Змееносец. Сожженный путь

– Ай, холодновато, ссутулюсь тараторил Крутиков на бегу. Вроде не зима еще, а прихватывает слегка. Ты как, а?

– Норма, ответил Никонов. Только какого "хрена" мы полотенца не захватили, большой вопрос, рассмеялся Максим. Лицо его, открытое, простое, с тонкими чертами, и маленькими усиками, сияло . Главное чистые!

– Вперед! крикнул Крутиков.

– До первой койки, засмеялся Никонов.

Мимо, чинно проходил начальник штаба, и при виде голых офицеров, не растерялся, крикнул вдогонку:

– Головной убор забыли!

– Есть, товарищ капитан, обернувшись, крикнул Крутиков.

– Мальчишки, улыбнувшись, покачал головой начальник штаба, и пошел в столовую.

– Ты это, заскочив в коридор, крикнул Никонов, так и чемпионом можно стать, бегая за тобой, глубоко вдыхая, сказал Максим.

– Да что ты, обернувшись, улыбнулся Крутиков. Сто метров это "пшик", какой там чемпион.

– Ну да, кивнул Никонов. Если за десять секунд, то не чемпион, тяжело дышал Максим.

– Макс, ты меня должен понять, забежав в комнату, говорил Николай. Я так давно нормально, не занимался бегом, соскучился, натягивая сухой "тельник".

Крутиков одновременно искал глазами чистые носки, вращая головой, будто филин. Здесь же горы, и воздух разряженный, какой здесь бег, одно издевательство, пожал плечами Крутиков.

– Таким как ты, одеваясь сказал Никонов, "море по колено". У тебя вон еще и пропеллер из "задницы" торчит, просто вертолет!- душевно рассмеялся Никонов.

– И шутки твои, здесь абсолютно неуместны, улыбнулся Крутиков.

– За то, посмеялись, улыбался Никонов.

– Это правда, кивнул Николай, сев на кровать. Вдруг, он стал серьезным, лицо осунулось, уголки губ повисли, он взглянул на Никонова, и негромко произнес:

– Забыли, с утра сменятся, плохая примета.

– Так, застыл в недоумении Никонов. Мы же вроде, уже ...

– До этого "уже" еще дожить надо, став серьезным, произнес Крутиков.

– Ну да, тяжело вздохнув, ответил Максим.

В комнате пахло сыростью, и оружейной смазкой. У кроватей офицеров, висели каски, автоматы, "броники", "разгрузки", бинокли... По стенам был натянут купол парашюта Д-5, и огромными буквами, кто-то давно, вырезал на потолке надпись: " Дембель неизбежен".

– Суббота, барабаня пальцами по столу, произнес Крутиков в задумчивости. Надо на завтрак сходить, ты как? посмотрел он на Максима.

– Надо, кивнул Никонов, завязывая шнурки на "берцах".

– У нас "киношка" новая есть, посмотрев на "видик", спросил Николай.

– Вроде нет, пожал плечами Максим.

– Снова "Джентельменов" смотреть будем, с тоской произнес Николай.

– Угу, кивнул Максим.

– А может лучше на гитаре поиграешь, а? с надеждой взглянул на товарища Николай.

– Репертуар старый, усмехнулся Никонов, поправляя китель.

– Хоть бы и так, махнул рукой Николай, все лучше.

– Добро, сказал Максим, причесываясь у маленького зеркала.

Крутиков лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок.

– Да, протяжно произнес он. Приедем в Союз, а там и не ждали. Героев таких, грустно добавил он.

– Хандра после интенсивного бега, лейтенант, прямой признак, тупости, усмехнулся Никонов. Вы наоборот, должны с удвоенной энергией, встречать новый день, личный состав, и приказы родного командования, усмехнулся, довольный своим отражением в зеркале Никонов.

– Я в восторге, от этого тихого озера с лебедями, рывком сев на кровати, сказал Крутиков. Еще месяц такого сидения, и мы покроемся мохом.

– Квакать не приказывали, усмехнулся Никонов, а если поступит команда, - квакнем разок, не убудет.

– Тоска нас погубит, и за собой уведет, грустно сказал Крутиков.

– Главное в нашем деле, не расслабляться, в нужный момент, повернувшись, сказал Никонов. Ну что, идем? - Идем, поднялся с кровати Крутиков.

Входная дверь распахнулась без стука, и в проеме "нарисовалась" голова дневального. Он тяжело дышал, и, выпучив глаза, смотрел на офицеров.

– Ну что тебе, "болезный", спросил Никонов, недовольно.

– Старшего лейтенанта Никонова к командиру. Срочно! громко добавил солдат.

– Свободен, гаркнул Никонов.

– Есть, громко ответил солдат, повернулся и побежал.

– Вот тебе и улыбочка, обернувшись, взглянув на Крутикова, негромко сказал Максим.

– А может "за порядок" в тумбочках, пожал плечами Николай.

– На завтрак опаздываешь, сказал, став серьезным Максим. Я в штаб.

– Удачи, сказал вслед Крутиков.

– Всегда, послышался из коридора приглушенный голос Никонова.

До штаба он добежал быстро. Знакомые коридоры, и вот, перед ним, потрескавшаяся дверь, за которой, самый важный человек - командир отряда. Не останавливаясь, он толкнул входную дверь и увидел подполковника Гусарова, по прозвищу "гусар". Дружеское и оттого не обидное прозвище, передавалось от офицеров, что сменялись, а командир оставался. Такой статный, коренастый, мужчина, с усами, и залысинами на голове. Его пристальный взгляд и молчание, так иногда нагнетали атмосферу, на совещаниях... Но, иконов, сейчас думал не об этом. Вытянувшись, он вскинул руку, и громко произнес:

– Товарищ подполковник, старший лейтенант Никонов, по вашему приказанию прибыл. Гусаров поднял глаза, оторвавшись от карты разложенной на столе, прищурился, молча, кивнул, не сводя взгляда с Никонова. Пауза длилась очень долго. Никонов уже "сопрел", и не знал что думать. "Лишь одно, сейчас в нем билось четко, ожидание смерти подобно, пусть лучше сразу в наряд, или..."

– Начальник штаба говорил, бегом занимаешься по утрам, тяжело вздохнул Гусаров.

– Никак нет, с готовностью ответил Никонов. Ошибка! Строевым шел!

– Да ты что, выпучил глаза от удивления Гусаров. Можешь?

– Так точно!

– Ладно, покачал головой Гусаров. Надо начштабу сказать, что бы очки купил.

– Никак нет!

– Хватит горлопанить Никонов, махнул рукой командир. Здоровье значит отменное, ну это хорошо, усмехнулся Гусаров. Садись, указывая рукой, на стул рядом, сказал Гусаров. Сейчас с тобой и побегаем, взглянув снова на карту, задумчиво произнес командир.

– Так точно, негромко сказал Никонов, глядя на топографическую карту. "Интересно, чего там, вытянув шею, смотрел Никонов. Ага, провинция Кунар, Асадабад, а далее Северо-западная территория Пакистана, интересно. И чего мы там забыли?"