Журавлик - гордая птица

Эдвард посмотрел на Изабеллу.

— Как тебе такая идея, Crane? Если ты не готова, то…

Вместо ответа Белла кинулась к Каллену на шею и начала покрывать поцелуями его лицо.

— Это, значит — да? — уточнил он.

— Да! — Белла коснулась губами кончика его носа. — Да, — снова шепнула она и оставила лёгкий поцелуй на подбородке Эдварда. — Да-да-да! — уже громче произнесла она и приникла к его губам. Эдвард тут же ответил на поцелуй, ещё ближе прижав Изабеллу к себе.

— Кхм-кхм, — тихое покашливание Эммета вернуло их в реальность. — Тут, между прочим, детский праздник. Вы привлекаете внимание.

Белла оторвалась от Каллена и опасливо покосилась на гостей сына. Её щёки порозовели от смущения, когда она заметила, что взгляды некоторых из них направлены на неё и Эдварда. Поняв, что ничего интересного они больше не увидят, мальчишки, хихикая и перешёптываясь, снова переключились на аниматоров, которые всё это время лезли вон из кожи, пытаясь сделать праздник как можно увлекательнее.

— Итак, когда вы хотите подать заявление? — спросила Евгения.

— М-м-м, завтра? — Эдвард посмотрел на Изабеллу, словно спрашивая её согласия. Она удивлённо приподняла брови, но тут же лицо её озарила тёплая улыбка. Белла кивнула, счастливо, совсем по-девчоночьи, хихикнув.

— Что ж, завтра, так завтра, — ответила Женя и ободряюще подмигнула подруге. — Но предупреждаю, моя помощь не будет бесплатной, — Дубова состроила серьёзную мину, но уголки её губ подрагивали из-за старательно скрываемой улыбки.

Белла посмотрела на подругу с недоумением.

— Вам, будущая миссис Каллен, придётся сделать меня своей свидетельницей! — Женька усмехнулась и, с притворным возмущением посмотрев на подругу и её жениха, воскликнула: — А вы что подумали?!

— Мы подумали, что Эммет не зря когда-то назвал тебя занозой в з… — Белла тактично кашлянула, не договорив, тут же, соскочила со своего места, села рядом с Женей и обняла её. — Конечно, моей свидетельницей будешь ты! А кто же ещё?! Спасибо, моя хорошая!

Женька, в глазах которой после слов Изабеллы заблестела влага, обняла её в ответ. Шмыгнув носом, она доверчиво уткнулась носом в плечо подруги.

— А кто такая свидетельница? — поинтересовался Эммет, смущённо наблюдавший за трогательной сценой.

— Это, Каллен, то же самое, что подружка невесты, — пробубнила Женька, поднимая голову и торопливо вытирая слёзы.

— Тогда я буду другом жениха! — с готовностью предложил Эм.

— Не-а, ты будешь БРАТОМ жениха, — с ехидцей проворковала Дубова, глядя на своего мужчину, и, заметив, что тот насупился и по-детски, обиженно засопел, поспешила закончить свою мысль: — И СВИДЕТЕЛЕМ по совместительству, если твой брат не против, конечно.

— Веселишься, да? — обиженно пропыхтел Эммет. — Вот так просто сказать нельзя было? Кстати, Эдди, ты не против? — Эм резко переключился на брата.

— Нет, если ты пообещаешь, что больше никогда не станешь называть меня Эдди, — саркастически ухмыльнулся тот.

— Конечно, Эдд… Эдвард, — поклялся Эммет и покосился на хихикающую Изабеллу — похоже, только она заметила, как Эммет, давая обещание, скрестил за спиной пальцы.

Энергичная натура Эммета не позволяла ему долго пребывать в состоянии покоя, поэтому очень скоро он встал из-за стола и унёсся прямиком к детям, намереваясь /поучаствовать в развлечениях наравне с ними. Аня, прикрыв рот ладошкой, весело хохотала, смотря, как её двухметровый здоровяк—дядя прыгает через скакалку и носится по залу с мешком на ногах вместе с мальчиками. Белла с Эдвардом подошли поближе, чтобы насладиться незабываемым зрелищем, и тоже не могли удержаться от смеха, наблюдая за выходками Эммета. Женя находилась рядом, держа в руках планшет, запущенный в режиме видеосъёмки, и вслух рассуждала о том, как завтра будет демонстрировать запись этому «огромному ребёнку». Алекс, устав от непривычной суеты, стоял, доверчиво прижавшись к Жениным ногам и, изумлённо открыв рот, наблюдал за веселящимся от души отцом.

