Жонглёр

Тогда-то Тереха со Стрелиным рассказ о духе-хранители и припомнили. Как его? Жонглер? Достал, что ль, неведомые свои шарики? Таки хулиганить решился, сволочь, с бойцами Красной армии? Ничего, разберемся. Решим проблемку в лучшем виде.

Ну, и давай приходящих потихоньку в себя пацанов допрашивать. Не без пристрастия. И что ты будешь делать! Все, как один бубнят – работали, дрова к вывозу готовили, мужик из чащи в синей плащ-палатке вышел – морда под башлыком, к ногам здоровущая рыжая кошара – нет, не рысь, помельчее – льнет. Мол, чего тебе, мил человек, спрашиваем? А он руку вперед вытягивает, в ней шары стеклянные. Первый подкинул, второй, третий… Цирк, честное слово! И будто б не три шара в воздухе прыгают, а целая дюжина. Красиво. И зрелище завораживает. Ай-да артист! Ну, кто смотрел представление – а смотрели, должно быть, все до единого – про дрова вмиг и забыли. Жажда накатила страшная. Фляжки с ремней сняли, пить давай, а там… Не вода, нет. Как будто самогонка. Крепкая, зараза, сразу в башку шибает. Перепились, в общем. А спьяну, как водится, передрались. После же… Тьфу, рассказывать стыдно да тошно. Но вы, граждане чекисты, поймите верно – баб-то в полку нет…

Барклай с Иваном, допросив всех, быстренько решать проблемку и отважились. Посоветовались меж собою недолго, протоколы от греха спалили и велели командиру лагерь снимать. Будь что будет! Ведь страшно… Нет? А сказать наверху что? Мол, чего довольствие прожирать, когда всем и так ясно – нет той дороги. Точка. Пора уходить. Полковник, конечно, спрашивал – что да как, отчего такая срочность? Но возражать синим петлицам поостерегся. Ученый. Снимать лагерь? Есть. Под козырек, в общем.

Через пару часов всех словно ветром сдуло.

Нет, не всех.

Тереха-то со Стрелиным остались. По двум причинам. Во-первых, обязанности. Надо этого господина артиста на чистую воду вывести всенепременно. Бога никакого нет – факт современному человеку известный, а духи стало быть есть? Чушь собачья. Иллюзионист заблудший мозги пудрит. Человек. Не взять живьем, так пристрелить хотя бы, чтоб другим неповадно было красноармейцев смущать. Ну, а во-вторых, простое любопытство. Офицеры-то офицеры, так ведь пацаны еще. А тут такое приключение!

– Ты как, Ванюша?

– Обижаете, товарищ капитан. Я с вами…

В общем, из деревни со всеми ушли. А через километра полтора поотстали, в лес свернули. Связистскую палатку поставили – пусть маленькую, зато в ней печка не нужна, брезент толстый, в два слоя. На земь лапника накидали, поверх сами уселись, в одеяла закутавшись. Только в щелочки и глядят. Хорошее место, высокое. И деревьев тут не так много. Обзор замечательный. Плюс – две тропинки, перекресток. Может, сам выйдет? Артист, ети его! А нет, следующим днем по окрестностям пошарить. Но до истины обязательно докопаться…

Долго ждали, до следующего утра. Спали по очереди. Замерзли, как собаки. Хотели уж рукой махнуть, начать поиски, да явился вдруг. Артист! Не запылился. Откуда пришел? Но ведь он? Он. Стоит на перекресточке в хламиде своей, башка под капюшоном. К ноге, как рядовые говорили, рыжая кошка жмется, ластится. Ух, зверюга! Но не рысь. Помельче. Тоже цирковая? А что, вон и львов с тиграми иные дрессируют.

Барклай Ване шепнул:

– Сиди, не высовывайся. Наган на всякий взведи, прикроешь, если что. А я выйду, потолкую с товарищем по-нашенски.

Стрелин хотел удержать командира, да не успел. Тот натурально пулей наружу вылетел. И встал так, что спиною иллюзиониста загородил. Нет, ну как его прикрывать прикажете? Отойди, Тереха-дуреха! Хоть шаг в сторону, а? Нетушки. Не понимает.

