Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
– Вам, молодой человек, везет.
Мы чинно расселись по обе стороны шахматного столика.
– И откуда такая красотень?
– Из Эдема.
– Откуда-откуда?
– Из Восточной Танзании. А те места, как установила современная наука, являются не чем иным, как прародиной Адама и Евы. Вернее, митохондриевой Евы и игрек-хромосомного Адама.
– Значит, Библия не врет?
– В каком-то смысле – да.
– Вы что, там бывали, в Эдеме-то?
– Живал с годик.
– Завидую.
– Тяжелый климат, тяжелые условия, тяжелые пациентки…
– Змея-искусителя
– Не привелось.
– Наверное, вымерли, гады, за ненадобностью.
– Одно скажу: здешние яблоки в сто раз лучше их фиников.
Док поправил черные фигуры.
– Ну-с, шашки наголо!
– И – в дамки.
Я сразу бросил центральную пешку на съедение.
Но главный врач уклонился от лихой жертвы.
Мне же не терпелось быстрей проиграть.
Интуиция и опыт подсказывали, что, получив красивый мат, я услышу наконец-то важные слова, ради которых меня пригласил холеный и знающий себе цену игрок.
– Вам нравится, Денис, наш уютный Садоград?
– Терпимо.
– Яблоносцы больше не донимают?
– Вроде нет.
– Хоть своих не трогают.
Олег Иннокентьевич наконец позволил себе скушать пешку.
– Вы болид-то будете искать?
– Смотря где.
– За мостом, к примеру?
– Где Повар утворил над собой казнь?
– Я, к счастью, приехал на три дня позже, как его нашли.
Док съел вторую пешку.
– Почему – к счастью?
– А кому охота получить новое лицо по желанию маньяка, да еще и без наркоза?
Док объявил мне шах конем, то есть вздыбленным от гнева носорогом.
– Так, Олег Иннокентьевич, вы мне советуете прогуляться за мост?
– Ни в коем случае, молодой человек, ни в коем случае.
– Позвольте узнать – почему?
– Старушки такие страсти про те места рассказывают, такие страсти…
Док повторил шах все тем же взбесившимся носорогом.
Но тут атаку главврача прервал мобильник, затаившийся в нагрудном кармане.
Олега Иннокентьевича срочно вызвали в роддом.
Телефон спас меня от неминуемого разгрома, но разрушил доверительную атмосферу, создавшуюся из никчемных вопросов и ненужных ответов.
– Зачем вы меня приглашали? – спросил я, помогая собирать фигуры. – Не для идольного же сражения?
Главврач парировал вопрос не менее прямым выпадом:
– На сегодня какие планы?
– Хотите пригласить в роддом?
– Только не сегодня. Очень тяжелый случай, очень тяжелый.
– Тогда последний вопрос.
– Пожалуйста.
– Почему все же нельзя ходить за мост?
– Съедят.
Док отправился к дорожке, ведущей к садовой калитке.
– Съедят, как пешку.
За яблонями проклаксонил электромобиль, прибывший за Олегом Иннокентьевичем Расмусом.
Глава 2 Преднаучность
Вернувшись от Олега Иннокентьевича весь в шахах, но без рокового мата, я получил от Нинели Осиповны кучу сюрпризов – не хуже африканских
шахмат, ящика коньяка, президентского котенка и стола для тенниса.В нежданный комплект входили:
Во-первых – официальное приглашение в Научно-исследовательский Центр на полуденный фуршет по случаю завершения комплексного проекта по ускоренному выращиванию поросят.
Во-вторых – пластиковую карточку: личный пропуск добровольца-подопытного на круглосуточное посещение испытательных лабораторий в течение календарного месяца.
В-третьих – доцентша вдруг вознамерилась поменять мне имидж.
Все-таки – бой-баба.
Если ее не обрюхатит кто-нибудь из кандидатов в половые монстры – станет академиком.
Я, как полагается эрзац-племяннику и охотнику за метеоритами, заявил, что никогда и ни за что не соглашусь.
Во-первых – на смокинг.
Во-вторых – на фрак.
В-третьих – на старомодную тройку.
В-четвертых – на бабочку, которая портит фигуру, не гармонирует с движениями челюстей и не придает носителю должной респектабельности.
Нинель Осиповна согласилась на все выдвинутые мной условия, и мы отправились в Торгово-развлекательный комплекс.
Яблоносцы блюли договор о паритете.
Нинель Осиповна заявила, что подросткам, особенно лишенным возможности поллюционировать и онанировать, нельзя доверять.
Пока мы добирались до приличных одежд, я уяснил, как пользоваться личным пропуском «наивного испытуемого», как избежать вживления электродов в самые интимные точки мозга, как правильно навешивать датчики, как уклониться от клизмы с плацебо.
Во-первых – избегать лабораторию номер восемь, где пичкают молоком от коров, питающихся исключительно шоколадом.
Во-вторых – не заглядывать в лабораторию шестьдесят один, где готовят котлеты из мяса клонированных овец.
В-третьих – не увлекаться посещением лаборатории сорок один бис, где изучается влияние смеха на пищеварение: замучаешься сдавать кал, мочу и желудочный сок.
В-четвертых – во всех лабораториях не соглашаться на предложение об экспресс-премиальных.
В-пятых – не подписывать дополнительных сепаратных договоров и секретных приложений, особенно составленных на латыни.
За час до полуденного фуршета мы без идейных конфликтов и портновских споров завершили мое обмундирование.
Во-первых – черные джинсы классического покроя.
Во-вторых – такая же куртка.
В-третьих – сорочка с длинными рукавами на металлических пуговицах.
В-четвертых – ремень из кожи нильского крокодила, сожравшего батальон наполеоновских гвардейцев.
В-пятых – мокасины, не нуждающиеся в длительной разноске и обеспечивающие бесшумность передвижения хоть по асфальту, хоть по паркету.
В-шестых – носки под цвет глаз доцентши.
В-седьмых – портмоне для складывания гонораров после лабораторных аттракционов.
Единственное, что я не согласился поменять, – так это майку с колобком.