Жнец. Возрождение

– Почему пришел ты, а не куратор? – прервав Дениса на полуслове поинтересовался директор, постукивая пальцами по до блеска отполированной столешнице.

Ответа на этот вопрос не нашлось, и парень лишь пожал плечами.

"Ну все, теперь еще и Верона выпишет благодарность безграничную", – пронеслось в голове у Дениса. Но эта мысль не вызвала у него страха. Наоборот, если ценой за его выезд в город станет коридорная ссылка до конца года, он даже не пикнет.

– Молодежь, – вздохнул директор и поднял телефонную трубку, набирая какой-то номер. На протяжении всего разговора Денис чувствовал на себе изучающий взгляд директора. Но был слишком взволнован, чтобы предать этому хоть какое-то значение.

В ожидании решения Денис разглядывал директорский кабинет. На первый взгляд ничего удивительного в нем не было. На стене портреты президента, премьер-министра и еще какого-то важного дядечки. На другой стене – изображение основателя лицея. На полу светлый ковер с толстым ворсом. Длинный стол заседаний с массивными стульями по бокам. Стеллажи с грамотами и благодарностями от всевозможных ведомств и сейф. Малахитовые шторы на окне создавали в комнате полумрак, отчего сложно было сообразить, какое сейчас время суток. В общем и целом, это был стандартный кабинет руководителя, отражающий всю важность и значимость директора Самого-Лучшего-В-Мире-Лицея.

Денис собрался было посмотреть на кабинет под другим углом зрения, но неяркий блеск в дальнем стеллаже отвлек его. Бросив короткий взгляд на директора, Денис убедился, что тот все также увлечен телефонным разговором. Тихо развернувшись, Денис подошел к стеллажу и пригляделся. Как оказалось, сияние исходило от невысокой резной фигурки прялки. А точнее, от веретена с куделью, которое сейчас чуть подрагивало. Одна единственная золотистая нить и издавала то самое знакомое Денису слабое мерцание. Нить была тонкой, словно паутинка и медленно, но безвозвратно подходила к концу. Точно такие же две нити он недавно удлинял в старом тереме. А сегодня узнал, что с родителями случилась беда…

Злость нарастающей волной поднялась в душе Дениса. Из-за такой же прялки его родители чуть не погибли! Из-за такой же прялки всё вокруг летело не пойми куда! Он сам не мог объяснить, откуда появились эти мысли, но всевозрастающее желание что-нибудь разбить усиливалось с каждым мгновением. Он знал, что стоит ему лишь захотеть, и он оборвет эту тоненькую ниточку одним движением пальцев. Он уже чувствовал, как она сначала натянется, а потом порвется с тихим стоном. Как мир вокруг качнется, принимая новую оборванную судьбу.

– Васнецов!

Денис вздрогнул и отшатнулся от стеллажа. Часто заморгал, прогоняя наваждение, и повернулся к директору. Рядом с ним стояла Верона. Растрепанная и встревоженная. Было похоже, что её только что вытащили из-под одеяла и заставили явиться как сивку-бурку на бежевый ковер пред очами директора. Но даже в таком виде взгляд горящих зеленью глаз заставлял поёжиться.

– Д-доброе утро, Вер-рона Вергардовна, – слегка заикаясь, поприветствовал Денис.

– Что у тебя? – проигнорировала приветствие Верона.

– В город надо. Выпустите?

– Через пять минут у главных ворот. Опоздаешь, поеду без тебя!

Денис начал было рассыпаться в благодарностях, но холодный взгляд директора заставил его лишь тихо просочиться сквозь приоткрытую дверь.

– И скажи Вальтеру, если еще хоть раз начнет качать права своим союзом лицеистов, я его расформирую!

Уже на выходе долетел до Дениса недовольный голос Вероны.

