Жнец и Воробей

Делаю ещё несколько шагов и наклоняюсь, чтобы рассмотреть фотографии на тумбочке. Роуз-подросток в мотоциклетной экипировке, рядом с мальчиками-близнецами. Роуз чуть старше, обнимает женщину в странном костюме. Фото Хосе Сильверии, гордо стоящего под светящейся вывеской «Цирк Сильверии». Я вспоминаю, как он меня обнял в больнице, когда Роуз сломала ногу. «Позаботься о нашей Роуз», — сказал он. «Ей это необходимо. Она просто ещё не осознает».

Кто захочет ломать ногу, торчать в больнице и застрять в этой дыре? Но я просто кивнул тогда.

Уже собираюсь уйти, как замечаю открытку из Колорадо-Спрингс, прислоненную к одной из рамок. Переворачиваю её.

Дорогой Воробей,

Спасибо тебе. Я боялась. Но боялась ещё больше, что будет, если я так и не решусь взлететь. Спасибо, что вернула мои крылья.

С любовью,

M

Не знаю, что значит эта записка. Но после последних нескольких дней и учитывая растения на комоде, кажется, у меня появляется догадка.

Я ещё раз осматриваю этот ботанический сад в моей гостевой комнате и выхожу, выбегая из дома с сумкой пряжи, недовязанным пледом и крючками.

Когда добираюсь до дома Сандры, который находится в четырех кварталах, я не знаю, что лучше: вернуться домой и вариться в своей депрессии или погрузиться в сплетни «Швейных сестер» в хрупкой надежде отвлечься от Роуз.

Но эта надежда умирает, едва я вхожу в дом Сандры.

— Привет, Док. Как жизнь?

Я встаю как вкопанный посреди прихожей Сандры, открыв рот и выпучив глаза. Роуз сидит в окружении этих вязальщиц, закинув ногу на оттоманку, рядом на полу валяется её рюкзак. У неё на лице какая-то хитрая улыбка, а я как будто сломанный робот.

— Доктор Кейн, — говорит Сандра, и я наконец отрываю взгляд от Роуз, когда хозяйка подходит ко мне. Она берёт меня за руку и тащит в гостиную. — Твоя подруга Роуз решила присоединиться к нам. Оказывается, она тоже увлекается вязанием, знал?

— Нет, — отвечаю я, когда она подводит меня к креслу напротив Роуз и протягивает стакан лимонада. — Не знал.

— «Увлекаюсь» — не то слово, — Роуз не отрывает от меня взгляд, наклоняется, берет рюкзак с пола, открывает её и достает клубок черной пряжи и набор крючков для вязания. — Бабушка научила меня вязать в детстве, и я частенько этим занималась. Но, наверное, я не такая профи, как Док.

«Швейные сестры» верят ей. Мод и Тина хором умиляются, сидя на бархатном диванчике, а Лиза, самая большая сплетница в группе, хмыкает и хлопает Роуз по руке.

— Ты слишком скромна, дорогая Рози.

Роуз даже не говорит, что её имя произнесли неправильно. Наоборот, она как-то хитро улыбается, посмотрев на меня. Она тут всего пару минут и уже стала для них «Рози». Как она тут оказалась и почему меня это одновременно раздражает, забавляет и возбуждает? Как будто она взорвала бомбу в моих мыслях, и теперь они разлетелись во все стороны, а я не могу собрать их воедино.

И ей, кажется, это нравится.

— Я видела твои салфетки, — шепчет Роуз, невинно улыбаясь, хотя в её взгляде пляшут чертята. — Мне очень понравилась та, что в гостиной.

— Будь здорова, — говорит Сандра, наливая Роуз лимонад. Затем она садится рядом с Мод, самой тихой из всех, которая слишком поглощена вязанием. — Доктор Кейн…

— Просто Фионн.

— Фионн. Ты нам не говорил, что у тебя такая милая гостья.

