Жонглёр
Шрифт:
– Ты гость, тебе и карты в руки. Выбирай, – предложил Шура. – На какую комнату укажешь, там и постелю.
– Я б прямо тут лег, на диван, – ответил Петер. – Душно в квартире, а здесь балкон. Попрохладнее. Ты не против?
– С чего бы я противился? Тут так тут. Законы гостеприимства, знаешь, не пустой звук.
Постелив другу, Шура взял со стеллажа нужный том энциклопедии и, пожелав спокойной ночи, ушел к себе.
Улегшись поверх покрывала, раскрыл книгу.
Так, где он у нас? Ага, вот.
«Макиавелли, Никколо (Machiavelli, Niccolo) (03.05.1469 – 22.06.1527) –
И все? Не густо, ничего не скажешь. Хм… А какого года издание? Черт, пятьдесят третьего. Тогда все ясно. Кто ж в то время о нем что приличное мог написать? Живи Макиавелли при Сталине, вообще б объявили врагом народа и поставили б выстрелом в затылок жирную точку в политической карьере… Но дед-то каков, а? Ведь бывший мент. Больше – энкавэдэшник. С чего бы он стал вешать в доме портрет пусть почитаемого, но «профашистски» настроенного и «псевдонаучного» деятеля Эпохи Возрождения? Хотя… Не знал же, кто такой? Или знает? Или… на картине кто другой? Жонглер? Джукольере? А ведь сходится. Все сходится! Пригород Флоренции, время создания работы… Бывают, конечно, совпадения, но в свете последних событий в случайности почему-то не верится. Уж не новая ли шутка Инкарнатора? Хм… А был он, Инкарнатор, вообще? Не приснилось? Ай, плевать. Дай Бог, не последний день живем. Время настанет, а сейчас…
Шура, так и не раздевшись, дотянулся до выключателя, щелкнул им и немедленно провалился в сон. Без видений. Оле Лукойе в отпуске, зонты на профилактике – ясное дело. Скоро ж начало учебного года, школота вернется, работы гному конкретно поприбавится. Ааауы…
* * *
Мужик проснулся среди ночи. Но не от духоты – ночная прохлада как раз освежала, а от навязчивого звука. От живого шороха. Кто здесь шуршит? Саша бродит?
– Эй, ты чего не спишь? – негромко позвал он.
Прислушался. Ответа не дождался. Однако шорохи, стихшие было, раздались вновь. Уж не крысы ли? Брр! Петера аж передернуло. Хотя, какие крысы в спальном микрорайоне? Да еще на такой высоте?
Мужик нащупал тумблер торшера. Из-под зеленого абажура по комнате разлился приятный мягкий свет. Никого. И звуков больше не слышно. Показалось?
Мельком глянул на замечательный портрет, висящий на стене напротив. Висит себе, не качается. А с чего б ему качаться? Петер улыбнулся. Вновь щелкнул выключателем и уже собрался повернуться на бок, как вдруг заметил на шкафу два зеленых огонька. Глаза? По хребтине побежали мерзкие мурашки, на лбу выступили капельки холодного пота. И язык одеревенел. Черт!
Страшный взгляд меж тем качнулся, а потом вдруг резко метнулся прямо на Мужика. Тот инстинктивно прикрыл голову руками. Но «пострадали» только ноги. На них мягко шлепнулось что-то тяжелое.
Петер приоткрыл
один глаз. Второй. На ногах поверх одеяла сидел большущий кот. Мирно мурлыкал и намывал лапой морду. В окно заглянула луна. В ее белом свете стало возможно определить масть животного. Хорошо, не черный. Серый? Нет, вроде рыжий. Вот же сволочь!– Прости, приятель, но ты абсолютно не в тему, – произнес Мужик, сел на диване, взял кота за шкирку и вышвырнул в прихожую.
Потом встал, закрыл дверь. Ну его к дьяволу! Пусть по другим комнатам шатается.
Теперь заснуть долго не получалось. Хорошо, что вообще удалось.
Но удалось на славу. Когда пробудился снова, в комнате было не просто светло. Еще и шум с улицы сквозь раскрытую балконную дверь доносился. Город жил полной жизнью. И, похоже, уже давно. Стрелки настенных часов лишь подтвердили мысль. Половина двенадцатого. Превосходно!
Шура стоял у плиты, варил кофе. Увидев появившегося в дверях друга, весело подмигнул.
– Не поверю, что не выспался, – сказал он. – Давай умывайся, завтраком тебя кормить буду. Теста наболтал. От блинов, надеюсь, не откажешься?
– А ты уже? – спросил Мужик.
– Давно, – кивнул Стрелин. – Не до обеда ж тебя ждать. Про блины не расслышал. Жарить?
– Конечно. Только без энтузиазма. Знаешь же, я с утра плотно не ем…
Блины удались. Пока Петер спал, Шура успел добежать до рынка. Кроме всего прочего взял свежей сметаны.
– Ну как? – поинтересовался он, глядя на млеющего от домашней еды приятеля.
– Восхитительно, – не стал кривить душой тот. – А где второй хозяин?
– Здрасьте, приехали, – усмехнулся Стрелин. – Да ты, брат, не проснулся еще. Записку не помнишь? Вместе ж читали. На рыбалке, где еще?
– Да я не про деда, – покачал головой мужик.
– А про кого тогда? – замер в непонятках Шура.
– Про кота. Он на меня ночью такого ужаса нагнал, – сказал Петер и аж поежился. – В самом деле, Саш! Ну предупреждать же надо.
– Кот? У нас? – удивился Стрелин. Вполне искренне. – Мужик, ты чего? С роду у нас дома кошек не было. У меня ж эта… как ее? Аллергия! Ты ничего не путаешь? Может, приснилось?
Петер замер с открытым ртом. Потом резко встал, сполоснул под краном руки и вышел из комнаты. Через минуту вернулся, держа в пальцах комок рыжей шерсти.
– Вот, – произнес он. – С пододеяльника собрал. Так что… Нет, Саша, не приснилось.
Шура взял шерсть, посмотрел на нее внимательно и внезапно хлопнул по столу ладонью.
– Вот ведь скоты, а! Совсем обнаглели! – в сердцах воскликнул он.
– Кто?
– Кто-кто? Соседи! У них как раз рыжий кот живет. То ли Барсик, то ли Мурзик. Балконы-то сопредельные, вот и гуляет, мерзавец, по перилам.
– По каким перилам, Саша? – вздохнул Мужик. – У вас не балкон, а лоджия. К тому же застеклена. И у соседей тоже. Между окнами, если даже они и открыты, два метра. Барсик-Мурзик должен быть эквилибристом, чтобы…
– А ты куда его дел? – перебил объяснения Шура.
– Так в прихожую выкинул, – пожал плечами Петер.
– И дверь в комнату закрыл?
– Да.
Друзья вышли из кухни и обошли по порядку все комнаты. Заглянули под кровати и шкафы. Все углы осмотрели. Кладовку. Никого. Выбрались на лоджию. Глянули сквозь открытые створки на соседскую. Нет, такое расстояние преодолеть не реально.