Журнал «Вокруг Света» №05 за 1980 год
Шрифт:
В конце концов пареньку дали два года условно, причем за ним должно было наблюдать специально назначенное должностное лицо: смотреть за поведением подростка, помогать преодолевать встречающиеся в жизни трудности, воспитывать словом и делом.
— Только я от моего погонялы уже через два месяца отмотался. Он и сам согласился. Что толку, что его назначили. Все равно ничем помочь он мне не мог.
— Ну а родители как ко всему этому отнеслись?
— А моя матуха меня любит, — просто отвечает Коулин.
Для этого паренька само собой разумеется, что семейные узы — главное
— А почему ты бросил лазить по домам? — спрашиваю я у Коулина Дамбелла.
— Надоело, наверное, — пожимает он плечами.
Пока мы беседуем с Коулином, в соседнем доме вовсю орудует ватага ребят помоложе, успешно продолжающих «подвиги» его поколения. Один из подростков вылезает из окна на четвертом этаже и, распластавшись по стене, уверенно идет по карнизу вдоль фасада, а затем акробатическим прыжком ныряет в последнее окно.
— Силен, — одобрительно комментирует Коулин. — Ловкость всегда пригодится. Например, если констебль попробует накрыть тебя в квартире наверху. Там раньше жил один чудак, который держал голубей, — продолжает он. — Сам давно съехал, а голуби еще прилетают сюда».
Как и этим голубям, Коулину, видимо, не суждено расстаться со здешними трущобами. Он безработный с тех пор, как бросил школу в прошлом году. Два раза юноша ездил в Лондон в поисках работы, но с ним и разговаривать не хотели, думая, что Коулин просто-напросто удрал из дома. Поэтому ничего не оставалось делать, как возвращаться в Керкби, хотя, по его словам, «в этой дыре не живешь, а гниешь».
И в хорошие и в плохие времена безработица в районе Ливерпуля в два, а в Керкби в четыре раза выше, чем в среднем по стране. Местный муниципалитет не ведет точную статистику, но, по оценке знающих людей, каждый четвертый житель города не имеет работы. «Раз делать нечего, остается только пить, — резюмировал положение местный старожил. — И можно ли за это осуждать, если жизнь у людей такая безрадостная, Что кажется мало-мальски сносной лишь тогда, когда глядишь на нее через дно стакана».
Сами жители окрестили Керкби «городом пеленок»: дети составляли самый большой в Европе процент населения. Одно время половина жителей Керкби была моложе пятнадцати лет. По словам руководителя местного молодежного клуба, их город — единственное место в мире, где ребята выходят поиграть на улицу в три смены. Поэтому никого не удивляет, когда их шумные игры продолжаются и после полуночи. «Сделать замечание, чтобы вели себя потише, значит рисковать получить камень в окно, — говорит он. — Зато когда появляется фургон телевизионщиков, чтобы засечь работающие аппараты и взыскать с владельцев штраф за просроченные взносы, ребята начеку и моментально предупреждают всю округу». Видимо, не случайно «Британская долговая служба» охарактеризовала Керкби как «рай для должников». Во всяком случае, здесь шутят, что, если вы внесете квартирную плату, вас тут же выселят за это.
Шутка шуткой, но вдоль улиц Керкби тянутся целые кварталы пустых, полуразрушенных домов. Людям старшего поколения они невольно напоминают дни войны, когда на английские города дождем сыпались зажигательные бомбы германских фашистов, выжигая внутренность домов и оставляя лишь закопченные скелеты. И хотя многие здания в городе, пострадавшие от вандализма, построены всего шесть лет назад, муниципалитет готов снести их. Несмотря на то, что долги, связанные со строительством, предстоит выплачивать еще целых сорок лет, это обойдется дешевле ремонта.
Когда я был в Керкби, служащие государственной организации, ведающей вопросами социального обеспечения, объявили забастовку, требуя специальной надбавки к жалованью за работу в особо трудных и опасных условиях. Один из них прямо сказал мне: «Я понимаю здешних жителей. Ведь если ты осуждаешь тех, кто безобразничает в пустых домах, на тебя смотрят как на тронутого. Говорят, что многие жильцы сами ломают свои квартиры, чтобы добиться переселения в другое место». Другие винят в возникновении эпидемии разрушений воров, которые взламывают жилища и крадут оттуда трубы и другое оборудование. Начатое ими довершают ребята.
Самая печальная черта здешнего вандализма состоит в том, что он отнюдь не способствует устранению пороков и язв существующего общества. Неважно, смотришь ли ты с седьмого или семнадцатого этажа подвергшегося опустошительному набегу дома, неравенство, с которым постоянно сталкиваешься в жизни, все равно остается. Ведь от этих набегов страдает не горстка богатых, которые равнодушны к бедам и нищете неимущих и поэтому заслуживают кирпича в окно, а сами хулиганы и их семьи. На центральной улице Керкби стальные жалюзи на витринах магазинов по утрам поднимаются. А в других кварталах города они остаются опущенными целый день, и торговля идет при тусклом электрическом свете в тревожной атмосфере, словно перед бомбежкой. Многие владельцы вообще закрыли свои лавки, перебравшись в другие места, и хозяйкам чуть ли не целый день приходится торчать на улице, чтобы не прозевать автофургон.
Было бы несправедливо сваливать все грехи лишь на подростков да на озлобившихся неудачников. При мне во время ленча в местном клубе к буфетной стойке подошел хорошо одетый мужчина и преспокойно выложил на нее целый чемодан расфасованного сыра. Получив от буфетчика деньги, он не спеша пересчитал их и как ни в чем не бывало удалился.
— Откуда у него сыр? — усмехнулся мой собеседник. — Стащил на здешней сыроварне. Но если задержат, скажет, что «нашел на улице, наверное, свалился с грузовика».
Позднее в баре при гостинице «Золотой орел» один подвыпивший местный бизнесмен был еще более откровенен:
— Все ругают наш Керкби, а я говорю, что здесь можно проворачивать выгодные дельца. Стоит позвонить, и мне доставят все, что угодно, от костюма — укажи только размер — до ящика отличного виски и комплекта шин.
Те, кто должен был бы служить примером жителям города, сами вовсю нарушают закон. Осенью в Керкби в течение двух с лишним месяцев слушалось громкое дело, на расследование которого ушло три года. Судили строителя-подрядчика Джорджа Лизербарроу, городского архитектора Эрика Стивенсона и высокопоставленного чиновника муниципалитета Дэвида Темпеста, которые брали взятки при заключении контрактов. Так вот, сидевшая рядом со мной в зале суда чета Батлеров сказала, что этих лихоимцев следовало бы заставить отбывать тюремное наказание в тех домах, которые построены в Керкби по их милости.