Зима гнева
Шрифт:
– Нет еще, – задумалась Кира. – Пошли?
На входе в дом их встречала Роза Ильинична.
– Ой! Кто это тут такой замечательный?
– Меня зовут Гоша! – похвастался Георгий.
– И такой большой уже!
– Мне в школу скоро! Мне шесть лет уже!
– Скоро и в армию – серьезно кивнула женщина. Мальчик помрачнел.
– Меня не возьмут. Но мама меня и так стрелять научит, да, мам?
– Обязательно, – кивнула Аня. – Гоша, это Роза Ильинична…
– Бабушка Роза, – махнула рукой женщина.
Гошка улыбнулся.
– Бабушка Роза. Ой, Смайлик!
Вышедший навстречу кот был сграбастан в охапку и Гошка замер со счастливым видом. Котяра заурчал и принялся принюхиваться.
– Больницей пахнет, – поняла Анна. – Гошка, тебя надо кормить, отмывать и укладывать.
– Вот и займемся, – решила Кира. – Давай пять, пошли жрать!
– Кира!
– Что? Вас не кормим?
Все рассмеялись – и последовали за девочкой в столовую.
Борис Викторович вернулся к ужину. И как раз попал на момент прощания. Поскольку Петра никто остаться не приглашал, тот решил переночевать у Яны дома.
– Добрый вечер.
– Добрый, – прищурился Петр. – Яна, это и есть твой работодатель?
– Да, пап.
– Отлично. Я – Петр Воронов. Поговорим?
– Поговорим, – не испугался Борис Викторович. – Проходите в кабинет, Петр… меня вы уже знаете?
– Да.
Мужчины переглянулись и удалились в кабинет.
Анна и Кира тоже переглянулись.
Накормленный и усталый Гошка спал в Аниной кровати. А вот что им ждать от мужской беседы?
Драться – будут? Или нет?
Анна махнула рукой и попросила Розу Ильиничну отнести в кабинет поднос с разными закусками. Заодно и посмотреть, что там происходит. В отца она верила.
Если порыться в памяти Яны, Петр Воронов и трех таких, как ее работодатель, сложить мог. В аккуратную кучку.
Но, как оказалось, ничего страшного не произошло.
Мужчины сидели – и разговаривали.
Пили, закусывали и опять разговаривали.
Итогом разговора стали три выпитые бутылки коньяка, две водки и одна дорогущего виски. Больные головы у обоих.
Дружелюбие, выраженное в "эт-та… нич-чего мужжжик!" от Петра и "хар-рошый у"вс отец, Нана" от Бориса Викторовича.
А вспомнили они поутру что-то из своих разговоров – или нет? Это осталось секретом, потому что мужчины никому не признались.
Ребенок!
Как много в этом слове!
И не обязательно чистого счастья… Это Анна была в эйфории! Но вообще-то…
Пить, писать, кушать, какать, смотреть мультики, играть в игрушки, и вообще… мама, ХОЧУ!!! И эту истину постигают рано или поздно все родители. Если им достался нормальный живой ребенок, не замаскированный ангел.
Ребенку – НУЖНО!
Вот здесь, сейчас, а еще лучше – час назад, по мнению самого ребенка. И ты ему не объяснишь, что он прекрасно может обойтись без шестого
пистолета или восемнадцатого робота.С Гошкой, правда, было полегче. Болезнь любого заставит быстро повзрослеть. Но все равно ночью Анна ходила ему за компотиком. А около двух часов ночи Гошка проснулся, потому что испугался.
Вцепился в Аню – и не отпускал минут двадцать.
Женщина гладила его по голове, шептала какие-то ласковые бессмысленные слова – и сама плакала. Бедный мой малыш!
Хелла, спасибо тебе! Ты дала мне, что смогла!
Но год!
Даже меньше уже… малыш только-только привыкнет, что мама рядом, только успокоится… и она опять уйдет! Уже навсегда…
Слезы текли из уголков глаз, впитывались в подушку, дорогую, ортопедическую… Анне было и больно, и тоскливо.
Но что тут можно поделать?
Только одно. Ее малыш должен стать сильным за этот год. По-настоящему сильным…
Ох, Гошка…
Ферейские горы, Русина.
Зачистка гор продолжалась.
Валежный больше не собирался нежничать или кланяться. Ему нужно было усмирить Фереи до состояния покорности. Чтобы еще сто лет не вякнули, сволочи!
Чтобы и в голову им не приходило пойти в набег!
Чтобы при одном слове о Русине и русинах у них трясучка начиналась. И чесотка.
Два поселения сдались без борьбы. Валежный не обольщался – это просто эффект неожиданности. Проблемы начались на подходе к третьему селению.
Халахан-Варт…
Надолго останется это название и в памяти фереев, и в памяти русин. Как обычно, Валежный выслал вперед разведку. Но в этот раз – никто не вернулся.
– Шахра, мы их поймали!
Шахра-бек посмотрел на двоих ребят, почти мальчишек, один из которых держал в руке мешок из темной холстины. В некоторых местах холстина была темнее цветом…
– Поймали, говоришь? Рассказывай, воин…. – Шахра-бек напрягся – и припомнил и имя и род. – …из рода Дарга. Ты Алмуш-бек, верно?
– Да, Шахра-бек, – засветился своим светом обрадованный мальчишка. Как же! Командир вспомнил его имя! – Мы сидели в секрете! Как вы приказали! Смотрим – идут двое… мы их поближе подпустили, да и выпалили…
Шахра-бек покачал головой.
Выпалили они… сопляки! В ножи надо было брать, в ножи! А когда б их не двое было, а четверо? И оставшиеся уйти успели?
Секрет демаскировать?
Но гневаться он не торопился.
– Их только двое было?
Шахра-бек, мы прошли по следам! Только двое! И лошадей мы тоже забрали…
Шахра-бек кивнул. Ладно, если так – неплохо.
Сдавать Халахан-Варт никто не собирался. И причина тому была очень веской.
Там добывали нефть.
Черное золото земли подступало к поверхности, словно живое, выходило наружу… сдать Халахан-Варт?
Лишиться источника дохода? Отдать все в руки русинам?