Журавлик - гордая птица

— Он и стал для меня родным, Эммет, — Женька приземлилась на колени рядом с ребёнком и снова накрыла его пледом. — Неужели ты до сих пор не понял этого? Алексу уже давно есть место в моём сердце. Потерять его для меня было бы так же невыносимо, как потерять тебя. И он никогда, начиная с первого дня нашего знакомства, не был для меня обузой. Никогда я не воспринимала его, как досадное обстоятельство, как простое дополнение к тебе. Вы — единое целое для меня. Я люблю тебя, ты знаешь. Но его я люблю не меньше. Я буду для Алекса той, кем он пожелает меня видеть — другом, защитницей. Буду кем угодно. И, если когда-нибудь он решит, что я достойна большего, достойна быть ему… — Женька опустила глаза, смущённо выдавив из себя: — мамой, я буду счастлива.

Эммет ничего не ответил, просто притянул Евгению к себе и обнял с такой силой, что у неё перехватило дыхание.

— Спасибо, — выдохнул он еле слышно и приник губами к её виску.

***

Эдварда распирало от отцовской гордости, когда он смотрел на своего сына и видел его довольное лицо и светящиеся от радостного возбуждения глаза. Понимание того, что его старания не пропали даром, и Саша выглядел счастливым, добавило немалое количество бонусов самооценке Каллена. И всё же, когда праздник закончился и они с Эмметом, выполняя своё обещание, развезли маленьких гостей по домам, Эдвард не мог сдержать вздоха облегчения — держать в узде большое количество расшалившихся мальчишек оказалось занятием не из лёгких.

— Ф-фух, — устало выдохнула Белла, когда они вернулись домой. Она скинула сапоги и протопала по холлу, явно наслаждаясь ощущениями от соприкосновения затёкших ног с плитками пола.

— Да уж, денёк выдался напряжённый, — согласился Эдвард, заходя в дверь следом за ней с притихшей от усталости Аней на руках.

Эдвард посадил Аню на низкую скамеечку у стены в прихожей и встал рядом, скрестив руки на груди.

— Снимаем куртку и сапожки, юная леди, — предложил он, выжидающе приподняв одну бровь.

— У-у, — Аня выпятила нижнюю губу. — Помоги мне, папочка, а? Я так устала. — Аня откинулась назад и оперлась на стену. Раскинув в изнеможении руки и ноги, она, словно лиса, хитро посмотрела на Каллена из-под полуопущенных век, протянув: — Пожа-алуйста.

— Ещё вчера кто-то говорил, что всё умеет делать сам. Не ты ли, случайно? — уточнил Эдвард, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица.

— Ага, — Аня устало кивнула, не сдержав зевок.

Каллен хмыкнул, опустился на корточки и быстро стащил с девочки обувь и куртку с шапкой. Она обняла его, оставив на носу поцелуйчик и пожелав спокойной ночи. Лениво шаркая маленькими ножками по полу, Аня поплелась к Изабелле, которая ждала дочь у лестницы, чтобы помочь ей приготовиться ко сну.

Вспомнив, что на крыльце остались Сашины подарки, Эдвард втащил их внутрь, а затем, быстро избавившись от верхней одежды и обуви, направился на поиски сына. Как и предполагал, он нашёл мальчика на террасе, которая была пристроена к коттеджу и в холодное время года отапливалась так же, как и весь дом. Саня стоял рядом с новеньким многоскоростным велосипедом. Ещё утром получил он его от родителей в качестве подарка на День рождения. Эдвард вспомнил, как Аня без страха вскарабкалась на сиденье железного коня, как только Саша отвлёкся на что-то. Игнорируя возмущённые вопли опомнившегося брата, она решила прокатиться по просторному холлу. Из-за маленького роста до педалей она так и не дотянулась, и вместо того, чтобы тронуться с места, Аня свалилась на пол. Пока Белла обрабатывала разбитую коленку девочки и вытирала её мокрые от слёз щёки, Эдвард убрал велосипед подальше от глаз дочери, пристроив его на веранде.

Саша любовно гладил рукой блестящий корпус двухколёсной машинки и счастливо улыбался.

— Тебе понравился наш подарок? — спросил Эдвард, подойдя ближе.

— Очень, — мальчик обернулся к отцу. — Классный велик! Я мечтал о таком.

— Серьёзно? — Эдвард удивлённо вскинул брови. — Мечтал и молчал?

— Ну, — Саша неопределённо пожал плечами, — в прошлом году я случайно увидел его в спортивном магазине. Но он был такой дорогущий! Мама часто повторяла, что мы должны жить по средствам, бережно относиться к деньгам, потому что нам не на кого рассчитывать, кроме самих себя. Поэтому, когда год назад она спросила, что мне хотелось получить на день рождения, я предложил её самой выбрать подарок для меня. Сказал, что сюрприз — это даже лучше, чем знать заранее о том, что тебе подарят, — мальчик виновато вздохнул. — Я чуть не проболтался тогда, что мечтаю о таком велике.

