Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки

Алекса нигде не было видно, зато две княжны присутствовали и пребывали в самом радужном настроении, которое я решила испортить. Спокойно рассказала о том, что у меня с их братом вышел неприятнейший разговор, который перерос в конфликт.

Его любовницей я не стану никогда, как бы сильно Алекс ни старался меня переубедить, потому что у меня есть человек, которого я люблю и хочу выйти за него замуж. Нет, предложение мне пока еще не сделали, но однажды я надеюсь услышать от Маркуса и эти слова.

Мне жаль, если ссора с их братом разрушит возникшую между мной и княжнами атмосферу доверия и больше уроков в доме Вельских я давать не смогу…

– Это еще почему не сможешь? – усмехнулась Каролина. – Ты все правильно сделала, Рина! Но я бы заодно залепила ему пощечину!

– Заслужил, – согласилась Ильен. – А я бы даже две!

После чего, словно объединившись в тайное женское общество, мы продолжили нашу тренировку. А потом, вдохновленная все тем же Заклинанием Правды, я… сделала не совсем понятное предложение княжне Каролине Вельской.

И Ильен тоже его сделала, но с сожалением произнесла, что та, скорее всего, пока еще не потянет физически. Но в меру своих сил она может участвовать.

Да, я набралась смелости и предложила им танцевать в «Ледовой Труппе Брамса», и Каролина Вельская внезапно согласилась.

– Но, Кэрри!.. Я боюсь, нашей маме это может не понравиться, – растерянно произнесла Ильен.

– Зато я нисколько не боюсь, – усмехнулась ее сестра. – Потому что знаю: маме это точно не понравится! Но я с ней разберусь.

И она разобралась.

Как именно, я не знала, но с того дня Каролина стала ежедневно приезжать на занятия еще и на катке Брамса, и Ильен всегда была вместе с ней.

К тому же обе княжны активно влились в организационные хлопоты. Ильен нарисовала эскизы детских костюмов – у княжны обнаружился настоящий талант, – а Каролина взяла на себя подбор музыки для наших танцев.

Алекса Вельского с того самого дня вблизи я больше не видела – если только мельком в доме или в саду, – а Ильен по секрету сообщила, что мама нашла на него управу.

К тому же у Алекса все шло к свадьбе с Флоренс, единственной дочерью герцога Ланского, так что ее брату было чем заняться помимо попыток выиграть глупый спор с Итаном Кроули.

Я же окунулась в работу с головой, с изумлением услышав, что Вельские сделают безвозмездный вклад в нашу труппу, оплатив создание костюмов и заказав всем участникам новые коньки в лучшей мастерской Ровейны.

Я была им бесконечно благодарна.

И еще счастлива без меры – не только потому, что занималась любимым делом, но и из-за того, что, вступив с Маркусом на путь друг к другу, мы уверенно продвигались вперед. И с каждым новым днем были все ближе к точке финальной встречи.

Наши с ним разговоры и прогулки по Ровейне, небольшие его подарки, постепенно становившиеся все более и более дорогими, и мои кулинарные успехи – я делала все, чтобы его порадовать, – а еще восхищение в глазах мага, когда он увидел меня в танце на льду, и безумное желание в те моменты, когда он позволял себе его показывать…

Я знала, насколько сильно он жаждет нашей близости, и мне это нравлюсь. Иначе и быть не могло – потому что я хотела этого не меньше.

Но если у нас с Маркусом все было замечательно, то у Ким-Ли дела обстояли совсем по-другому.

Маркус все-таки разыскал Чандлера – оказалось, тот сидел в камере предварительного следствия в центральной тюрьме Ровейны, обвиняемый в нападении на лорда Итана Кроули.

Причем с нанесением тому телесных повреждений.

Сделал это Чандлер при свидетелях, да и после не отпирался и не пытался облегчить себе жизнь. Наоборот, заявил, что молодой лорд заслужил, и если его выпустят на свободу, то он подкараулит и убьет эту магическую тварь.

В общем, вел себя так, чтобы остаться в тюрьме на как можно больший срок.

Но помимо нападения на одного из золотой молодежи Акульего Острова, было и кое-что другое.

После того, как были схвачены обитатели Убежища, под Заклинанием Правды они все как один указали на Чандлера. Сомнений у следствия не оставалось – тот оказался главным заводилой. Именно Чандлер мутил воду, призывая к бунтам против существующего порядка.

– Его будет сложно вытащить из-за решетки, – признался мне Маркус, – а оправдать и вовсе невозможно. Жениха твоей подруги ждет суд и реальный тюремный срок. Довольно большой, Рина! Но я отправил к нему лучшего нашего адвоката. Тот сделает все, что сможет.

– Спасибо! – отозвалась я с чувством, после чего поцеловала своего мага. – А теперь обедать! Но сначала мыть руки – это относится и к тебе, и к Рори.

Чандлера усилиями адвоката все-таки выпустили до суда с подпиской о невыезде. Но уже было ясно, что гулять на свободе тому оставалось недолго.

Именно тогда-то я и получила послание – его передали на катке. Кто-то проезжал мимо, сунул мне записку в руки и покатил себе дальше.

Но я не удивилась. Сразу поняла, что это послание от Кристофа Рансена – такое как раз было в его стиле.

«За Чандлера не волнуйся, – писал мне Отступник. – Он уже далеко от Ровейны и назад вернется нескоро. Если, конечно, захочет это сделать».

Стоило мне прочесть, как записка вспыхнула в моей руке. Я ахнула, принялась стряхивать горящую бумагу, но письмо Отступника совершенно безболезненно самоуничтожилось.

Ким-Ли, которой я обо всем рассказала, подтвердила, что Чандлер этим утром приходил к ней попрощаться. Сказал, что в Ровейне ему делать больше нечего, потому что здесь у него нет будущего, и предложил ей бежать вместе с ним.

В Хунган, королевство на жарком юге соседнего континента.

Но подруга отказалась.

Потому что в Ровейне у нее родители, дом, друзья… Наш ледовый балет, в конце-то концов! Она впервые в жизни занимается тем, что ей на самом деле по душе, и собирается делать это и дальше.

А что ее ждет в каком-то там Хунгане на краю земли?

Скитаться по чужой стране, не зная языка и обычаев, перебиваясь случайными заработками? Заодно прячась от жандармерии, потому что Чандлер обязательно вляпается в неприятности еще и там?