Зимние наваждения
Шрифт:
«Да, я сейчас приду».
«Мудрый Альдира, если из круга выйдет лишь один из нас, постарайся убить это сразу, пока оно не очухалось. Убивать будет трудно, но потом — ещё хуже».
«Нимрин, ты уверен в том, что ты сейчас сказал?»
«Да. А если мы выйдем вдвоём, просто подстрахуй».
«Я услышал тебя, о Нимрин. Надеюсь, после того, как вы с Вильярой благополучно покинете круг, вы поведаете подробности мудрому Нельмаре. Давным-давно никто из нас не ставил Зачарованные Камни по обряду Одиннадцати».
«Если у нас с Вильярой получится, впредь и не нужно будет. Повелитель Теней Онга собрал в Пещеру Совета все Камни, которые остались
«Ты всё продумал и основательно подготовился к делу, о Нимрин. Зови Вильяру, и да сопутствует вам удача… Прости, я не сложу с тобой ладони на прощанье. Твой Камень не подпускает меня близко. Но я неподалёку, я за вами прослежу, как ты просил».
Ромига встал с Камня, пружинисто прошёлся туда-сюда. Энергия бурлила в нём, искала выхода, и холод на сердце претворился, наконец, в весёлую злость. Пора!
***
«О мудрая Вильяра! Слышишь ли ты своего воина?» — Вильяра не только слышала, но и видела: глазами Юни, однако не стала об этом говорить.
«Да, о Ромига. Я рада, что ты вернул себе колдовскую силу и снова владеешь мысленной речью».
«Радуйся, о Вильяра, я нашёл то, что искал. Я приглашаю тебя на вершину, которую твои охотники именуют Дланью Пращура. Готова ли ты идти со мною в круг?»
«Да. Жди».
Она отпустила Юни и собрала себя в доме Кузнеца. Оделась по-походному, взяла нож и кое-какие колдовские мелочи. Вновь нырнула на изнанку сна, но попасть сразу на Длань не смогла — только к оставленным на гребне вещам Нимрина.
«Ромига, прости, но твой Камень меня не подпускает…»
Не успела договорить, как рядом завертелся чёрный вихрь, оттуда шагнул Иули — Вильяра вздрогнула от неожиданности, от ощущения чужой и опасной силы рядом. Взял её за плечи, заглянул в глаза — зрачки возбуждённо сверкнули.
— Здравствуй, о Вильяра. Идём?
— Я же сказала, да.
Он усмехнулся, подхватил её на руки и шагнул в такой же чёрный вихрь. Миг полёта сквозь темноту — новое место. Пробрало жутью, грива встала дыбом, но колдунья с любопытством оглянулась по сторонам.
— Ну, и где же твой Камень?
Иули держал её на руках, но смотрел куда-то мимо, поверх, кривил губы то ли в улыбке, то ли в оскале. Колдунья слышала, как часто и сильно бьётся его сердце.
— Вильяра, прежде, чем мы споём приветственную песнь, я хочу предупредить тебя. Обряд Одиннадцати — смертельно опасная игра. Алтари будут дразнить наваждениями, но не такими, какие ты смогла бы развеять. Встретишь врага или опасность — сражайся в полную силу. Сражайся за свою жизнь. Если покажется, что умираешь, всё равно продолжай сражаться. Сражайся до последнего вздоха и после. Забудь о Зимнем Перемирии: в круге нет времён года… А как выйдешь из круга — сразу остановись!
— Ромига, я ничего не знаю об этом обряде и даже сказок не слыхала. Верю тебе на слово.
Он рассмеялся и присел на какой-то уступчик скалы, не выпуская Вильяру из рук. Присел и запел приветствие, мудрая привычно подпела.
Никаких ворот — Нимрин с Вильярой просто ухнули во мрак и оказались… Кажется, сразу в середине круга, точнее — рядом, так как середину неоспоримо и веско, грубо и зримо занимает беломраморный алтарь. Почему он белый, когда должен быть тёмный? Торчит, словно зуб, из полированного пола Залы Совета. И над головой, вместо неба — сводчатый потолок той же Залы. Но и пол, и потолок — всё какое-то зыбкое, словно в бреду, а стен вовсе не видно. Пространство ограничено кругом алтарей, страшно знакомых алтарей, и Вильяре мерещится, что время повернуло вспять. Она даже не зовёт Камни по именам: только что ведь назвала их. Непослушными — ей непослушными! — пальцами достаёт
из ножен нож, направляет его на себя…— Вот ты и попалась, ведьма! Сдохни уже, наконец!
