Знак бесконечности

Каждый день Люси разговаривала по телефону со Светой и радовалась, что в больнице слишком медленный интернет для скайпа. Светка всегда говорила, что у нее все написано на лице, и, разумеется, сразу поняла бы, что подруга что-то скрывает. Впрочем, Люси подозревала, что и голос у нее звучит слишком уж бодро.

Уезжая из Скайхилла, Люси договорилась с Джонсоном, что тот будет ей немедленно звонить, если произойдет хоть что-то, заслуживающее внимания. Раньше дворецкий относился к ней с подобающим почтением, но совершенно бесстрастно. Теперь, похоже, готов был есть у нее с рук — так поразила его атака Люси на Тони. Пожалуй, только теперь она сообразила, каково истинное отношение Джонсона и к Свете, и к Тони. Как принимать это, Люси толком не решила, но готова была беззастенчиво использовать. По крайней мере, можно было надеяться, что Джонсон не станет двойным агентом. А то и тройным.

Незаметно пробежала неделя. Джонсон звонил пару раз, но только для того, чтобы сообщить: ничего нового. Эшли устроилась в Питерборо и прислала свой адрес, который Джонсон переправил Люси. Тони съездил в Лондон и подтвердил согласие на работу в компании Лорен. Конечно, точно утверждать было нельзя, но, похоже, разрыв между Эшли и Тони был окончательным.

По правде, Люси не могла толком понять, как она к этому относится. С одной стороны, высказав Тони все, что думает, и увидев, как он получил от Эшли по физиономии, она испытала мстительное удовлетворение. Однако добивать поверженного врага почему-то не хотелось. А ведь можно было бы. Питер так и не сказал ему, что Света выходит замуж.

С другой стороны, Люси прекрасно понимала, что подруга решилась на этот брак от отчаяния, и ничего хорошего из этого не выйдет. Тут Питер был абсолютно прав. По большому счету, плохо было все. Даже если представить в теории, что Света и Тони оба признают: были неправы, ошиблись, жить друг без друга не могут, куда деть то магическое, что встало между ними? Не говоря уже о том, что их брачные предприятия по принципу «назло бабушке отморожу уши» окончательно загнали ситуацию в тупик.

Пятого декабря Люси сама позвонила Джонсону.

— Ну, как… там? — мрачно поинтересовалась она.

— Нет, — лаконично ответил личный шпион, прекрасно понимающий, что ее светлость имеет в виду.

— Точно?

— Вы же знаете, миледи, я должен был быть его свидетелем. Если бы они где-то встретились и помирились, думаю, я бы об этом знал.

Люси сидела в гостиной, смотрела в окно на редкие снежинки, срывающиеся с темного неба, и не могла принять решение. Хоть монетку бросай. И вдруг телефон ожил в ее руке, испугав так, что она его чуть не уронила.

— Что случилось? — спросила Люси, замерев от ужаса.

И все-таки, рассказывая Свете о том, что произошло в прошлую субботу, она кое-что опустила. Свою роль во всей этой истории. Просто сказала, что Эшли узнала и об их отношениях, и о том, что Света ждет ребенка.

— А что, она до сих пор не знала? — как-то вяло удивилась та. — Ты же говорила, что слуги знают все.

— Слуги знают. А Эшли, похоже, не знала. Видимо, не нашлось желающих ее просветить.

— Не вижу логики. Если ее так не любили, наоборот должны были гореть желанием открыть ей глаза.

— Света, какая логика? — хмыкнула Люси. — Там, наверно, тотализатор был, женится он на ней или нет. Не забывай, она не из их стаи, к тому же ирландка и католичка. Не говоря уже о том, что просто зараза. Мы, конечно, до последнего момента не знали, но сегодня я разговаривала с Джонсоном, и он сказал, что Тони весь день просидел в конторе.

— Сегодня? — переспросила Света. — Ты хочешь сказать…

— Да, Свет, — покаянно вздохнула Люси. — Я тебе не говорила, но да. Они сегодня должны были пожениться. Расписаться в деревне.

— Как мило…

— Свет, — неожиданно для себя решилась Люси. — Вот как хочешь, но он тебя все-таки любит. Он говорил Питеру…

— Даже так? — Люси представила, как высокомерно взлетели Светкины брови. — Впрочем… теперь это уже неважно.

— Почему? — испугалась Люси. — Почему теперь неважно? Все-таки что-то случилось?

— Люсь, да что могло случиться? — с досадой сказала Света. — Какая разница, женился он или нет? Что изменилось? Ты правда думаешь, что я порвала с ним из-за того, что он обнимался с этой дурой? Или из-за того, что не сказал: «Я люблю тебя, Света, выходи за меня замуж»? Люсь, это все поводы. А причина — совсем другая.

— Да едрить твою налево! — рассвирепела Люси. — Опять ваша магия. Задолбало уже! Не хотела тебе говорить, но, похоже, придется. Что ему сказала, то и тебе повторю, — и она дословно повторила все то, что сказала Тони, когда тот изливал душу портрету Маргарет.

— Все правильно, Люсь, — помолчав, сказала Света. — И я с тобой согласна. Про труп, про окопы — все так.

— Тогда что?

— Я не знаю, что тогда произошло. Наверно, и не узнаю. Но уверена, что это связано с ребенком. С нашим ребенком. Раньше подозревала, теперь уверена. Ты правда считаешь, что мужчина и женщина, которые согласились убить своего ребенка, могут быть вместе?

— Свет, ну что ты несешь-то? — возмутилась Люси.

— Помнишь, ты спросила, не думаю ли я, что все это как-то связано с кольцом, а я сказала, что не хочу об этом говорить? Так вот, сначала я действительно не думала, а потом… В общем, все равно думалось. Много думалось, и знаешь… — она сказала что-то в сторону. — Извини, Люсь, я сейчас не могу. Потом перезвоню.

— Света! — крикнула Люси, но экран телефона уже равнодушно демонстрировал лавандовые поля Прованса на заставке.

Она сидела на диване и ждала звонка, но прошло полчаса, час — Света так и не перезвонила. Люси набрала номер сама, противный механический голос сообщил, что абонент временно недоступен.

— Мужчины каждый божий день отправляют своих женщин делать аборты, — сказала она в пространство, словно пытаясь спорить с подругой. — И ничего, живут себе дальше вместе. Как ни в чем ни бывало. Так что…

Закончить фразу Люси не смогла, потому что прекрасно понимала: это не то. Совсем не то.

— Что ты сидишь в потемках?

Она и не услышала, как Питер вошел в квартиру, заглянул в гостиную. — Тони не женился, — сказала, щурясь от ударившего по глазам света люстры.

— Знаю.

— И Света тоже не вышла замуж.

— Это хорошо.

Питер сел рядом с ней на диван и обнял за плечи.

— Как знать, Люс, может, это и не случайно. Посмотрим…

8. Мрачные мысли

Мысли о том, что я должна умереть, приходили уже не первый раз. Первый — пожалуй, в самолете, когда я возвращалась из Англии. Но тогда это было мимолетное. Сейчас — чем дальше, тем сложнее было отгонять их от себя. Время шло, я чувствовала себя все так же плохо. А врачи разводили руками и уверяли, что это такая нетипичная форма токсикоза.