Журнал «Вокруг Света» №09 за 1986 год

— Обычная проделка тех, кто не хочет видеть на нашей земле перемен,— говорила мне под вечер знакомая преподавательница из Гранадского университета, когда мы с ее коллегами сидели в маленьком кафе на центральной площади города.— Франкисты любой ценой хотят одурачить народ. Вот и церковь приходит к ним на помощь, грозя пришествием к власти «красных антихристов»...

В это время на площадь вышла колонна молодчиков в синих рубахах и красных беретах. «Да здравствует Франко!» — орут фалангисты в надежде на поддержку прохожих. Но люди смотрят на них осуждающе. Лишь какой-то одиночка вскинул руку в фашистском приветствии. Парни огибают памятник Колумбу и сворачивают к улице Ангуло, той самой...

Эти злые силы существуют и сегодня. В Гранаде за последние три года они устраивали поджоги в помещениях всех левых партий и профсоюзов, много раз громили киоски, где продается местная прогрессивная газета «Диарио де Гранада» (в ней работает мой друг Эдуарде Кастро). Может быть, поджигатели и погромщики прячутся, заметают следы так, что их не сыскать? Ничуть не бывало. Многие горожане знают их не только в лицо, но и по именам. Ну а полиция тем более. Однако никаких мер не принимается. Кое-кто из руководителей служб охраны порядка пытается списать их действия на молодость, на шалость: к чему поднимать шум, ведь они никого не убивают?

Когда молодчики учинили дебош в театре во время гастролей труппы из Барселоны, их ласково пожурили. Когда бандиты из группы «друзья ночи» били витрины кинозала, где демонстрировался антифашистский фильм, полицейские вежливо упрашивали их разойтись по домам. В то самое кафе, где я сидел с гранадскими друзьями, однажды ворвалась целая шайка парней с дубинками и цепями. Угрозой пытались заставить посетителей петь франкистский гимн «Лицом к солнцу». Им тоже все сошло с рук. Да и как было не простить, если налетчиков возглавлял офицер местной полиции Мануэль Паломо. Факт этот вызвал в городе всеобщее негодование, и тогда были приняты меры: Мануэль был отстранен от несения службы... на четыре дня.

— Если иногда что и происходит, то это тогда, когда наших мальчиков провоцируют,— утверждает уроженец Гранады Карлос Хименес. Днем он сидит в банковской конторе, вечера отдает любимому детищу, недавно созданной неофашистской партии «Испанская солидарность».— Никто не помешает нам защищать святые идеалы родины и семьи, поруганные красными. А вообще, господа, в Гранаде все спокойно, в Гранаде не происходит ничего необыкновенного.

Как становятся алькальдами

И все же происходят в Гранаде необыкновенные события. Происходят, как и по всей современной Испании. Кажется, еще совсем недавно монументы с коротенькой фигуркой Франко портили вид площадей и улиц многих прекрасных городов. Теперь эти архитектурные излишества разрушают и свозят на свалку. Отжил свое и франкизм как совершенно чуждая гордому народу идеология.

...Однажды весенним днем Артуро Мартинес стоял перед старинным зданием муниципалитета своего родного поселка Пинос-Пуэнте, что в двадцати километрах от Гранады. Завтра он согласно народной воле должен занять место в кабинете алькальда (мэра). Но именно сегодня, накануне, он, коммунист-подпольщик, должен был сделать два очень важных дела.

— Давай, ребята! — кричит Артуро. Стоящие на балконе второго этажа рабочие протягивают длинные багры к большой литой вывеске, зацементированной в стену свыше четырех десятилетий назад. Тяжелая плита с грохотом летит на асфальт. Вокруг нее тут же собирается возбужденно гудящая толпа.

