Зима гнева

Присмотрит она за мальцом, чай, не переломится. А пока надо в доме разобраться. Где что лежит, какие запасы есть, готовить-то надо! И мальцу хоть пару рубашек сшить, да штаны попроще, а то за версту видно, что все господское, тонкое, нежное…. Сейчас такое лучше не носить.

И Аксинья деловито принялась обследовать дом.

* * *

Мерно постукивала копытами лошадь.

Савватей почти не правил ей, чай, не дура, с дороги не сойдет, а сворачивать тут некуда. Мысли его одолевали грустные…

Ксюха, конечно, мальца досмотрит, да вот дальше-то как? Это ж не на год решение, не на два… это надо дальше… на сколько ему денег хватит? На сколько его века хватит?

Савватей не обольщался.

Ежели в стране такое творится, хватать надо всех домочадцев в охапку, да и в лес уходить. Тот не выдаст, прокормит… но ведь не пойдут дети! Все умные! Все взрослые, все своими домами живут…

Ему-то как быть?

И Гошку не бросишь, и домой его не привести. Уж на что у него жена безропотная, а тут взъерепенилась. Не даст она мальцу жизни!

Не даст.

Это Савва четко видел. Для нее Гошка не забавный малец, а свидетельство давней измены мужа. Более того, не обычной измены. Так-то… вон, с той же Ксюхой, переспал, с сена встал, штаны завязал да и забыл. А тут… тут не то!

Тут не тело, а душа изменила…

И ребенок, опять же…

Мужик может забыть бабу, с которой спал, но бабу, которая ему ребенка родила, уже не забудет. Никогда.

Может не увидеть, не любить, но и не забудет. Этого Савве жена и не простила…

И никогда не простит. Ни ему, ни Гошке… ладно, он старый, а мальчишку за что?

Савва крепко задумался, и не заметил движения в темноте.

Выстрел он еще услышал, а вот потом…

Даже боли не было. Что-то блеснуло, что-то сильно толкнуло в грудь, и над головой закружились звезды. И стало так легко-легко…

Савватей, еще совсем молодой, лежит в стогу сена, смотрит в звездное небо и ждет свою Наденьку. Она должна прибежать к нему на свидание, как уснет постылый муж…

Или не было никакого мужа?

Тело мягко сползло с облучка. Лошадь остановилась, перехваченная крепкой рукой, на дорогу вышли три фигуры.

– Готов, кажись…

– Раздевай его. Тулуп хороший, одежа, вон… дадим Марьке, та зашьет…

– Да, дядь…

– Цыц! Имен не называй.

– А с телом что?

– Да что и всегда! Оттащи в канаву, авось и не сразу найдут! Хорошая у нас сегодня добыча… деньги у него есть?

– Нет, дядь…

– Тьфу, сволочь! Может, спрятал куда? Посмотреть надо…

Увы. Бандитам досталась лошадь с телегой и одежда. А денег у Савватея не было. Все оставил Аксинье и внуку.

Дома его так и не дождались. Но как искать? Куда обращаться? Или самим ехать?

В такое время? Это было попросту бесполезно.

Глава 8

Этого снега

круг.

Между временем и безвременьем

Хелла прищелкнула пальцами.

М-да… революции! Понятно, ей это на пользу, ей больше душ достанется. Но… вот именно эту она не планировала.

Вот бывает же так!

Двое людей сошлись, а потом свое счастье и променяли… на что?

На то, как должно быть.

Чтобы общественное мнение их не сожрало, чтобы все кругом были довольны, а они? Она всю жизнь прожила с нелюбимым, он женился на другой… а ведь могли быть счастливы.

Могли.

Ладно…

Она поступит по справедливости. В этой жизни у вас был шанс, но не было возможности его реализовать. В следующей жизни у вас будет и шанс, и возможность!

И только попробуйте их потерять, обормоты!

Богиня фыркнула от приступа неуместной сентиментальности, отправила обе души на перерождение в одно и то же время – и выкинула их из головы.

Эти две фигуры с доски сняты.

Посмотрим, что будут делать остальные. Но пока – ей интересно…

Анна, Россия.

После найденного взаимопонимания у мужчин очень сильно болит голова. Видимо, не раз стукнулись в процессе поисков.

Рассолом пришлось отпаивать и отца, и работодателя. Сталин оценил страдания мужчин – и принес аж двух полевых мышей. И откуда только выкопал зимой?

Анна бы с удовольствием скормила их похмельным героям, но пришлось отпаивать рассолом. Немалую помощь в этом нелегком деле оказала Роза Ильинична.

Анна проявляла заботу.

Кира болтала с Гошкой.

Напрасно Анна боялась, что они не найдут общего языка. Они-то нашли, а вот Анна понимала примерно одно слово из шести. Как правило – предлог.

Аккаунт, аддон, бижа, буст, вайп, имба…

Полный буст! Или фуст… Анна так и не поняла, о чем речь. Но дети (пусть и разных возрастов, но все же дети, одна инфантильная, один рано повзрослевший) активно обсуждали какую-то игрушку – и вмешиваться не требовалось. А потом и вовсе удрали к Кире.

Когда Анна заглянула к ним, Кира и Гошка сидели перед компьютером, активно лупили чем-то по чему-то и орали нечто вроде: ламер… или лайт? Лут?

Нет, не понять….

Анна махнула рукой и прикрыла дверь.

– Как вы себя чувствуете?

– Замечательно. Но на работу поеду позднее, – решил Борис Викторович.

– Чудесно. Сеня не звонил?

– Телефон посмотри, – огрызнулась Анна, забывая про манеры.

Ей? Нет, не звонил! А вот отцу…

Петр посмотрел телефон, нашел там три пропущенных и перезвонил.

– Сеня?

– Петя, я уже в городе.

– Что, ваши уже пришли?

– А ваши что – с похмелья?

– Сеня, за это вас, евреев, и не любят.

– Не надо меня любить, покажите мне за чем я приехал!

Петр посмотрел на Анну.

– Когда сможем поехать в город?

– Через полчаса, – ответил Борис Викторович. – Сейчас еще кружку рассола выпью – и пусть Роман седлает коня.

– Мне тоже придется поехать, – задумалась Анна. – Пойду Гошку собирать…

– Вот еще не хватало! – заворчала Роза Ильинична. – Нечего мальчонку таскать!