Жнец поневоле

Старикашка взвыл, падая на каменный пол и царапая его желтоватыми ногтями. Я подскочил к нему, с яростью ухватив за горло.

Мое тело вновь стал заполнять холод и безразличие. Вернулась способность здраво рассуждать, а плеть Хаоса развеялась…Да что с моими силами? Как только здесь закончу – навещу Ягу. Саму ведьму так просто не найти, она умеет быть невидимой для духов, но вот Маришка должна подсказать, где ее искать. Древняя ведьма должна знать, почему у меня происходят такие скачки сил. Может, я как-то неправильно себя веду?

Сдавленный хрип отвлек меня от раздумий. Моя цель задыхалась. Непознаваемая ведь просила зачитать приговор? Да еще и прилюдно. Я аккуратно разжал когтистую руку, позволяя этому ничтожеству судорожно хватать ртом воздух. На всякий случай решил сломать ему обе руки. Чтобы заклинаниями не швырялся. Практика у них руническая, основанная на жестах и символах. Задумчиво понаблюдав за корчащимся от боли в сломанных руках некромагом, я решил повторить процедуру и с его учениками, пока они в себя не пришли. И ноги тоже сломать, чтоб бегать не могли. Мало ли, что от них можно ожидать? Сказано-сделано. Одиннадцать тел сдавленно выли, с ужасом взирая на свои переломанные конечности. То ли еще будет! Мое лицо вновь озарилось предвкушающей улыбкой, от которой этих ничтожеств начала бить мелкая дрожь. Припомнив свои ощущения от первой встречи жнеца, я их мог сейчас понять.

Так, теперь займемся свидетелями. Смертный, из которого старик тянул жизнь, лежал в центре ритуального рисунка, прикованный к полу кандалами. Я когтем вспорол все четыре железки. Человек стал немедленно отползать от меня, потирая следы от кандалов на запястьях. Из его глаз, ушей и рта при этом обильно текла кровь.

– Ты как? – участливо поинтересовался я у человека. – Жить будешь, или тебя сразу пожать, чтоб два раза не бегать?

Смертный быстро-быстро замотал головой, с ужасом рассматривая мои залитые чернотой глаза.

– Н-н-не н-н-адо меня п-пожин-н-нать, – заикаясь пролепетал паренек. – Я б-б-буду жить!

– Ну и умничка, – радостно осклабился я, отворачиваясь от ошалевшего смертного.

Теперь пора заняться своими коллегами. Ну и смертными возле них тоже. Они, кстати, все без сознания. Придется будить. Но вначале жнецы. Не бросать же их тут? Это, конечно, в договор не входило, но как-то не хочется вызывать гнев могучей сущности только за то, что мог помочь ее служителям, но не помог.

Без особого старания стерев блокирующие руны, нарисованные кровью, со жнецов, я оттащил их на свободный от узоров кусок пола. Они были без сознания. Как их приводить в себя? Немного подумав, я вспомнил, что мне помогли очнуться несколько не типичные для жнеца эмоции. Сформировав образ жаркой волны ярости и гнева, я щедро оделил этими чувствами жнецов. Проснулись! Обалдело заозирались, наткнулись взглядами на огромный ритуальный рисунок в центре зала, на стонущих от боли голышей-некромагов, на здоровенный котел, в котором булькала субстанция для прожарки пернатых крылышек. Поежились, потом посмотрели на меня.

– Кто ты? Ты ведь не из нас? – хрипло заговорил один, быстрее остальных очухавшийся от осознания того, что им грозило. Как-то почувствовали ведь, что я не совсем жнец.

– Из вас, или нет, какая разница? – возмутился я такой благодарности. – Госпожу свою спрашивайте, я ничего объяснять не собираюсь. В конце концов, это она меня подрядила на эту мерзкую работенку! Вам чем плохо? Радоваться должны, что эти жалкие ничтожества решили начать ритуал с меня! Оказывается, когда жнецу выдирают перья – это очень больно!

Я печально подвернул крыло, чтобы увидеть пострадавшее место. Там, где недавно было крупное черное перо, теперь зияла прореха с запекшейся черной же кровью на бледной коже. Жнецы тоже увидели мою травму, впечатлились.

– Ты спас нас? – изумленно спросил еще один.

