Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

– А это что? – спросила Вайнти, выкладывая перед собой на рабочее место картинки.

– Только что получены – только что сделаны, – сказала Анатемпе, сортируя их по порядку, потом указала большим пальцем на близлежащую модель Гендаши. – Высоко летающая птица, которая пролетела вдоль этой части побережья к западу от нас. Сбежавшие устузоу могут находиться в этой части побережья.

– Но ничего не видно! – Вайнти сделала резкое движение, означающее негодование и раздражение. – Кроме облаков здесь ничего не видно!

– К сожалению это так. Но другая птица была послана.

– А тем временем устузоу ушли еще дальше. Мне нужны они, а не картинки с облаками! – ее руки тряслись от злости, и она щелчком больших пальцев сбросила все картинки на землю.

– Я контролирую птиц, но я не могу контролировать облака, – сказала Анатемпе как можно мягче, однако некоторые из ее подлинных чувств отражались в ее движениях. Ей надоедало быть мишенью скверного настроения Вайнти. Та заметила это, и ее гнев еще больше усилился.

– Ты выполняешь задания согласно моим указаниям! Ты находишь их оскорбительными?

– Я беспрекословно подчиняюсь твоим приказам, потому что мне так велела Укхереб, которая подчиняется эйстаа. Я стараюсь выполнять только свои обязанности, – последнее сопровождалось движениями верной службы и послушания.

Вайнти начала протестовать, потом замерла и замолчала, выражая только желание, чтобы ученая как можно скорее покинула ее, проявив недовольство и возмущение лишь после того, как та ушла.

Когда она была эйстаа, такое оскорбление влекло за собой неминуемую смерть, как вознаграждение за то. Но во всем, что она говорила, было много правды. Ланефенуу была эйстаа; она приказывала другим и приказывала ей. Она должна была примириться с таким положением вещей. Обернувшись в негодовании, она увидела фарги, которая стояла в проеме входа выстроенной модели ландшафта. Она некоторое время терпеливо ждала, когда Вайнти обратит на нее внимание.

– Послание для ее высочайшей чести, Вайнти, – сказала она. Вайнти сдерживала свои чувства: это существо позабыло бы о послании или умерло от отчаяния, если бы знало, что она сейчас чувствует.

– Я – Вайнти. Говори медленно, ничего не упуская; я слушаю тебя.

– Йилане – Наалпе – урукето – присутствие – гавань – необходима связь.

Это уже было чересчур, но Вайнти все еще контролировала себя и удивлялась своему собственному терпению.

– Нужно разъяснение. Ты хочешь сказать, что Наалпе сейчас находится в гавани на борту урукето и желает говорить со мной?

– Да! – фарги извивалась, выражая удовольствие от общения, и повернулась, увидев, что Вайнти дала знак уходить. Поэтому она не увидела недовольный взгляд Вайнти, вызванный отвратительным качеством ее речи. Не успела она уйти, как появилась другая фарги, которая тоже выражала желание говорить.

– Говори, – кратко сказала Вайнти. – Было бы желательно, чтобы твоя речь была более ясной по сравнению с речью предыдущей посыльной.

Речь этой фарги была действительно лучше, потому что она служила у самой эйстайи, а та предпочитала только тех фарги, которые очень хорошо говорили на йилани.

– Просьба высочайшей через ее верную слугу для Вайнти. Она передает тебе привет и ждет у себя в амбеседе после того, как ты закончишь свои дела.

– Передай эйстаа мою благодарность за приглашение; очень скоро буду у нее. – Неважно, насколько вежливо это прозвучало, а приказ эйстайи был приказом, которому беспрекословно надо было подчиняться. Хотя ей очень хотелось переговорить с Наалпе, но с этой встречей надо было подождать.

Но Вайнти не собиралась торопиться, чтобы предстать перед эйстаа до изнеможения уставшей и обессиленной. Она продвигалась по затененным дорожкам по направлению к амбеседу, зная, что посыльная уже там, чтобы доложить о выполнении приказа.

Прогулка по дорожкам этого города вызывала у Вайнти противоречивые чувства – удовольствия и горечи. Приятное заключалось в том, что город снова принадлежал йиланам, а горечь – в том, что большая часть его была разрушена, а устузоу сбежали. Но у них из этого ничего не выйдет. Пусть они убегают, их все равно найдут.

Большой Амбесед был совсем пустой, не считая прибывших с моря передовых сил. Город надо починить и заново вырастить, сделать необходимые приготовления до того, как Икхалменетс переедет в Альпесак. Они усилили защиту города: это было их первое достижение. Теперь больше ни один устузоу не посмеет ступить в этот город. Ланефенуу сидела на почетном месте, разомлев от теплого солнца, напротив дальней стены. Там когда-то восседала теперь уже умершая Малсас. Когда-то Вайнти сама сидела на этом месте и даже управляла городом, только это было очень давно, когда город был совсем молодым. Ей было очень странно видеть здесь другую, и поэтому Вайнти постоянно отгоняла от себя чувство зависти, которое постоянно давало о себе знать. Никогда! Она больше не эйстаа, и даже не хочет снова править. Ланефенуу была эйстаа силы, чтобы ей все подчинялись и повиновались. Из уважения к Вайнти она разрешила ей подготовить вооруженные силы и использовать достижения науки, чтобы овладеть этим городом. Чтобы убить устузоу. Ланефенуу была эйстаа двух городов, вождь среди вождей.

Ланефенуу сразу же уловила эти чувства, когда Вайнти пришла, и восприняла это как должное. Ее помощницы отступили, чтобы дать место Вайнти.

– Прибыл урукето с информацией и вопросами, – сказала Ланефенуу. – Мысль об этом беспокоит меня, и я чувствую необходимость еще раз подышать свежим морским воздухом, воздухом Икхалменетса. Я засиделась здесь, у меня в горле першит от этого зловонного запаха устузоу и дыма, которые насквозь пропитали воздух в этом городе.

– Он будет очищен, эйстаа, точно так же, как ты очистила город от устузоу, которые его загрязнили.

– Сказано с благодарностью и высоко оценено. Икхереб останется здесь и будет следить за этим процессом, Она ученая, а не политик, поэтому это ее прямая обязанность. В твои же обязанности входят охрана и сохранение города для йилан. Ты поняла?

– Конечно, эйстаа. Вместе мы не будем править, но работать будем вместе; одна – чтобы строить, другая – чтобы охранять. Здесь может быть только один правитель.

– Согласна. Теперь расскажи мне про устузоу.

– Те, которые бежали на север, все погибли. Но, хотя мы постоянно осматриваем все побережье, некоторые из них прячутся, но они обречены. Пока они скрываются в лесу.

Ланефенуу выразила согласие и понимание с некоторым оттенком сожаления.

– Как хорошо я об этом осведомлена. Слишком многие умерли, которые должны были остаться в живых, что бы увидеть этот город снова своим собственным.

– Хорошее мясо нельзя приготовить, не убив животного, – сказала Вайнти, стараясь утешить ее. Но настроение Ланефенуу в этот день было уже совсем испорчено.

– Было слишком много смертей, намного больше, чем ты говорила мне. Это все в прошлом, но я все еще сожалею о смерти Эрефнаис, которая была очень близка мне. Теперь в моей жизни образовалась брешь после ее гибели и гибели урукето, которые заполняли ее.