Жнец и Воробей

— Что ты делала на автомойке? У тебя же нет машины.

— Да, просто стало скучно, решила прогуляться и с кем-нибудь поболтать, — говорит она, не замечая, что за её спиной двое парней начали толкаться, но их разнимают друзья. — Но мне здесь нравится.

— Ты катаешься в металлической клетке на мотоцикле, и питаешься одними вафлями и сахаром. Извини, но я не доверяю твоему инстинкту самосохранения.

Роуз пожимает плечом, достает из кармана леденец, не сводя с меня глаз, медленно снимает обертку и кладет его в рот. Ох, эти губы. Клубничные, блестящие, влажные. Пухлые. Сладкие, как грех. Мне почти кажется, что я чувствую их. Теплые и влажные. Они обхватывают мой…

— Встречайте, Ураган Хамфри, — ревет Том в микрофон. Крики и вопли прерывают нарастающую боль в моем паху. Я трясу головой, пытаясь прогнать эти мысли и сосредоточиться на своей цели здесь. — И приветствуем нашего нового бойца — Ракета Билл!

Толпа сходит с ума, кричит и делает ставки, а новый боец ныряет под канаты, поднимает руки и медленно крутится, наслаждаясь этим хаосом. Он огромен. Сбрасывает черный халат, и я вижу груду мышц и татуировок. Бритоголовый, с обмотанными руками и изрезанным шрамами лицом. Этот парень знает своё дело. И я видел, как дерется Ураган. Я его зашивал. Он умелый и быстрый, ловкий. Но я знаю, что будет. И толпа это знает. Урагану вот-вот надерут задницу.

— Роуз, серьезно. Уходи отсюда, — говорю я сквозь крики толпы, пока Ракета Билл ревет, словно дикий зверь. В толпе кто-то задевает её костыль, подтверждая мои опасения. Этот пьяный урод проливает на неё пиво. Мне требуется вся выдержка, чтобы не сорваться, пока он извиняется. — Здесь небезопасно. Постоянно устраивают драки. И тебе даже некуда поставить свою ногу.

— Успокойся, Док, — Роуз смахивает капли пива и ковыляет ко мне. Она слегка толкает меня костылем в бедро, и я встаю, проклиная себя за то, что не уступил ей место раньше, хотя, если честно, я не хочу, чтобы она оставалась здесь. Как только я встаю, она плюхается на стул и ставит свою ногу на соседний. — Видишь? Все хорошо. Обещаю, что встану, когда придет следующий пациент. Судя по всему, это будет Ураган. Ужас.

— Роуз…

— Принеси нам чего-нибудь перекусить из той забегаловки, — она кивает в сторону буфета. — Можно пивка. Я посторожу и не дам никому тронуть твой «чемоданчик врача». Если кто-то попытается, я ему глаз вырежу.

Роуз хватает скальпель со стола и вонзает его в невидимого врага, проворачивая лезвие с маниакальным блеском в глазах. Я накрываю её руку своей и выхватываю скальпель.

— Прошу тебя, не надо никого резать, — говорю я, беру стерильную салфетку и дезинфицирую инструмент, потом кладу его на место. — Мне же потом всех зашивать.

Роуз пожимает плечами, как будто это её мало волнует.

— Пиво не забудь.

— Возьму только одну бутылку.

— Да ладно, принеси сразу две, чтобы потом не ходить.

— Одну. Ты лечишься. Я твой доктор. Это приказ.

В её глазах мелькает что-то странное. Не могу распознать. Но тут же все исчезает.

— Окей. Тогда принеси «Skittles».

— Не думаю, что там есть «Skittles».

— Поверь, есть.

Закатываю глаза, но мы оба знаем, что я не смогу ей отказать. Даже готов притащить ей целую бочку пива, лишь бы она была рядом. Она усмехается, как будто читает мои мысли. Я качаю головой, но когда отворачиваюсь и ухожу, то не могу сдержать улыбку.

