Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его

— Будем. Вы наберёте наёмников, пройдёте через Озёрск и Блотин, заключите с ними договора.

— Договора? Теперь это так назывется?

— Назовите иначе, значения не имеет. Если Ульрих с Тихомиром учили вас только драться, вы мне не подходите.

— Это почему же?

— Мне нужен князь, а не бешеный медведь, ибо бешеный медведь сейчас сидит в Кряжиче и смотрит на соседей. Мы не собираемся менять одного на другого.

— Погодите-погодите, — Тверд выставил руки. — Это разумно, мы действительно не собираемся драться только ради того, чтобы лить кровь. Дмитров — доказательство. Мы даже раненых не добивали.

— Об этом я и говорю. Человеческая кровь слишком дорога для нас, чтобы лить её из-за чьих-то растущих аппетитов.

Сотник выжидающе посмотрел на братьев, те даже поёжились: пронзительные чёрные глаза казалось, копались в мозгах, искали в душе самое сокровенное. Тверд встряхнулся, поёжился. Надо что-то сказать, пока брат что-нибудь не ляпнул.

— Ну, с первым вопросом разобрались. Серебро Змеево племя нам даст.

— Даст.

— Второй вопрос такой: кем мы будем выглядеть, если зайдём домой с огнём и перебьём половину народу?

— Никем. Этот вопрос решён.

— Никогда не поверю, — подхватил Мечислав, — что Четвертак не выставит людей на стены.

— Повторяю — этот вопрос решён. Ваше дело: идти с юга, присоединить к Змеевым землям два княжества и выйти к Кряжичу… скажем… к следующему лету. Или к середине. Да. К середине лета.

— Это же полгода!

— Девять месяцев. Сейчас лишь середина осени. Вы собираете рать на юге, проходите Озёрск, Блотин, и — выходите к Кряжичу. Ещё вопросы?

Мечислав наклонился через стол, пристально посмотрел на сотника.

— Четвертака поддержали бояре.

— Он их обманул.

— А смерть отца?!

— Месть? Ты хочешь мести?

— Я хочу правды!

— Я сказал правду. Но если хочешь мести, дай им хотя бы высказаться. У вас хватает законов, чтобы наказать бояр за предательство.

Мечислав с сотником уставились друг на друга. Твердимир поглядывал на них, понял, что пауза затянулась, отхлебнул из кружки, бухнул ей о стол, от чего собеседники перестали играть в гляделки, повернулись в его сторону.

— Ну, хорошо. Интерес торговцев нам понятен. Скажи-ка мне вот что. Зачем всё это нам? Месть местью, она царапает, но это и всё.

— Тверд, как ты можешь?!

— Погоди, Меч! Ты старше, но сотник знает что-то ещё. И я хочу, чтобы он это сказал! Я не хочу играть вслепую, понимаешь?

— Да? — Мечислав осёкся, на миг задумался, сжал кулаки, опустил на стол и обратился к сотнику, — что скажешь, караванщик?

— Ещё я знаю, что Четвертак не прекратил покушения на вас. И что Тихомир с Ульрихом пока что пресекают исполнителей, стараясь, чтобы вы знали как можно меньше. А ещё я знаю, что Четвертак не остановится, и однажды, пока вы ещё не набрали достаточно сил, ударит открыто. Плюс к тому, я знаю, что единственный способ от этих покушений избавиться — ударить по нему первыми. Если бы не наше предложение, вы не могли бы напасть на него раньше, чем через три-четыре года. И Четвертак считает, что у него есть это время. Этого достаточно?

Братья переглянулись: за три года больше десятка покушений. Это только те, о которых они знают. Если верить сотнику.

— Да, — согласился Мечислав. — Четвертак действительно не остановится.

Доннер

Предутренняя сырость разбудила Мечислава лучше всяких петухов. Огляделся, вот шельма, перенесли в шатёр. Снаружи фыркали кони, перетаптывались. Князь вскочил, откинул полог. В утренних сумерках увидел воеводу с волхвом, запрягающих троих лошадей. Вторак гладил свою Звёздочку, успокаивал. Посмотрел на Мечислава, улыбнулся:

— Выспался?

— Зараза, ты.

— Не таись, говори в голос. Я воинам в похлёбку травки местные покрошил, успокаивающие.

— Тихомир, а ты?

— Да на тебя смотреть было страшно. Сам гнал и людей сморил. Надо было тебе.

Князь прислушался к себе. Вчера не замечал, привык на усталости и злости идти, а сейчас — разницу увидел, признал — надо.

— Ладно. Брод нашли?

— Нашли. — Тихомир поманил сотника, неловко прячущегося за деревом. Тот подошёл расстроенный непонятно чем: то ли его рассекретили, то ли с собой не берут. — Слухай, сотник. Ты здесь главный, тебе, если что, людей домой вести, понял?

— Понял, — буркнул мальчишка.

— Эх. Смотрю на тебя, себя вспоминаю. Да пойми ты…

— Погоди, — Мечислав прервал воеводу. — Огниво, в каждом крупном городе стоит Змеева сотня. Как считаешь, сколько стоит там, у горы? То-то. Не хочу я самых верных людей на гибель вести, понимаешь?

— Понимаю я.

— Вот ведь, зараза. Понимает он. Такого без лука не схарчишь. Пойми, я мог бы приказать, но я прошу.

— Понял я, понял.

Мечислав похлопал сотника по плечу, крепко обнял. Постояли.

— Всё, бывай.

К реке спустились по водопойной тропинке. Что за лоси тут ходят — тропка узенькая, но крепкая, не осыпается. Брод оказался чуть выше по течению, на разливе. Вода едва слышно журчит на камнях, ворчит о своей вечной дороге. Пусть уж лучше ворчит: стоячая да тихая вода лишь тухнет. Пока перебрались на другой берег, небо на востоке посветлело, облака на западе окрасились розовым. Утренние птицы начали просыпаться, а может быть это им злые люди не дают спать. Туман напитан травами и сырой землёй. И вездесущее комарьё в безветрие. Пора и честь знать.

***

Скакали сперва робко, боялись лошадям ноги попортить, но чем дальше светало, тем больше смелели, туман развеивался, и, вот уже несутся во весь опор, прижав головы к гривам, хоронясь ещё холодного ветра. Пару раз Мечислав оборачивался, смотрел, как отдаляются от леса, но теперь всё больше смотрел на приближающуюся с каждым шагом Змееву Гору. Что-то волхв напутал. Или с вечера все уставшие были, или у страха глаза велики. К полудню проскакали почти полпути, остановились напоить животных в стоялой, затянутой ряской луже. Волхв достал лепёшку, поделил, Мечислав намекнул, что может быть он сам, один, его это дело. Вторак лишь молча отошёл в сторону, начал развязывать порты, зажурчало. Воевода плюнул под ноги князю, оценил растерянный вид, решил растолковать.

— Не твоё это дело, робёнок. Вторак Змея поболе твоего ищет, да и у меня к нему вопросов набралось. Раз уж мимо проезжаю, задам, задам. У меня другое на душе. Где охрана? Где ловушки? Где несметные полчища Змеевых людей, которых, таясь, на пузе обходить?

Вторак хмыкул, оправился:

— Тоже заметил?

— Ещё бы не заметить.

— Знать, силён Гром.

Мечислав посмотрел на друзей. Как же сам не догадался? Не так надо Отца охранять. Махнул рукой, вскочил в седло.

— Узнаем. Проверим.