

Вдруг Софи вскрикнула.

Этьен Годар уже не прогуливался, – Этьен Годар стоял перед ней на коленях, – Этьен Годар с устремленными на нее глазами говорил ей:

– Я граф Ларогэ. Я люблю вас. Вот уже восемь с половиною дней, для того чтобы жить близ вас, я играю роль глупца… Довольно с меня!.. Время пребывания в чистилище кончилось, я хочу вступить в рай. Я люблю нас Софи! Скажите слово, и завтра я передам вам ключ от достойного вас жилища.

Завтра, вместе с сердцем, я кладу к вашим ногам все мое состояние!»

Софи слушала это объяснение, дрожа и пламенея. Граф де Ларогэ, один из знаменитейших вельмож Франции, – в течение восьми с половиной дней играл, роль провинциала!.. А! так ее сон не был сном!..

– Итак, начал граф, – это слово! Не правда ли, вы согласны?..

– Скажите прежде, граф, каким это образом случилось, что я не видала вас в Опере?

– По особенным причинам… Мы поговорим об этом после…

– Почему не сейчас?

– Это не будет забавно ни для вас, ни для меня.

– Однако!..

– Это слово!.. это слово, Софи!.. милая моя, Софи, вы согласны?

– На что?

– На то, чтоб я вас похитил?

– Похитить меня!..

– Софи, ради Бога!.. отвечайте!.. Я люблю вас! Полюбите меня!

Она улыбалась, кокетка!.. Уверенная в счастье, она хотела заставить дожидаться его.

– Мы поговорим об этом после! прошептала она.

Он хотел отвечать, но на лестнице раздался голос г-на Арну.

– Батюшка!.. Да встаньте же граф!.. сказала Софн.

– А! так то!.. воскликнул он, угрожая ей пальцем. – Так сегодня ночью я приду к вам в комнату, искать ответа на ваших губках!..

Она покачала головой и проговорила с вызывающим насмешливым видом,

– Я вам запрещаю.

– Вы запрещаете?

– Да. Вы постучите, – я не отопру вам. И я вовсе не боюсь, что вы употребите силу, потому что моя комната в одном коридоре с мамашиной.

– О! я знаю, где ваша комната.

– Тем лучше для вас… ха! ха! ха!..

Г. Арну взошел. – Этьен Годар в девяти шагах от Софи, был погружен в свои бумаги… Софи грелась, как будто ей было все еще холодно.

* * *

Послушаем Софи Арну, рассказывавшую через двенадцать лет, одной из своих подруг Годар, тоже куртизанке, как не смотря на соседство матери, и даже с помощью матери, граф де Лорагэ, в ту ночь, которая следовала за его объяснением, достиг ответа, которого он желал.

« – Я запретила Лорагэ входить в мою комнату, говорила Софи, – и клянусь тебе, я была в этом случае искренна… Не потому чтобы он мне не нравился!.. о! вовсе нет! Но потому, что против воли, – в шестнадцать лет бывают глупы, даже бывая умны, – но потому что этот прекрасный господин казался мне очень дерзким, думая что достаточно желать, чтобы мочь.

«Через несколько часов после нашего разговора, прерванного приходом моего отца и вскоре после возвращения матери, пока граф удалялся, – угрожая мне еще раз взглядом, – в свои комнаты, находившиеся в конце двора, – я входила в свою комнату, дверь которой я, по обыкновению запирала на задвижку, а не на замок. На замок я не запирала ее никогда, почему бы я заперла ее теперь?.. Я была глупа, но не зла; я не хотела злоупотреблять своим оружием я сказала Лорагэ, что не отопру ему, если он позволит себе ко мне постучаться и была уверена, что не выкажу слабости… Но если бы он вошел так, что не я отворю ему… Если он был волшебник, красивый мужчина, богатый, благородный, который вас любить…

«Я легла в постель. – Я не могла же оставаться целую ночь на ногах, в ожидании какого-нибудь приключения, еще очень сомнительного. Но я не спала… о, нет!.. Я не имела ни малейшего желания спать. Я слушала, я внимательно изучала каждый шум, раздававшийся в отеле, – шум отворявшихся со всех сторон дверей, шаги лакеев, проходивших через двор. Пробило полночь.

« – Добрая ночь, Софи!

Моя матушка, которая по своему обыкновению, всегда вставала первой и ложилась последней.

«—До свиданья маменька!

«Она была в своей комнате; она раздавалась… раздалась и легла. Она уснула.

«Повсюду наступило молчание только монотонный стук маятника раздавался в моих ушах. От не придет!.. от не осмелится прийти… от рассудил. – К чему делать бесполезные усилия… хуже чем бесполезные…

«Половина первого… Мои ощущения в эти минуты еще совершенно живы в моей памяти, как будто все это произошло только вчера и между тем утекло много воды со времени этой ночи, увы!.. Честное слово! я была рассержена, взбешена на Ларогэ, за то что он даже не попробовал рискнуть… Когда любят женщину, разве размышляют!.. Мяу!.. мяу!.. Я привскочила на своей кровати. Это «мяу,» внезапно раздавшееся у моей двери было произведено большой ангорской кошкой, моей приятельницей, которую я вследствие ее толщины прозвала Лани, именем тогдашнего балетмейстера Оперы… «Мяу!.. мяу!..» да! это была Лани…. Часто в холодные ночи, пользуясь нашей симпатией толстячка просила гостеприимства у моей двери…

«Мяу!.. мяу!..» но это мяу было странно… То был не крик кошки, которая упрашивает, а той, которая страдает.

« – Софи!..

Кошка разбудила маменьку.

« – Разве ты не слышишь своей кошки?

« – Слышу.

«– Так отопри ей, малютка… полагаю, ты не захочешь, чтобы она целую ночь промяукала в коридоре? этоо было бы забавно!..

« – Я отпираю ей, мама; я отпираю?..

Софи Арно в роли Фисбы в пьесе «Пирам и Фисба»

На этом месте рассказа Гитар захохотала.

– Я догадываюсь! – вскричала она. – Я догадалась!

– О чем ты догадалась? – возразила Софи Арну.

– Как это хитро!.. Кошка была Ларогэ, или, скорее, Ларогэ был кошкой.

– Ну, моя милая, ты ничего не угадала. Кошкой была кошка… Только вместе с кошкой был и Ларогэ, который возбуждал бедное животное, пощипывая ее за хвост и за уши. Когда я отворила Лани, потому что и ангора вошла в мою комнату, – сильная рука схватила меня за талию, тогда как другая запирала дверь… «Граф, это ужасно!.. вы злоупотребляете!..» Но что ты хочешь… я была в рубашке… против невозможного никто не может бороться…