Бармен видит меня и пропускает без очереди, я хватаю «Skittles», бесплатное пиво и бурбон для себя. Возвращаюсь к столу, как раз вовремя к началу боя. Том кричит правила в микрофон. Только кулаки. Никаких пощечин, никаких локтей, коленей и ударов ногами. У сбитого с ног есть десять секунд, чтобы подняться. Он отходит, и с одним словом начинается битва.

Бой!

Толпа взрывается, когда Ураган бросается в атаку, но промахивается. Ракета Билл ловко уклоняется от ударов, пропуская только самые слабые. Легкие касания. Толпа воет, свистит и орет. Но Билл, как будто не замечает. Он полностью сосредоточен на противнике. Его ноги двигаются легко и быстро, не смотря на огромные размеры. И он ещё не нанес ни одного удара.

— Он выматывает его, — говорит Роуз, не отрывая взгляд от ринга и тычет конфеткой в сторону бойцов. — Ураган в полной жопе.

У меня появляется дурное предчувствие. Я знаю, что будет дальше. Обычно здесь, конечно, всякое бывает, но бойцы хотя бы примерно равны. Но сегодня все иначе. И Роуз права. Ураган в полной жопе.

Я снова смотрю на ринг, и вижу, как Билл наносит первый удар. Прямо по ребрам. Ураган отступает. Пара легких тычков по лицу. Ураган закрывает голову руками, защищаясь. Публика в восторге. Но даже слепой увидит, что это все — показуха. Билл даже не напрягается. Он словно показывает представление.

Раздается звон, возвещая о конце первого раунда. Бойцы возвращаются в свои углы, где их встречают друзья или самозваные тренеры, суют воду, полотенца, что-то шепчут, подбадривают. В толпе нарастает напряжение. Оглядываюсь на Роуз, она уже смотрит на меня, ухмыляется и машет мне пивом.

— Здесь офигенно, Док! Спасибо, что привел меня сюда.

Я хмурюсь.

— Я не приводил. Просил тебя уйти. Несколько раз.

— Я думала, мы друзья, — говорит с сарказмом, но кажется, она правда расстроена. Быстро меняет выражение лица и начинает кричать вместе с остальными, когда Том зовет бойцов обратно на ринг. Но я все ещё смотрю на Роуз, и отвести взгляд оказывается сложнее, чем я думал.

Бой продолжается. Билл решил не церемониться. Бьет с большей силой. Ураган теряет отступает, а Билл прет на него, прижимает к канатам. Этот новичок не знает пощады. Бьет и бьет. Ураган пропускает несколько ударов по ребрам, опускает руки, и тут Билл впечатывает левый хук прямо ему в челюсть.

Ураган падает на мат и не поднимается.

Толпа ревет — кто радуется, кто свистит. Судья считает очки. Ураган еле дышит, лежит без движения. Когда объявляют победу, Билл скачет по рингу вокруг противника, празднует, а потом бежит за своим гонораром. А я к своему больному.

— Эй, парень. В больницу надо, — говорю я, перекрикивая толпу и опускаюсь на колени рядом с Ураганом. Он моргает опухшими глазами, глядя на меня, и я переворачиваю его в удобное положение. Его друзья хлопают его по плечу, не дают ему вырубиться, а я поворачиваюсь к Тому, который, как акула, кружит рядом. — Что за хрень, мужик?

Том лыбится во все зубы, как будто миллион выиграл.

— Отличный бой, да? Народ в восторге.

— Да у нас с тобой, видимо, разные понятия об «отличном».

— Все, кто сюда лезет, знают, чем это может закончиться.

— Но не нужно же до такого состояния доводить.

Чем дольше мы сверлим друг друга взглядом, тем больше его улыбка вянет. Мы оба понимаем: если я сейчас скажу, что он подстроил бой, тут начнется такой бардак, что мало не покажется никому.

Том прекрасно знает, как я к этому отношусь. Но он также понимает, что я не стану раздувать скандал. На его лице снова появляется самодовольная улыбка, когда он говорит:

— Да ладно, доктор Кейн, тебе же нравится. Иначе зачем бы ты сюда возвращался?