Небеса разверзлись. Именно такие мысли пришли Денису в голову, когда он вышел на крыльцо. Потоки небесной воды скрадывали звуки, дневной свет и очертания окружающего мира. Денис пожалел, что попросил Вальтера пойти к директору через переходы и сейчас остался без зонта и без куртки. Мысль о том, как он будет перебегать лицейскую площадь, чтобы встретить Верону у ворот вызывала содрогание. Сверкнуло.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, – досчитал Денис до удара грома. Гроза проходила где-то стороной. Но ливень и не думал заканчиваться. Собравшись с духом, Денис приготовился к резкому старту и забегу под дождем и по лужам. Но скрип шин заставил его замереть, с удивлением вглядываясь в дождь. Интересно, кто же мог себе позволить такую наглость, как разъезды по лицейской площади?

Из-за пелены дождя вынырнул алый внедорожник. Тот самый, который повстречался Денису в первый лицейский день. Лихо развернувшись, он притормозил у самого крыльца. Тонированное стекло плавно отъехало вниз, и Денис увидел недовольную Верону:

– И долго ты еще ворон считать будешь?

"Тут только одна", – хотел было ляпнуть Денис, но вовремя придержал язык и забирался в машину. Впрочем, удивленного возгласа избежать не удалось. В короткой кожаной куртке, рваных джинсах и ботинках из мягкой кожи Верона Вергардовна была совсем на себя не похожа. Неизменными оставались очки с затемненными стеклами. Порыв ветра, залетевший от раскрытой двери, растрепал распущенные волосы. Денис присвистнул. Когда она успела переодеться?

– Еще раз так сделаешь, выброшу с перевала из открытого окна! – тихо сказала Верона. Но Денис уловил неприкрытую угрозу в её голосе. Эта выкинет и скажет, что так и было!

Шины заскрипели на мокрой плитке, и автомобиль рванул с места. Денис вжался в сиденье и поспешил пристегнуться. Так, по крайней мере, у Вероны будет дополнительная помеха для выкидывания. Но хозяйка Медногора, кажется, забыла о его существовании.

Надавив на педаль газа, она сосредоточилась на дороге. Из-за дождя видимость была нулевой, и Денис начинал опасаться, как бы их действительно не вынесло в пропасть на очередном резком повороте. Но Верона выглядела спокойной и сосредоточенной, хоть и уставшей. Денис был уверен, что темные очки скрывают мешки под глазами. Как она видит что-то в полумраке, да еще и с затемненными очками, оставалось загадкой. Снова сверкнула молния. На этот раз Денис успел досчитать до шести. Гроза приближалась. Или это они ехали ей навстречу. Денис решил отвлечься от невеселых мыслей о родителях и вероятности падения в пропасть. Не придумав ничего лучше, он стал украдкой рассматривать своего куратора. Под звуки гитарных рифов она лихо управлялась с машиной, не обращая на взгляды ученика никакого внимания. Денис попытался представить, сколько же ей лет? В школе, в бесформенном халате с жутким узлом на голове она больше всего походила на результат скрещивания моли и летучей мыши. И казалось, что ей давно перевалило за сорок, и она верными шагами подтягивается к пенсии. Сейчас же ни о какой пенсионерки и речи быть не могло. Наверное, ей даже сорока не было… Любопытство разгоралось в душе с каждым мгновением. Не в силах сдерживаться, Денис выпалил:

– Верона Вергардовна, а можно нескромный вопрос?

– Нет! – не отрывая взгляда от дороги, резко ответила Верона. И, видимо, заметив смущение Дениса, немного смягчилась. – На будущее. Если хочешь что-то спросить, сделать, устроить – не жди одобрения от окружающего мира. Готовься нести ответственность за свои действия, но одобрения не жди.

– А почему? – оживился Денис. Получить бесплатный жизненный совет от грозы Медногора он явно не ожидал.

– Потому что это попытка переложить ответственность. Чтобы в случае чего сказать, ну вы же одобрили-разрешили-поощрили, а я не при чем. А это низко.

Верона немного сбросила скорость, входя в поворот.

– Сколько вам лет? – выпалил Денис, вжимаясь в кресло.

– Двадцать семь, – ответила Верона. Но Денис услышал другую цифру. Мир снова на мгновение расслоился и до Дениса долетел тихий голос Вероны "двести семьдесят".

– И две недели коридоров, – добавила женщина, вновь набирая скорость.

– За что? – для вида возмутился Денис, обдумывая, что это сейчас произошло.

– За нарушение приказов. Я тебе не разрешала задавать нескромные вопросы!