Мод и Тина обмениваются многозначительными взглядами. Лиза ухмыляется, глядя на свою пряжу.

— Да… что ж… — Я откашливаюсь, стараясь не смотреть на Роуз. Достаю пряжу и крючки, раскладываю на коленях и начинаю вязать. — У Роуз был несчастный случай, и ей нужно было где-то восстановиться. Вот и всё.

— Она нам рассказала. Авария на мотоцикле. Ужасно, конечно, но оставайся с нами сколько захочешь…

— Как только я выздоровею, мне нужно будет вернуться в цирк, — прерывает она, как будто спасает меня от неудобного объяснения. Честно говоря, все эти дни я ощущаю себя как-то не в своей тарелке, но сейчас почему-то испытываю разочарование от мысли, что она скоро уедет. — Боюсь, Фионн уже устал от меня.

Я усмехаюсь.

— Ну что ты такое говоришь, милая. Наш дорогой доктор за эти несколько дней пережил больше событий, чем за всю жизнь. Да ведь? — спрашивает Сандра, поднимая свои седые брови и устремляя на меня пристальный взгляд.

Прежде чем я успеваю ответить, Лиза подается вперед и начинает метать взгляд с одного на другого.

— Кстати, вы слышали что-нибудь о Доноване?

Моё сердце замирает. Я смотрю на Роуз и вижу, что она смертельно побледнела, но при этом всеми силами старается сохранить самообладание, пока эти сплетницы наперебой пытаются вытянуть из Лизы хоть какую-то информацию. «Сын Кристины Донован? Тот, что из Вейберна? Я думала, у нее двое сыновей, а с каким именно? Что случилось? Неужели их наконец-то посадили?»

— Эрик. Младший. Он пропал, — наконец выпаливает Лиза, и остальные женщины ахают и цокают языками. — Последний раз его видели, когда он покупал пиво. Сказал друзьям, что собирается на рыбалку, но не уточнил куда. Он не явился на работу и не отвечает на телефон. Просто… исчез.

Паника всё ещё ползёт по моим венам, но, по крайней мере, сердце снова начинает биться, когда я понимаю, что его не нашли. Поддакиваю, когда они говорят, как сейчас тяжело Кристине, и что он, вероятно, просто ушёл в запой и появится через пару дней, но я не пропускаю мимо ушей слова Мод, прозвучавшие тихим шёпотом: «Будем надеяться, что он не вернётся». Я так сосредоточен на том, чтобы уловить каждое слово в этом быстром потоке болтовни, что кое-как замечаю взгляд Роуз. Когда смотрю на нее, то вижу её беспокойство, а затем решимость. И, честно говоря, последнее меня пугает.

Разговор всё ещё продолжается, когда Роуз трогает Сандру за руку и протягивает ей свою работу, чтобы та оценила.

— Как вы думаете, эта пряжа прочная?

Я делаю глоток лимонада и пытаюсь проглотить комок, застрявший в горле, пока Сандра рассматривает её работу.

— Ну, — говорит она. — Зависит от того, что ты вяжешь, милая.

— Секс-качели.

Лимонад брызжет у меня из носа. Я кашляю и задыхаюсь, пытаясь прийти в себя, пока все молчат. Но это длится лишь несколько блаженных секунд, прежде чем раздается вихрь голосов, который переносит меня в какую-то другую реальность.

— Для этого понадобится что-то помягче. Попробуй мериносовую пряжу «MillaMia».

— И вязать нужно потуже.

— Это ты себе вяжешь? — спрашивает Мод, не поднимая взгляд. — Или чтобы мужика выдерживало? Например, — она смотрит на меня, — такого, как наш доктор?

Провожу рукой по лицу, как будто хочу стереть с него стыд.

— Господи, Мод…

— Не знаю, — говорит Роуз, глядя в потолок и постукивая кончиком крючка по губе. — Может быть…? Пока не уверена.

— А что насчёт бамбуковой пряжи «Tencel»? Мягкая и прочная.