А потом на Ивана – ни с того, ни с сего – такой страх вдруг накатил, что он наган от себя отбросил, на четвереньках из палатки выбрался, вскочил и наутек пустился, руки к ушам прижав. Словно орал ему кто-то в самые перепонки – такой гром в башке гремел. Бросил, в общем, товарища. Одно вину искупает – не ведал, что творит. Словно с дуба рухнул…

Бегал по лесу то ли час, то ли два. Возможно и дольше – на котлы не глядел. Как опомнился, в себя пришел, на ближний холм поднялся, на высокое дерево залез. Сориентировался. Еле дотащился до глупой своей засады. Да, далече слинять успел. Как в болоте не утоп?

Ох, лучше б уж в болоте… Смотрит – возле палатки Барклай лежит, остекленелые мертвые зенки в небо уставил. А во лбу… Какая, к черту, звезда? Дырка. То есть, нет. Не правильно. Вмятина. Но такая глубокая, словно гад какой с размаху шаром засадил бильярдным… Бильярдным? Бильярдным?! И ходиков на руке нет. А были? Черт, и не припомнишь теперь. Да и плевать на пропажу.

Нет, ну какая ж все-таки тварь гнусная! Укатал хорошего человека. Только попадись мне!

И такая вдруг ярость накатила, что от былого страха ни следа не осталось.

Жонглер, твою пехотную дивизию! Ух, ненавижу…

Еле остыл. На колени перед телом опустился. Руку протянул, чтоб товарищу веки сомкнуть. Глядь, а у Терехи в зубах зажато что-то. Блестит. Что? Уж почти стемнело. Пришлось ножом выковыривать.

Оказалось кольцо. Увесистый перстень с большим красным камнем. Сперва думал, с черным, но спичкой подсветил. Хотел было тут же выкинуть проклятую вещицу, замахнулся, да отчего-то застыл. Передумал. А минуту спустя и вовсе надел себе на палец…

* * *

Обратно шли молча. Даже тогда, когда Маков не удержавшись на крутом склоне, слегка подвернул ногу, упал, не проронили ни слова. Пусть ему Стрелин и помог подняться. В знак благодарности получил лишь кивок. Однако на протянутую руку воспомощника Христофорыч посмотрел не без любопытства. Не в первый раз уже, кстати – отметил для себя Иван Павлович. Но только теперь понял интерес хозяина турбазы. Перстень. Таки узнал жонглерову штуку? Узнал. По глазам видно. Что ж, подождем. Рано или поздно все равно заговоришь. Никуда не денешься. Наживка-то заглочена. Так у рыбаков говорится?

До деревни оставалось не больше сотни шагов, когда Иван Христофорович наклонился за валяющейся палкой.

– Хм… Смотри-ка ты, дуб, – негромко произнес он. – Откуда он здесь?

– Трость сделаешь? – улыбнулся Иван Павлович.

– Можно и трость, – кивнул Маков, а потом уставился в небо, дернул подбородком. – Ух ты, глянь чего творится!

– Что? – громко спросил Стрелин, оборачиваясь в указанном направлении.

И тут же получил «будущей тростью» по темечку. Не со всей дури, конечно. Но и такой силы хватило, чтобы лишить человека сознания.

Мент вроде, пусть и бывший, а попался, словно отрок, на дурацкую уловку.

Встречи на озере

Сценарий напоминал вводную детской задачки по математике. «По озеру навстречу друг дружке плыли две лодки. Скорость первой составляла…» Впрочем, не важно, с какой скоростью двигалась ни первое плавсредство, ни второе. Гораздо любопытнее то, что в одном, шедшем со стороны западного берега, сидел подтянутый старик с забинтованной головой, а во втором, идущем с востока, разместились двое: на корме – субтильный молодой человек в очках, сосредоточенно распутывающий леску на удочках, на веслах – его ровесник – белокурый атлет с обнаженным торсом, несмотря на нежаркую, в общем-то, погоду.