Никогда среди вечных холмовне дождётся Иуда прощенья,и продлится броженье умов:воскрешение – не возвращенье.Снова точно в назначенный срокразгорается точка востока.Так ли ты в небесах одинок,как я здесь – на земле одинока?
Невозобновляемый ресурс
Чем же пахнет осенью так сладко?Не понять, да и не в этом суть,просто
за кладбищенской оградкойхочется на лавочке заснуть.Сколько ни заглядывай украдкой,сколько ни загадывай тайком,жизнь течёт своим простым порядком —сладким, словно в детстве, молоком.Время и пространство это просто —их от колыбели до погостапреодолевать, известен курс.Жаль, что бесконечна лишь дорога,времени отпущено немного —невозобновляемый ресурс.
Окна в сад
За этот чад,За этот бредПошли мне садНа старость лет.М. Ц.
Живут во мне, тревожат, голосят,как счастие, что так и не случилось,сирень, закат и домик – окна в сад —мне так и не подаренная милость.Не дальних стран пески или моря,мне нынче, как и годы раньше, снилось —заросший сад и три окошка в ряд —мне так и не подаренная милость.Мелькают годы, страны, города,и знаю – уж не будет никогдаО! – даже и не света, а покоя,когда над головою – небеса,и радуются птичьи голоса,и окна в сад, и я опять с тобою.
Не от мира сего
Г. Я.
Он никогда в стихах не торопился,он знал, что у него в запасе вечность.Он знал, что звук и слово так же важны,как мысль и чувство.К жизни относилсяс неистощимым жадным интересом,какой бывает только у ребёнка,и чуда ждал всегда и ото всех.Жаль, что чудес на свете не бывает…Наверно, и на смерть он посмотрелсвоими близорукими глазамис таким открытым детским любопытством,что та смутилась и на миг одинзастыла с занесённою косой.
В тихом омуте…
Не допускай погрешности,не совершай оплошности,не пожелай моей нежности —не попадёшь в мои сложности.Я не волна морскаяи не молва людская —острая с самого краякорочка ледяная,в чаще глухой и коснойомута чёрный космос.В нём все мечты утонут —не пожалеет омут.
Анапа
Как медвежья тяжелая лапа,облака нависли над морем.Ты – медвежий угол, Анапа,и об этом даже не спорим.Убегая от эскулапа,мы в твою забиваемся щель.Ах, курортный город Анапа,похлебай санаторских щей!Говорят – турецкая крепость,говорят, мол, – греческий полис,что нам нынче древняя грекость,я об этом не беспокоюсь.Здесь почует душа другое:нет
ни эллина, ни иудея.Я по рваной кромке прибоя,от предчувствия холодея,разбегусь и над стылым просторомчайкой раненой полечу,краснодарским горьким настоемплоть озябшую залечу.Долго будет сниться, наверно,что под зимним солнцем и ветромот волны ещё не просохзолотой анапский песок.
«На задворках железной дороги…»
На задворках железной дорогикоротать мне свой век суждено,и грохочут железные дрогив растворённое на ночь окно,и гогочет железная лошадь…Правду Венечка как-то сказал:хочешь в Кремль и на Красную площадь —попадаешь на Курский вокзал.
«…а ты менялся, словно Божий свет…»
…а ты менялся, словно Божий свет,ты утекал сквозь пальцы, ускользая.Мы любим то, чего на свете нет,мы ловим отзвук памяти о рае.Нам не сгубить любовью мотылькатрудней, чем обнаружить ключ Кастальский.И снова непослушная рукахватает крыльев спаренные пяльцы.И снова где-то падает звезда,оплакивая бедного скитальца,и остаются с нами навсегдапыльцой блестящей тронутые пальцы.
Леся Тышковская / Париж /
Фото В. Базана
Леся Тышковская родилась в Киеве. Окончила филологический факультет Киевского университета им. Т. Шевченко и Московский Институт Гештальта и Психодрамы. Кандидат филологических наук (монография «Мифы Марины Цветаевой»). Член Союза писателей Украины. Автор трех музыкальных альбомов, семи поэтических сборников. Стихи вошли в антологии «Освобожденный Улисс», «Антологию русского верлибра», «Киев. Русская поэзия. ХХ век», «Январский дождь. Поэты русского зарубежья», «Тени Европы», «Современный русский свободный стих» и «Русский стих Украины» и другие. Актриса театра и кино, автор-исполнитель моноспектаклей – one man show, объединивших пантомиму, книжную поэзию и театральную песню в «Театр Автора». Живет во Франции.
Ее дерево
– …А как ты себя чувствуешь? – голос подруги заражал бодростью и оптимизмом.
– Только начинаю себя чувствовать, представляешь? Столько лет душа пыталась говорить со мной через тело, а я не слышала её голоса.
– Тогда я очень рада за тебя – ты на верном пути. А физически?
– Ну, я только начинаю идти, поэтому ещё не исцелилась окончательно… Но мне гораздо лучше. – Она поспешила закончить разговор, чтобы выйти из душной машины. Но едва отойдя, почувствовала головокружение и замедлила шаг. И вдруг увидела пожилого человека, фотографирующего на планшет дерево. Это было её любимое дерево, которое она снимала много раз весной, удивляясь, насколько оно похоже на страдающего от боли человека. Как ни странно, соседнее дерево с ровным стволом не привлекало её внимания и попадало в кадр только ради сравнения. Она с гордостью показывала фотографии окружающим, пока не услышала:
– А почему ты фотографируешь больные деревья? Разве ты любуешься больными людьми?
Тогда она не обратила внимания на фразу подруги, и только сейчас она всплыла, давая понять, что это дерево, так же, как и все другие, которые притягивали её внимание последнее время, были отражениями её души. Ты больна! – кричали они ей языком жестов. Но она оставалась глуха.
– Это дерево я фотографировала много раз, – бросила она фразу человеку, стоявшему с планшетом.
– Вот как? – доброжелательный тон его голоса, тем не менее, вовсе не говорил о желании остановить съемку и продолжить разговор.
Она прошла ещё несколько метров и поняла, что далеко уходить опасно: можно упасть в любую минуту. Посмотрела под ноги, чтобы убедиться в твердой опоре и почувствовала себя уверенней.
Я смотрю на дорогу, – повторяла она, чтобы зацепиться за слова и не упасть. А потом изменила фразу: когда я концентрируюсь на дороге, у меня меньше кружится голова. А потом изменила ещё: Когда я иду своим Путем, у меня перестает кружиться голова!
Она так обрадовалась найденной фразе, что посчитала прогулку завершенной и повернула обратно.