Зима утраченных надежд

А Петр полчаса побеседовал с Жухерманом, потом пошел в редакцию. Напечатав быстро статью, он слегка задумался.

–Напечатал?– поинтересовалась Алла.

–Напечатать-то напечатал, но…– Петр не докончил фразу, раздумывая.

–Думаешь, опять Солдафон забракует?– предположила Алла.

Вера Степановна прекратила печатать на машинке, спросила с любопытством:

–А о ком новая статья?

–О передовике производства,– сообщил Петр, не желая называть фамилию этого передовика.

–Снова женщина или…

–Нет, на этот раз мужчина. Самуил Викторович,– ответил после минутной паузы Петр.

–Кто, кто?– в один голос спросили Алла с Верой Степановной.

–Жухерман. Самуил Викторович Жухерман.– Петр встал, собираясь идти со статьей к Солдафонову.

Алла вскочила, преграждая дорогу Петру:

– Ты чего, Петенька? Ты не понимаешь, какой мат сейчас услышишь?

Вера Степановна равнодушно пожала плечами, начиная снова печатать на машинке.

–Петенька, то ты находишь мать – одиночку, то рабочего еврея,– недоумевала Алла.

–Да, еврей…– ответил с вызовом Петр.– Из-за этого Жухерман не может быть передовиком?

Алла тяжело вздохнула:

–Ты, как маленький… Статья не пройдет.

–Ах, если он еврей, то не пройдет?– упорствовал Петр.

–Ты ведь сам все понимаешь…

–Еврей не человек, что ли?

–Ты упрям, Петенька…– махнул рукой Алла, садясь.– Иди, послушай сейчас ругань нашего Солдафона.

Увидев входящего Петра, Солдафонов пристально взглянул на него:

–Что на этот раз?

–Новая статья, Ефим Сергеевич. Извольте ознакомиться,– учтиво ответил Петр, отдавая статью.

Минуты тишины сменились ревом Солдафонова, который вскочил и забегал по кабинету с выпученными от злости глазами:

–Черт собачий! То пишешь о матери – одиночке, то об еврее! Ты не мог русского передовика найти?!– После этого Петр услышал такой отборный мат, который еще никогда он в жизни не слышал.

Петр наивно – простодушно сказал:

–А если он еврей, то из-за этого не может быть передовиком?

–Самуил, черт собачий, Викторович!– вопил Солдафонов.– Жухер, тьфу!.. – Он снова начал ругаться, выбирая самые отборные ругательства из лексикона улиц и коммунальных квартир.

–Но он такой же гражданин нашей страны, как мы с вами!-

убежденно произнес Петр.

–Даже фамилию этого еврея не выговоришь! Тьфу, какого-то хера еврейского подсовываешь!– Солдафонов сел за стол, постукивая пальцами по столу.

–Извините, его фамилия – Жухерман,– напомнил Петр.

–Черт собачий, ты еще издеваешься?!– продолжал вопить Солдафонов.– Нам надо статью о передовике! Во всех смыслах передовике!

–А я и написал…

–Статью надо было писать о русском передовике! А не о каком-то Фухер… тьфу, язык сломаешь! Все, не подходит!– Солдафонов в состоянии крайнего раздражения разорвал два листка машинописи в мелкие клочья и бросил их в лицо Петра.– Не задерживаю!

–Что вы себе позволяете…– пробормотал Петр, но его резко перебил Солдафонов:

–Черт, не задерживаю! Задание не выполнил! Иди заканчивай старую статью!

Глава 3

Ночная политинформация.

Вечером Петр зашел в гости к Алле. Она накормила его, потом поинтересовалась:

–Ну, Петенька, понял, что надо было меня послушать? Не торопиться со статьей об этом рабочем Жухермане?– Спросив, она уже через полминуты поняла, что не стоило это спрашивать.

Петр нахмурился, отвернулся от Аллы, ничего не говоря.

–Ладно, прости, что проявила бестактность…– извинилась Алла.– Я тебя люблю, поэтому…

–Поэтому задаю неприятные вопросы?

–Нет, вовсе нет!.. Просто иногда ты бываешь таким простодушным и наивным, что диву даешься!– призналась Алла, ослепительно улыбаясь.

– Неужто?

–Именно, Петенька! Я ведь беспокоюсь о тебе, Петенька! Как бы этот Солдафон не испортил тебе карьеру!– забеспокоилась Алла.

–Да какая карьера?– усомнился Петр.– Я только начинаю работать, так что…

–Не говори так, Петенька… Даже молодой редактор, даже только начинающий работать, мечтает стать достичь высот в должности, не так ли?

–Что верно, то верно, – подтвердил Петр.

А ночью, лежа в постели, он разговорился с Аллой, проснувшись.

– Ты не спишь?– удивилась она.

–Не сплю… Думаю.

–О чем же?

–О жизни.

–Интересно, может, расскажешь о своих думах?– заинтересовалась Алла.

И Петр начал неспешно свой рассказ:

–Знаешь, в детстве я любил слушать и читать сказки. Но вижу, что в нашей стране сделали одну страшную сказку былью! Надеялись, веря в сказку.

–Это ты о чем, Петенька?– слегка вздрогнула Алла, прижимаясь к своему любимому.

–О сказке о всеобщем счастье и благоденствии, которое почему-то не наступает. Страшная сказка с множеством крови и трупов. То ли сказка, то ли надежда, несбыточная наша надежда о лучшей жизни и…

–Ты чего? О чем думаешь?– испугалась Алла.– Ты что, революционер, что ли?

Петр благосклонно улыбнулся:

–Какой я революционер, Алла… Вот мой предок был революционером.

–Твой предок? Расскажи.

–Точнее, он был декабристом. Помнишь восстание декаб-

ристов при царе Николае Первом?

–Ну, учили в школе.

Петр помолчал минуту, потом ответить:

–Слушай внимательно… Мой предок – декабрист Рылеев. Это мне недавно сообщила моя мама.

–Почему недавно?

–Вот чего не знаю, того не знаю. И еще она призналась, что моего отца загубили из-за анонимки. Расстреляли его.

–И теперь ты станешь революционером, новым декабристом?– в ужасе предположила Алла.

–Что ты, милая!.. Куда мне, хотя…

–Хотя?

–Хотя наследственный декабризм ощущаю по своему… – сказал задумчиво Петр.

–Поясни.

–Гм, неужели непонятно? Чувствую себя патриотом, продолжателем дела декабристов, которые болели за свою страну!

–А что насчет революции?

– Да, революция- это не лучший способ решения проблем, да… Но если понимать декабризм как заботу не только о своем благополучии, а о благе жителей своей страны, как стремлению не только к материальному благу, но и к чему-то более высокому, то да, я в себе такое чувствую…