— Иди сюда, — поманил Каллен сына и придвинул к себе большое ротанговое кресло, которое было настолько широким, что они оба разместились в его недрах без особого труда.

— Ты поступил, как настоящий мужчина, знаешь об этом? — Каллен обнял сына за плечи и накрыл подбородком его макушку. — Ты любишь и жалеешь свою маму, и это делает тебе честь. Но я обещаю, что смогу изменить вашу жизнь к лучшему. Я буду рядом, чтобы помогать, защищать и исполнять мечты. Твоей маме больше не придётся отказывать себе во многом, чтобы купить тебе и Ане то, о чём вы мечтаете. Вы — самые дорогие для меня люди.

— Пап, я хочу кое-что спросить. Можно? — Саша отодвинулся, чтобы иметь возможность видеть лицо отца.

— Конечно. Я слушаю, — Эдвард начал беспокоиться, уловив в тоне мальчика смущение. — Ты можешь спросить меня о чём угодно.

— А как ты… как понял, что любишь меня? Ведь до нашей встречи ты даже не знал о том, что я существую.

Эдвард замер в растерянности, а Саша, вглядываясь в его лицо, терпеливо ждал ответа.

— Я хорошо помню тот день, когда узнал о том, что у меня есть сын, — произнёс Каллен севшим от волнения голосом. — Помню, что испытал одновременно и потрясение, и обиду (меня ведь так долго держали в неведении). Потом пришло сожаление: я пропустил слишком большой отрезок из жизни собственного ребёнка. А ещё я ощутил радость от осознания, что на этой земле существует продолжение меня, моя плоть и кровь. Но я даже мысли не допускал о том, что тебе нет места в моём мире. То, что ты есть на свете, стало для меня бесценным подарком от человека, которого я любил и люблю — от твоей мамы. Конечно же, мне захотелось познакомиться с тобой. Признаюсь, я немного растерялся, когда ты, поняв, кем я являюсь на самом деле, выбежал из комнаты, не сказав ни слова.

— Да, — Саша виновато потупился, — я убежал. Всё произошло так внезапно. Только что я сидел в своей комнате и мучился с задачей по математике, и вдруг появляешься ты и… Я растерялся, не знал, как себя вести. Думал, ты посидишь немного и уйдёшь.Мне казалось, что ты снова исчезнешь, я просто боялся поверить, что ты вернулся навсегда, — Саша ещё ниже опустил голову и сцепил в замок подрагивающие от волнения пальцы.

— Тебе было нелегко, я понимаю, — заметил Каллен, бережно погладив сына по худенькой спине. — Я поспешил за тобой: мне так хотелось успокоить тебя, донести до тебя мысль, что я не собираюсь никуда уходить. Я подошёл к тебе, а ты поднял голову и посмотрел на меня в упор. Знаешь, ты был так похож на меня в детстве. Твои глаза, черты лица — всё это было таким знакомым! Если бы не мамины тёмно-каштановые волосы, тебя можно было бы считать моей уменьшенной копией. И тогда я понял: моя жизнь уже никогда не будет прежней. Ты стал тем, кто изменил её, подарив мне надежду на лучшее. С первых минут ты стал важен для меня. Не знаю, в какой именно момент я осознал, что люблю тебя. Мне кажется, эта любовь живёт во мне с самой первой нашей встречи. Я люблю тебя, и это естественно. Это нельзя разрушить, потому что нет на свете силы, способной искоренить любовь к собственному ребёнку, — от эмоций у Эдварда перехватило горло, и он ненадолго прервался. — Это так же неизменно, как приходящий день и наступающая следом ночь, как-то, что за зимой всегда следует весна, а весной — лето. Ты — мой сын, и то, что мне почти не понадобилось времени, чтобы полюбить тебя — нормально. По-другому и быть не могло!

— Я тоже тебя люблю, — заверил Каллена Саша и прислонился к его плечу. — Только для меня всё было проще.

— Почему? — изумился Эдвард.

— Ну, я ведь знал, что ты есть. Я мечтал с тобой встретиться и уже любил тебя, потому что… просто потому, что ты — папа.

— Всё очень просто, не так ли? — послышался голос Изабеллы, которая, зайдя на террасу, застала самый конец их беседы. — Я не помешала, мальчики?

— Нет, — одновременно произнесли Эдвард с Сашей и переглянулись, словно заговорщики. — Мы уже всё выяснили, — поспешил добавить Каллен с довольной улыбкой.

— Саша, — Белла присела перед сыном на корточки, взяв его за руку, — я хотела… вернее, мы с папой хотели кое-что уточнить. — Белла повернулась к Каллену, взглядом приглашая его присоединиться к ней. Тот, сразу поняв, о чём идёт речь, сосредоточенно кивнул.

Саша удивлённо захлопал глазами и стал вертеть головой, настороженно оглядывая обоих родителей.

— Я хотел бы дать тебе свою фамилию, — начал Эдвард, пристально вглядываясь в лицо сына. — Что ты на это скажешь?

— То есть, я буду не Журавлёв, а К-к… Каллен? — выдохнул Саня потрясённо.