Зло

Крохотный мобильный отряд под предводительством адмирала вбежал в коридор, отделявший многоуровневый танцпол от остальной станции, и наткнулся на столпотворение. Кучка разъярённых женщин, среди которых выделялась одетая в зелёное "управляющая", в руках которой был тяжёлый импульсник, осадила один из номеров. Увлеченный всеобщей суматохой Сивар не сразу сообразил, что именно у этого номера Айзек выудил его сознание из медикаментозной дрёмы. Из комнаты послышался рев:

— Тайрус убить ещё одна сука, если вы не уйти.

Уже удалившись от места, где вершилась расправа, к которой Киллиан сам был не прочь присоединиться, он услышал яростный крик управляющей:

— Вперёд, девочки! Кто первый пробьется в номер получит его яйца!

На бегущих не обращали внимания. На этом сумасшедшем балу каждой нимфе нашлось дело во вкусу. Если кто — то из женщин и бросал взгляд на проносившийся мимо фантом, то он напарывался на ментальную атаку татуировок Эпоса. Айзек отдавал команды, изредка подгоняя членов отряда. Повсеместные погромы продолжались. То, что по — началу показалось отрядами самообороны, на поверку стало трофейными командами. Под прикрытием лучевиков женщины громили офисы управляющего персонала и каюты гостей. Всюду слышались крики и стоны раненых. Нимфы будто только и ждали удобного случая, чтобы отомстить державшим их в черном теле чиновникам. Киллиану подумалось, что было бы забавно, узнай они, кто руководит стремительно проносящимся мимо их позиций отрядом. Атака чужаков обернулась бы всенародным гулянием, с последующим сожжением или распятием одного покрытого инопланетными татуировками человека. Эпос, словно прочитав мысли Сивара, бросил на него недобрый взгляд и отдал команду остановиться. Они оказались в неприметном тупике, до которого не добралась всеобщая истерия. Райберг подошёл к небольшой серой панели, чуть выделявшейся на фоне черных стен, и поднес к ней предплечье.

— Айзек Райберг. Вторая степень доступа.

Панель моргнула зелёным, и стена уехала в сторону, оголив обширный постамент. Четыре комплекта интеллектуальной брони ждали момента, когда их наденут. Довершали арсенал отряда два импульсника, доставшиеся Кохитсуджи с Киллианом, плазмомет, размещенный на рукаве брони адмирала и странного вида орудие, нашедшее себя в руках Айзека.

— Обшивку этой дрянью не пробей, — Оно бросил взгляд на оружие Эпоса и качнул головой.

— Как — нибудь уж, — белесая дымка обволокла торс Райберга и наконец позволила смотреть на него, не отводя взгляда. Над рукой Эпоса вспыхнула мини карта станции, где красным маркером было обозначено местоположение группы.

— Где корвет?

Оно указал пальцем точку на карте, тут же вспыхнувшую золотым цветом. Эпос передал план действий все членам отряда. До посадочной платформы было три уровня.

— Кронидом бы прорезать, — Киллиан бросил эту фразу, вспомнив способ, которым они пробили себе дорогу на дредноуте.

— Ага, конечно. Смотрите, у нас тут великий стратег обнаружился, — Эпос выписал Сивару затрещину. — Мы не на территории врага. Люди могут пострадать… Будет мне потом ещё лекции о гуманизме читать.

Айзек прочертил маршрут, и отряд двинулся в путь. Серые псевдопластик и металл стен перемежались с прогалами дверей и коридоров. Везде картина была схожей: женщины отвоевывали свою родину, не заботясь о том, что эта власть, возможно, продлится пару часов и сменится смертью от рук чужих. Символ фурий — три крайних пальца поднесенной к голове руки — заполонил стены, а огонь борьбы — их сердца. Не раз и не два на пути отряда встречались стихийные собрания, неизменным центром которых была перекладина, найденная на потолке. Через каждую из них была перекинута веревка. В каждой петле висел человек. Некоторые еще дергались, только собираясь испустить дух. Синие лица дрожали. Налитые кровью глаза вылезали из орбит. Киллиан вздрогнул, ощутив странное дежавю, таким отчётливым и таким ясным оно было. Он будто бы уже проходил этой дорогой, будто бы видел бесконечную вереницу виселиц с мерно раскачивающимися на них телами.

