Жнец. Возрождение
Шрифт:
Спустя какое-то время, Денис смог отдышаться и попросил воды, удостоверившись в том, что мир вокруг больше не пускается в пляс.
– Ну что, видел сны? – библиотекарь отвернулся в поисках стакана под воду.
"Не верь никому", – услышал Денис едва различимый шепот над ухом. Он провел рукой по волосам и вытащил оттуда тоненький золотистый колосок пшеницы. Сжав его в ладони, как единственное напоминание о реальности всего увиденного, Денис прикрыл глаза и откинулся на подушки.
– Эй ты, юнец, старших игнорировать неприлично! – прокаркал над ухом старик, протягивая Денису воду.
Денис подозрительно посмотрел на стакан и отставил его в сторону.
– Голова болит. Дайте в себя прийти!
Елизар Филантьевич усмехнулся, но настаивать не стал.
–
Денис пробормотал в ответ что-то невразумительное, стараясь осмыслить все, что с ним произошло. По всему выходило, что он каким-то образом оказался представителем четвертого клана, про который библиотекарь не захотел ему рассказывать. Первым порывом было расспросить у летописца всё, что тот знает, но предостережение колоска останавливало Дениса. Поэтому он решил зайти с другой стороны.
– Я видел что-то странное. Прялку и терем Бабы Яги и домовых, которые пытались удержать веретено. И станки.
Елизар внимательно слушал и что-то записывал в пухлый блокнотик.
– Вы знаете, что это значит? – с невинным видом ничего не понимающего юнца поинтересовался Денис.
Библиотекарь какое-то время продолжал писать, не обращая на Дениса никакого внимания. Потом словно бы опомнился и заговорил.
– Знает только сама Судьба. А мы предполагаем. Видишь ли, твои родители попытались обмануть судьбу, не дать тебе возможности стать ткачом. Увезли тебя, скрыть пытались. Да ничего хорошего из этого не вышло. Судьба все равно найдет, куда бы ты ни шел. Всех находила, всех настигала. И тебя настигла, да так, что родители чуть не поплатились за это. И, видишь, как ни крути, а ткачом тебе быть. Потому что ты ткач по роду, по племени!
Елизар Филантьевич говорил искренне и Денис уже был готов поверить его словам, но покалывание в кулаке отвлекло его от внушающих речей библиотекаря.
– Ты не ткач… – тихий голос на самой границе сознания долетел до Дениса. – И не был им никогда. И никогда и не будешь. Помни всегда об этом…
Денис почувствовал, как ладонь лизнул маленький язык пламени Смородины и охнул.
– Что там у тебя? – встрепенулся библиотекарь, подскакивая к Денису и разжимая его кулак.
– Руки грязные, ты погляди, – покачал головой старик, протягивая Денису полотенце.
– Ну да, я же бежал куда-то и падал, – не задумываясь, соврал Денис. – Это же реальностью всё было, правда?
– Кто знает, – уклонился от ответа библиотекарь, снова принимаясь за записи.
Денис обрадовался тому, что его на какое-то время оставили в покое. Несколько часов он просто лежал в постели и обдумывал все произошедшее с ним за последнее время. Этой передышки хватило на то, чтобы набросать в голове более-менее четкий план действий. Первым и единственном пунктом в котором было: "узнать как можно больше о жнецах". Казалось бы, что может быть проще? Но в мире, где каждый почему-то задался целью сбить его с толку, обмануть и пустить по ложному следу задачка выходила та еще. В голову Дениса начали закрадываться сомнения, а не догадываются ли окружающие о том, кто он такой на самом деле? Уж не просто так, в самом деле, старый библиотекарь стал внушать ему про родительский обман и его ткаческую миссию? Сам того не желая, Денис добавил еще один пункт к своему плану – разузнать, почему его все хотят обмануть.