— Одно дело сделано,— Артуро закуривает и с легкой усмешкой читает хвастливую надпись на поверженной плите: «Под водительством каудильо Испания вышла победительницей в схватке с мировым коммунизмом». А через час бригада плотников под его командой наглухо заколачивала мрачную комнату в том же здании муниципалитета, где помещался карцер. Не мог товарищ Мартинес, прошедший через застенки многих городов, и дальше сохранять это постыдное наследство прошлого режима.

— Как пройти к господину алькальду? — по испанской привычке спрашиваю привратника.

— К товарищу алькальду — второй этаж направо,— вполне серьезно поправляет он меня. Надо сказать, такое и сегодня редко услышишь в подобных учреждениях.

В кабинете Артуро дым коромыслом. Решаются проблемы строительства дома для многодетных семей, вопросы обеспечения населения питьевой водой, благоустройства нескольких окраинных улиц. А тут еще из соседнего городка Атарфе гость приехал — молодой педагог, тоже коммунист, Антонио Лусена, впервые избранный алькальдом.

Позже мы с Артуро Мартинесом совершаем обход его владений. В центре большого поселка нужда и бедность еще как-то упрятаны за каменные стены домов, где из кранов течет чистая вода, а под потолком зажигаются электрические лампочки. Но вот выходим на окраину и по крутой тропинке поднимаемся вверх. Лицо моего спутника разом мрачнеет. Его можно понять. Нас окружают жалкие глинобитные жилища, хибары, сколоченные из досок. В пыльных двориках бродят тощие козы и собаки. Чумазые дети не улыбаются. Изможденные женщины в черном стирают белье в деревянных корытах.

Он вступает в длительную беседу с мужчинами и женщинами. До меня только долетают обрывки фраз и самые заветные для здешних обитателей слова «агуа» и «лус» («вода» и «свет»). Алькальд не обещает им сразу резких перемен, райской жизни. Да они и сами понимают, что денег у скромного муниципалитета в обрез, что за каждую лишнюю песету на общественные нужды Артуро приходится постоянно драться. Он предлагает им идею коллективных работ по субботам и воскресеньям, идею работы на себя. А что? В этом что-то есть, обязательно надо попробовать. Жители квартала верят товарищу Мартинесу, ибо знают, как ненавистна каждому коммунисту сама мысль о бедности, неравенстве, произволе богатых.

Перемены в Иснальосе

— Ненавижу фашистов всех мастей и буду бороться с ними до конца! — эти слова вместо приветствия произносит Антонио Вальдивиа, невысокий, подтянутый, с симпатичным лицом. Для такого заявления у него есть все основания. На глазах Вальдивиа диктатура разоряла крестьян, обрекала их на голод, неграмотность, бесправие. И в личном плане у Антонио свои счеты с режимом. За принадлежность к компартии его не раз арестовывали, бросали в застенки. Однако всякий раз, очутившись на свободе, он снова включался в антифашистское движение.

Мы встретились с ним ранним утром на крохотной площади поселка Иснальос. Солнце словно нехотя поднималось из-за гор. Мое внимание привлекло объявление на столбе. Крупным детским почерком на нем было написано, что жители, не имеющие земли и работы, должны срочно записаться в очередь на коммунальные работы. Безработица — главная социальная беда всей Испании, но в восьми андалусийских провинциях она ощущается особенно остро. Коммунальные работы оплачиваются центральными властями, правда, весьма скудно. Заработанных главой семьи денег едва хватает, чтобы не умереть от голода. Но и такую работу может получить далеко не всякий.

— Унизительный труд для настоящего земледельца вот так ковырять землю без всякой пользы,— говорит об этих работах Антонио, когда мы через час останавливаемся возле группы его односельчан, которые не спеша подчищают мотыгами траву по обочинам дороги.— Унизительна эта работа еще и потому, что для ее получения нужно собрать целую кучу документов, доказывающих твою нищету. Фактически это жалкая подачка самым обездоленным. Разве не хотели бы они возделывать огороды и сады? Но их предков когда-то давным-давно обделили землей...