— Папочка такой радостный сегодня! — сообщил он Жене, когда она нагнулась к нему, почувствовав, как мальчик слегка потянул её за ткань юбки.

— Как думаешь, малыш, это хорошо? — осторожно уточнила Женя, силясь понять, рад ли Алекс сему факту или встревожен таким поведением отца.

— Да, — мальчик расплылся в улыбке, продемонстрировав отсутствие двух выпавших молочных зубов. — Очень хорошо. Daddy… то есть, папа… Он вообще стал веселее, когда ты стала часто приходить к нам домой. Ты разрешила ему обнимать себя, и вы теперь часть держитесь за руки. И это ему очень нравится. Он так сказал, по крайней мере, — доверчиво сообщил Жене Алекс.

— Он так сказал? — шёпотом переспросила она, присев перед мальчиком на корточки и пытаясь правильно оценить всю гамму эмоций, которое выражало его лицо. — А ты? Ты не против того, что твой папа так рад этому?

— Папа сказал, что мы должны беречь тебя и хорошо вести себя. Он сказал, что мы должны быть… «хорошими парнями», — мальчик воспользовался выражением, явно позаимствованным у отца, — чтобы ты не испугалась и не сбежала от нас. Женя, — губы Алекса дрогнули, и он умоляюще посмотрел на Евгению, — я буду… хорошим парнем, ты не бойся, — из-за сильного волнения Алекс говорил медленно, с трудом выстраивая фразы на русском. — Мы с папой не подведём тебя, честное слово. Только не сбегай, не уходи от меня, пожалуйста!

Женька выдохнула и растерянно обернулась к Белле и Эдварду — они, находясь достаточно близко, стали невольными свидетелями её разговора с сыном Эммета. У Изабеллы в глазах стояли слёзы, а Эдвард, сжав побелевшие губы, не отрывал от племянника встревоженных глаз.

Отдав в руки потрясённой Изабеллы планшет, Дубова подхватила Алекса на руки и двинулась к ближайшему столику. Она присела на диванчик и устроила мальчика у себя на коленях.

— Алекс, посмотри на меня, малыш, — тихо попросила Женя, положив ладонь на детскую щёчку. Алекс поднял на неё глаза. Его густые длинные ресницы, будучи светлыми от природы, потемнели и слиплись, намокнув от слёз.

— Нет в жизни такой причины, которая заставит меня бросить тебя и твоего папу. И тебе совсем не нужно стараться, чтобы заслужить моё расположение. Ты уже вот здесь, — Женя взяла маленькую ладошку Алекса и прижала к тому месту, где билось её сердце, от волнения грозившее выскочить из груди в любое мгновение. — Разве мы любим кого-то только за то, что он бывает хорошим или плохим? Мы любим просто потому, что любим, невзирая ни на какие обстоятельства. Я люблю тебя, глупенький, и никто и ничто не сможет этого изменить.

— И я люблю тебя, — Алекс обвил шею Женьки своими маленькими ручками и, уткнувшись носиком ей в шею, довольно засопев. Но тут же снова поднял голову и шёпотом спросил: — А папу ты любишь?

— Люблю. Я очень люблю твоего папу, — ответила она, с трудом преодолев сковавший горло спазм.

— Это хорошо, — Алекс выдохнул с таким видом, словно испытал огромное облегчение после её слов. — Потому что он тоже тебя любит.

— Это он тебе сам сказал?

— Не сам, — Алекс виновато опустил глаза. — Однажды папа сказал это дяде Эду по телефону. Он думал, что я сплю, но мне приснился плохой сон, и я встал с кровати и отправился в папину комнату. Ну и… случайно подслушал этот разговор.

— Значит, ты играл в шпионов? — Женька легонько пощекотала мальчику рёбра.

Алекс начал хихикать и вертеться, стремясь увернуться от её пальцев, но очень скоро выдохся и затих, устав от игр. Он доверчиво прижался к Евгении, прислонившись виском к её плечу. Поддавшись усталости, мальчик сомкнул веки, пробормотав Евгении, мягко гладившей его по спине, что отдохнёт «совсем чуть-чуть». Но не прошло и пяти минут, как дыхание Алекса стало более ровным и глубоким, а сам он обмяк в Женькиных руках. Нелёгкий, наполненный эмоциями разговор окончательно лишил мальчика сил, и он провалился в сон, которому не была помехой даже доносившаяся из другого конца помещения громкая музыка.