Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

Старый дурак! Что ему было дело делать с тем или другой? Он был главным виновником побега; и если урок стоил ему дорого, то между нами, она не обокрала его.

Итак, Лола и ее капитан жили в Дублине, упиваясь сладостью медового месяца. Но по словам хроники сладость эта была непродолжительна, Лола была кокетлива; Томас ревнив; не прошло шести недель с их свадьбы, а они уже спорили как супруги, прожившие пятьдесят лет.

Сначала то были споры без последствий; споры, заканчивавшиеся нежным примирением. Но однажды вечером Лола рассердилась до того, что бросила мужу в голову графином; Томас хотя и был довольно ловок, для того, чтоб увернуться от удара, тем не менее начал думать in petto, что сделал ошибку, похитив этого ангела из ее семейства и еще большую, женясь на ней.

На другой день после этой сцены, которая поселила холодность между им и Лолой, капитан получил приказание отправиться со своим полком в Бомбей.

– Хорошо! с моим полком! – сказал он самому себе, – но с моей женой – нет!.. эта нежная малютка никогда не согласится последовать за мной в Индию… К сожалению, я должен буду оставить ее в Европе!..

Томас Джемс ошибался; нежная малютка не только не выразила ни малейшего неудовольствия, по поводу этого отъезда с мужем, но даже обрадовалась при мысли путешествовать по незнакомым странам и жить под другим небом.

И таким образом, надежды Томаса Джемса не исполнились…

* * *

На самом деле, это путешествие было истинным очарованием для Лолы, и удовольствие испытываемое ею, отразилось на ее характере; во все время путешествия расположение ее духа было самое ровное, – она ни в чем не противоречила мужу. Томас Джемс благословлял небо.

Существуют два Бомбея: один называемый фортом, – собственно город состоящий из дворцов и каменных громад, в котором живут во время дождей; другой, – временной, начинающий жить с того времени, когда перестают грозы и ветры, – окружающий первый город и состоящий из деревянных домиков, палаток, окруженных деревьями и цветами.

Живя в первые две недели по приезде в первом Бомбее у г-на и г-жи Ломер, державших меблированные комнаты, Лола и ее муж, при начале хорошей погоды, следуя за своими хозяевами, переселились в летний Бомбей.

Итак, в течение еще двух недель, пленяемая любопытным зрелищем, непрестанно возобновляющимся перед ее глазами, толпой пришельцев, прибывавших из всех окружных провинций в главный порт Британской Индии, – Лола постоянно всем улыбалась, в том числе и мужу.

Но когда, лежа в паланкине, несомом четырьмя сильными индийцами, она увидала все, что могла только видеть в окрестностях: мечети, храмы, погоды, когда она перебывала на кораблях и барках всех стран, и всяческих форм, когда по приглашению городских леди, каждое после обеда, в течете двух или трех часов она уже прогуливалась верхом или в коляске на эспланаде в то время, когда на ней играла военная музыка – тогда Лола начала скучать…

– Долго ли еще останемся мы здесь? – однажды вечером сурово спросила она своего мужа.

– Я сам не знаю, моя милая.

– Как? Вы не знаете?

– Без сомнения. Солдат не хозяин себе. Губернатор лорд Эльфинстон, предполагает движение кнодсов.

– Что это за Кнодсы?…

– Индийцы. Одна из главных рас в стране, большая часть которой подчинилась, но часть еще остается непокорной.

– В таком случай, до тех пор пока лорд Эльфинстон будет сомневаться в Кнодсах, мы не выедем из Бомбея?…

– Я боюсь этого.

– Но это может продолжаться месяцы, годы?…

– Я не говорю нет.

– И вы предполагаете, что я соглашусь жить целые годы не в Европе?…

– Я соглашусь.

– Какая разница! Как солдат, вы обязаны жить там, где находятся ваши начальники, но я…

– Вы, как жена солдата, также обязаны жить там, где живет ваш муж. И притом, на что вы жалуетесь? Когда я должен был ехать в Индию, вы казалось, были рады отправиться со мной. Если вы отказываетесь в настоящее время следовать за мной, – мне будет прискорбно, но я ничего не могу сделать.

– А! вы ничего не можете сделать!.. Ну, а я могу сделать кое что и докажу вам…

В таких то выражениях Лола объявила войну мужу, – войну жестокую и беспощадную. В ожидании войны с кнодсами, бедняжке капитану приходилось воевать с ангелом, превратившимся в демона. И день и ночь дом мистера Ломера, в котором наши супруги нанимали квартиру, оглашался их ссорами.

– Но, если вам так неприятно жить здесь, – часто говаривал Томас Джемс, – почему вы не вернетесь в Англию?

– С вами. Я ничего лучше не желаю.

– Нет, одни.

– Я не для того вышла замуж, чтобы одной бегать по свету.

– В таком случае, так как служба надолго удерживает меня здесь, подражайте мне: будьте терпеливы.

– А я уверена, что если бы вы захотели, то получили бы отпуск.

– Вы ошибаетесь: во время компании отпуска не дают.

– Так выходите в отставку.

– Я люблю военную службу и не оставлю ее.

– Как угодно. Я тоже не оставлю вас, и мы посмотрим, кто скорей устанет – вы или я.

* * *

Первым, как можно было предвидеть, был Томас Джемс. Женщины всегда первенствуют в этой мелочной борьбе.

В тоже время свидетельница этих ежедневных ссор, миссис Ломер почувствовала жалость к тому, кто по ее мнению больше страдал. И если жалость не есть еще любовь, как поется в одной старой песне, то она, во всяком случае ближайшая к ней дорога. Кларисса Ломер была хороша собой, блондинка, а Томас Джемс, с тех пор как женился на Лоле, разлюбил брюнеток. Сначала только поверенная печали капитана, она скоро его успокоила.

В оправдание белокурой Ломер должно сказать, что ее муж был урод и глуп в той же мере, а Томас Джемс сделал для ласковой любовницы то, в чем отказывал крикливой жене.

Проснувшись однажды утром, Лола нашла у своей кровати письмо, подписанное двумя буквами Т. Д., следующего содержания:

«Вы хотели, чтоб я вышел в отставку. Я вышел; я свободен, – свободен вдвойне, потому что для меня возможно в одно и то же время, как я оставляю полк, бежать от вас. Я сожалею, что не в состоянии оставить вам денег на переезд в Европу, потому что то положение, в которое я поставлен вами, лишает меня нужных для этого средств. Прощайте! Желаю вам быть счастливой. Что касается меня, я должен признаться, что расставшись с вами, я как будто попал в рай.»

Лола оканчивала чтение этой записки, когда в комнату ворвался мужчина. То был г-н Ломер. Он также как и Лола получил поутру письмо.

– Ушла! убежала! – рычал он. – Презренная!.. Женщина, которую я взял без приданого, без пенни приданого – да-с!.. У нее и платьишка-то не было!.. А что я такое сделал, спрашиваю я вас, что она бросила меня как старые штаны? Был ли я зол с ней, или суров?… требователен?… Нет, так не делают! Безнаказанно не увозят жену у честного человека. Я отправлюсь к губернатору. Клариссу возвратят мне!.. О! о! хозяйство наше шло так славно!.. Через пять лет я вернулся бы в Англию с хорошим доходцем. А теперь что я буду делать один? Разве я могу один за всем присмотреть!