— Через сто метров — двухуровневый зал, нам нужно спуститься на первый этаж. Останется два коридора, — Айзек коротко бросил команду и выбежал вперед. Вереница разветвляющихся коридоров вылилась в одинокий туннель, оканчивающийся массивной дверью. За ней начиналась зона таможенного контроля и область доков. Именно там четверку в интеллектуальной броне могли ждать первые трудности. Трудности решили не тянуть с появлением и огромным сгустком плазмы обозначили свое присутствие — до входа в зал оставалось каких — то двадцать метров, когда ионизированный газ легко прошил десятисантиметровую дверь и черной огариной вцепился в бетонный потолок тоннеля прямо перед бегущими. Впереди бушевало сражение. Именно оттуда доносился странный звук, так похожий на работу отбойного молотка. Именно здесь люди смогли застопорить продвижение штурмовиков кордов.

Пригнувшись, Айзек прошел вперед и попытался активировать дверь, прожженную плазмой ровно по центру. Механизм открытия натужно заскрипел, но не смог выполнить свою функцию. Сгусток плазмы расплавил металл обшивки, заблокировав проход. Эпос подкрался ближе к двери, заблаговременно активировав генератор силового поля и извлёк из наспинного отсека крошечный шар. Почти незаметная в громоздких наручах интеллектуальной брони сфера была тут же пущена в ход. Миниатюрный дрон поднялся в воздух и направился в огарину, оставленную ионизированным газом. У отряда появился обзор.

Панорама зала, передаваемая миниатюрным устройством слежения, отобразилась на лицевых щитках членов отряда. Второй этаж зала, представлявший собой крохотную полоску прохода, которая окольцовывала огромную нишу в центре помещения, был почти не вовлечён в сражение. Лишь в крайних точках верхнего яруса, расположенных по правую и левую руку от коридора, в котором находился отряд, разместилось по одной огневой позиции. Двое кордов, скрытые слабо мерцающим силовым полем — с одной стороны, и импровизированный дот тардумов — с другой.

— Внизу база «безмозглых». Это они задержали букашек, — и без этой ремарки Эпоса расклад развернувшегося внутри зала сражения был хорошо виден на обзорных экранах группы. С десяток кордов усердно утюжили позиции тардумов, которые укрылись за силовыми установками и пластинами брони. «Безмозглые» огрызались залпами лучевиков и плазмометов. Установился временный паритет, от которого страдала лишь отделка помещения — плазма и когерентное излучение не просто поглощались силовыми полями, а чаще всего перенаправлялись рикошетом. Почти весь зал, за исключением позиций противников, почернел от бушевавших в нем энергий. Именно через это пекло и предстояло пройти укрывшейся в коридоре четверке.

— Обходного пути нет? — Харуки первым нарушил молчание.

— Слишком долго. Если они ещё не захватили док с твоим кораблем, то скоро до него доберутся. Нужно идти здесь.

— Ну да, попросим краснорожих с букашками остановиться и перекурить. «Эй, парни, отдохните минутку, нам пройти нужно.»

— Я думаю, им придется это сделать, — Эпос извлёк из чрева брони еще пару объектов, без лишних слов объясняя суть плана. Антрацитовые цилиндры свето — шумовых гранат говорили сам за себя.

— На счёт три, Харон, высаживай дверь, я бросаю гранату, а вы вперёд, — Эпос махнул в сторону Киллиана и Кохитсуджи, отходя от двери. Сивар недоверчиво покосился на девушку и приготовился бежать. Он не думал и не сомневался. Раньше о мог бы решить, что это бесчестно — оставлять людей, пусть даже тардумов, самих разбираться с кордами. Он захотел бы помочь. Захотел бы попытаться отбить пояс Дита у чужих. Но то было раньше. То был другой Киллиан. Киллиан, который совсем недавно умер на черных простынях снятого номера. Не состоявшийся выстрел себе в висок и слова Айзека надломили его. Оборвали его связь с прошлым. Вновь обретя истинную память, он не смог выдержать ее веса и сломался, принимая правила игры. Мир юношеских грез сгинул, забрав с собой старого Киллиана Сивара. В нескольких десятках метров от сражения стоял уже совсем другой человек. Человек своего времени, который понимал, что их вмешательство в ход боя может ровным счётом ничего не изменить, а потеря Джуда обернется тысячами новых смертей. Что такое жизнь нескольких тардумов в сравнении с этим? "Цель оправдывает средства," — слова Таэра становились пророческими. Киллиан начинал понимать, что флегиец был прав. Отсчёт Эпоса оборвал ход его мыслей.