Неимоверным усилием Вильяра оборачивается к тому, кто это сказал, кто стоит за её спиной. Иули! Да не тот Иули, что миг назад держал её на руках, не Ромига — Онга! Повелитель Теней взирает на пленённую им колдунью сверху-вниз, ухмыляется презрительно, и знание, что сам он издох давным-давно, ничуточки не помогает… А Вильярина рука помимо воли нацеливает нож для удара. Мудрая однажды нанесла себе смертельную рану в круге, наносит её вне времени и всегда, вот-вот снова нанесёт… Нет! Она порвала узы чужой воли, перехватила нож, бросилась на чужака — Иули с лёгкостью выбил клинок и полоснул её сам. Вспорол по старому шраму, так же глубоко, с ужасом осознала знахаркина дочь, судорожно зажимая рану руками. Но пока боль не догнала, не сшибла с ног, Вильяра засадила в убийцу две молнии из глаз и тут же шарахнула воздушным кулаком — отбросила на несколько шагов. Сама начала падать, проваливаться в обморочную муть.
— Как, неужели, всё? Даже «летучую» не споёшь? — голос Иули едва пробился сквозь звон в ушах.
Умирающая колдунья уже не соображала, есть ли у неё силы на «летучую», не вспомнила, почему ей нельзя это петь — послушалась издевательской подсказки врага, чтобы поквитаться с ним.
У неё получилось! Стихии не больно, стихии не страшно, стихия не ведает слабости — только всесокрушающий, яростный напор. Вихрь подхватил Иули, завертел, взметнул к потолку — жахнул о белый алтарь. Тут бы погани конец, да хитрый враг ворожит, защищается! Так просто его не убьёшь, но, если рвать, и мять, и колотить его подольше, когда-нибудь он устанет сопротивляться. Ведь он — не стихия, он — из плоти и крови! На белый алтарь упали первые чёрные брызги!
Да, так и надо, потому Вильяра не убьёт своего врага быстро, не станет его замораживать…
***
Ромига предупредил Вильяру о смертоносных наваждениях, но всего, что знал, к чему готовился, не сказал. Померещиться-то ей может, что угодно, в биографии мудрой довольно жути. Однако для исцеления годится единственный вариант: повторить ситуацию, когда ведьма собственной рукой себя ранила, и переиграть финал. Чтобы Вильяра сражалась с Иули Онгой и победила. Чтобы Зачарованные Камни свидетельствовали её победу, а не то, что выглядело актом саморазрушения. Кто сегодня будет за Онгу? Глупый вопрос. Можно подумать, тут большой выбор навов! И в круг, заведомо, войдёт единственный. Именно ему предстоит проиграть схватку колдунье, при том самому ухитриться выжить. Ну, любит Ромига жить: привык. Да и для завершения эпопеи с алтарями из круга должны выйти двое живых.
Он сыграл Онгу даже без морока — голосом, выражением лица… Возможно, Камни подыграли. Все силы и магическое мастерство вложил в быстрый «заговор Слуа»: потолок возможностей посредственного мага. Онга держал Вильяру под контролем играючи, даже когда погибал. Ромига справился лишь потому, что мудрая ослабела от болезни. Но аккуратно заломать её, чтобы сознавала и сопротивлялась, чтобы успела царапнуть себя, пролила немного крови и сразу вырвалась, он не смог — освободилась, напала раньше. Разозлила.
На гарку с ножиком? Ха! Клинок Вильяры улетел куда-то в сторону, Ромигин — вошёл в тело колдуньи легко и безжалостно: не хочешь по-хорошему, сделаем по-плохому! Она не осталась в долгу, метнула «эльфийскиие стрелы», не ниже третьего уровня. Сам научил — предвидел, отразил. Другой удар пропустил. Не критично…
А Вильяра, оттолкнув нава, собралась ложиться и помирать. Совсем не то, чего он добивается! Окликнул её, с мерзейшей интонацией Онги — к счастью, достучался до угасающего рассудка. Всё-таки запела, а не как в прошлый раз.