К вечеру в дверях его спальни-палаты появилась Верона. Именно она и сообщила Денису, что тот вторую неделю находится в подземельях Ладогора, в центре клинических исследований нестабильных сущностей. Кто придумал такое название навьим порождениям, для Дениса осталось загадкой, на которую Верона не посчитала нужным ответить. Куратор кратко ввела Дениса в курс дела, не сообщив при этом ничего нового. Всё, что узнал Денис из её слов – мир многогранен, в нем живет и мирно сосуществует множество разных сущностей и порождений. Люди в этой цепочке занимают не самое последнее место и могут даже каким-то образом влиять на ход событий. Самый-Лучший-Лицей – оплот отечественного потустороннего и
сверхъестественного движения. Есть еще парочка на Урале и Дальнем Востоке, но это уже совсем другая история. Он, то есть Денис, потомственный ткач по линии матери, которого попытались лишить силы и не допустить к станку. Это привело к печальным последствиям и теперь все безумно сожалеют о содеянном. И все, что им остается – принять, понять и простить, а также попытаться лошадиными темпами наверстать упущенное. Поэтому с завтрашнего дня Денис не отправляется домой на каникулы, как все нормальные дети, а идет проходить ускоренный курс обучения по всем направлениям.– Вы что, издеваетесь? Убить-загнать меня решили? – не сдержался Денис, увидев свое расписание на ближайшие дни. Ежедневные занятия с семи утра до десяти вечера вызывали стойкое желание снова погрузиться в богатырский сон. Все, что до этого Денис считал "загрузом по учебе" теперь казалось детской песочницей.
– Васнецов, ныть будешь вместе с русалками, когда пойдешь туда с Лиссандрой для личного знакомства. Они любительницы постенать, да пожаловаться. А сейчас собирайся и бегом в свою спальню. Хватит разлеживаться, времени мало, дел много.
– Ну Верона Вергардовна… – заканючил Денис.
– Я двести семьдесят лет, как Верона Вергардовна. А ты сейчас заработаешь еще и полуночные коридоры за проявленную слабость духа и дополнительную полосу препятствий от Мастера за слабоволие!
– Да понял я, понял! – Денис поднялся с кровати и внезапно рассмеялся. Ему отчетливо вспомнился Ратор на первом уроке. Видимо, тогда его сестра-куратор обещала ему нечто подобное за проявленное душевное слабоволие.
Коридоры Медногора, куда его вывела Верона по переходам, встретили Дениса непривычной тишиной и пустотой. Он не сразу сообразил, что всему виной наступившие каникулы. Идти в спальню не хотелось. Не то, чтобы ему было страшно, но неприятное ощущение растерянности и незнание, как теперь себя вести с товарищами, заметно смущали и сковывали. Денис медленно ступал вперед, стараясь как можно сильнее оттянуть момент своего прихода в комнату. Но коридор все же кончился, и Денис замер перед знакомой дверью. Замер в нерешительности, прокручивая в голове все возможные варианты приветствия.
– Привет, а я, оказывается один из вас…
– А я тут, из богатырского сна выбрался…
– Ну что, начнем собирать отряд внеземных существ?…
Денис вздохнул и прижался лбом к двери. Та, словно только этого и ожидала – приветственно заскрипела и широко распахнулась, открывая Денису удивительную картину.
На полу между кроватями яркими пятнами красовалось расстеленное игровое полотно. На нем, в традиционных нелепо-закрученных позах старались не свалиться Ратор, Ёлька, Кевар и Саня. Вальтер вместе с Настей сидели за столом, выдавая команды – кому на какой кружочек передвинуть руку и ногу. Заканчивал картину "друзья на посиделках" уже знакомый Денису Потеряшка.
Появление Дениса заставило всех как по команде обернуться на дверь, отчего конструкция из игроков опасно зашаталась.
– Упадем! – запищала Ёлька, стараясь удержать равновесие.
– Ну уж нет! Я не собираюсь проигрывать! – зарычал Ратор, стараясь всеми силами это равновесие сохранить.
– Дениса, здарова, – довольный Саня от души поприветствовал друга.
Один Кевар промолчал. Казалось, что он вообще затаил дыхание, чтобы ничего не сказать.
– И вам привет, – Денис вошел в спальню и прикрыл дверь. В этот момент молчащий Кевар не выдержал и со всей силы чихнул. Конструкция дрогнула и завалилась, на находящегося в самом низу Ратора.
– Кевар!.. – простонал оборотень из-под кучи тел.
– Прости. Это все моя аллергия на белладонну. А от него так и тащит, не продохнуть.
– От самого тащит! – обиженно ответил Денис, забираясь с ногами на свою кровать.
– Прости. Не хотел обидеть. Просто реально, дышать не могу.
Кевар выбрался из кучи малы и выскочил в коридор. В комнате повисло напряженное молчание. Никто не знал, что следует говорить в такие моменты. Как всегда, спас ситуацию самый разговорчивый Саня.