– Тут есть кто-то еще, похожий на темного рыцаря Вселенского правосудия? – не смог я удержаться от язвительности.

– И что нам теперь делать?

Эй, а чего это они на меня смотрят, как на начальство. Прямо глазами поедают! Нет, мы так не договаривались! В командиры пернатых легионов я не записывался!

– Чего вы меня спрашиваете? Что раньше делали – тем и занимайтесь! Только вот смертных помогите в себя привести – и топайте на все четыре!

– А зачем их в себя приводить? – изумился еще один вороненок. – Что нам за дело до живых?

– Не знаю, что конкретно вам за дело до живых, а мне вот Азигайль велела приговоры при свидетелях исполнять! А как это делать, если свидетели спят? Я один тут с ними до конца времен провожусь. А вы элементарно из благодарности можете мне помочь, я ваши пернатые конечности от прожарки до хрустящей корочки спас! Ну и заодно можете получить немного морального удовлетворения от лицезрения предстоящей казни ваших мучителей. Что скажете?

Жнецы переглянулись. Ага, это они только кажутся холодными и безразличными. Кое-какие эмоции у них имеются, мне ли не знать?

– Мы поможем тебе, – огласил общий вердикт один из них.

Остальные споро взялись за смертных, и те в кратчайшие сроки пришли в себя. Убедившись, что все свидетели внимательно наблюдают за происходящим, я схватил правой рукой за горло свою цель, подняв старика над полом. Немного насладившись плескавшимся в его глазах первобытным ужасом, я начал монотонно произносить заранее подготовленную Смертью фразу приговора.

– За нарушение законов Мироздания, за попытку избежать своей естественной смерти, за нарушение договора между тобой, мастером смерти, и Непознаваемой, воплощением Смерти, за причинение вреда служителям Смерти, ты приговариваешься к усекновению жизненного пути, а твоя душа – к полному уничтожению угодным Смерти образом.

Дальше можно было его просто пожать, ведь его собственный жизненный путь уже давно окончен, но это было бы слишком просто после того, что он со мной сделал! Кстати, а вы знаете, что находясь в мучительной агонии, люди буквально молят о смерти? А смерть им может принести только взмах косы жнеца. А что будет, если я немного задержусь с этим моментом?

Мой взгляд остановился на кипящем в котле масле. Магистр хотел подарить вечную жизнь своим ученикам, так что употребить планировалось одиннадцать немаленьких крыльев. Это я к чему говорю? А к тому, что котел был достаточно большим, и масла в нем было более чем достаточно для моих целей.

Старик хрипел, задыхаясь в моем крепком захвате, но ни вырваться со сломанными руками и ногами, ни умереть без моей-то помощи, он никак не мог. Без всяких усилий дотащив сморщенное тело до кипящего котла, я стал медленно и с наслаждением погружать в него своего обидчика. Босые ноги коснулись булькающей жижи, от сводов зала отразился истошный вопль, переходящий в тонкий захлебывающийся визг. Глубже. Вот в масле уже варятся его щиколотки, теперь колени. Крик оборвался. Старикашка потерял сознание? Нет уж, так легко тебе не отделаться! Демоны очень хорошо умеют удерживать сознание мучающейся души! Работа такая, хе-хе. Короткое заклятие-поводок. И вот он снова визжит, заживо поджариваясь в местном фритюре. Как интересно, оказывается, если не пожинать вовремя душу, она испытывает дополнительный букет невероятных мук, который крайне вредно сказывается на энергетике духовного тела. Все это нарушало бы законы Мироздания, если бы судьба этой души не была уже предрешена. Я пил его страдания, как сладкое вино. Месть – изумительное чувство!

Наконец, старик погрузился в жижу по горло. Он уже не мог кричать, так как все его органы были необратимо повреждены, но вот мучиться он не прекращал. Безмолвные страдания, какая прелесть! Материализовав свою косу, я небрежным взмахом подарил-таки ему смерть. Создав специальный портал, оказавшийся, почему-то, багрово-серого цвета, я взмахом зашвырнул в него истерзанную душу некромага. Немного подумав, несколькими взмахами косы оборвал и жизни его учеников, отправив их души в тот же портал. Пусть Непознаваемая сама с ними разбирается. Если они и не нарушили законы Мироздания, то определенно собирались.