Знание - сила, 2005 № 09 (939)

О том, что на родине у отца писателя "остался брат, очень слабого здоровья и несколько сестер" биографам Ф.М. Достоевского было известно еще с выхода в свет мемуаров его младшего брата. Архивные документы позволяют составить более точную роспись детей Андрея Достоевского: через пять лет после Фотины в семье родилась дочь Анна (1788), затем шли сын Лев (1792), дочери — Констанция (1793), Гликерия (1795), Мария (1798) и, наконец, Фекла (1801). Что же касается старшего сына Михаила, нам более всего и интересного, то наиболее авторитетные из известных на сегодняшний день свидетельств указывали: он родился в ноябре 1788 года.

Однако в свете новооткрытых документов это представляется мало вероятным. Или он приходится близнецом сестре Анне?

Интересно, что вместе с семьей священника Андрея живет и самый младший из братьев — Григорий (Георгий) Григорьевич, 1763 года рождения. Он холост, но при нем состоит какая-то "служалая" женщина Евдокия Федоровна.

У биографов Ф.М. Достоевского давно уже не было сомнений в том, что его дед, начавший свою духовную карьеру как униатский священник, после включения земель Брацлавского воеводства в состав Российской империи воссоединился с православием. Найденные документы полностью подтверждают это предположение. Правда, в них имеется некоторая несогласованность: сначала Андрей Достоевский пишет о 1795 годе и указывает на протоиерея Иоанна Строцкого — известного церковного деятеля того времени, вернувшего в лоно православия более 30 священников. В более поздней записи эта дата меняется на октябрь 1794 года, а воссоединившим иереем оказывается уже Иоанн Смотрицкий. Простая ли это ошибка памяти или за этим скрываются какие-то важные обстоятельства?

Нет никаких оснований думать, что, воссоединяясь с православием, Андрей Достоевский просто "плыл по течению". Скорее напротив, можно предположить, что это был обдуманный и искренний шаг. В пользу этого говорит любопытная легенда, еще не так давно бытовавшая в Войтовцах. Согласно ей, в местной церкви, до самого ее разрушения в середине 1930-х годов, хранилась икона Успения Богородицы, подаренная Андрею Достоевскому самим Александром Васильевичем Суворовым! Это выглядит вполне правдоподобно: ведь с 15 июля по 6 августа 1794 знаменитый русский полководец квартировал совсем рядом — в Немирове, расформировывая польские части на только что присоединенных к России территориях.

Больше того, выступив 14 ав1уста по приказу императрицы против польских повстанцев, он двигался на север (в сторону Бреста) и, следовательно, должен был проходить с частями своей армии если не через сами Войтовцы, то в непосредственной близости от них. Подарить икону, поощрить сочувственно настроенного священника в этих обстоятельствах было весьма уместно.

В 1805 году Андрея Достоевского ожидает удар — 11 декабря после тяжелой и долгой болезни всего в 43 года умирает его жена. Скупые строки метрической книги гласят: "14 декабря села Потоки священник Николай Людкевич села Войтовец священника Андрея Григорьева сына Достоевского умершую жену Анастасию, удостоившуюся пред этим исповеди и Святого Причастия, похоронил по христианскому обычаю".

Легко понять чувства осиротевшего семейства. Нам же необходимо задуматься о другом: краткая метрическая запись противоречит одной из самых известных историй об отце писателя — семейному преданию о материнском благословении сына Миши, отправляющегося в далекую Москву. Однако сейчас можно считать установленным, что отъезд Михаила Достоевского в первопрестольную состоялся лишь в октябре 1809 года, то есть без малого четыре года спустя смерти матери! Зато теперь становятся понятными чувства Михаила Андреевича, рано потерявшего мать и потому не способного вспоминать о родительском доме без щемящего чувства. Правда, возникает новый вопрос: почему столь любящий сын не удостоил именем матери ни одну из своих четырех дочерей? Больше того, в одной из записных книжек Ф.М. Достоевского имеется краткая запись, сделанная в Дрездене 28 (нового стиля) июня 1870 года о сне, в котором привиделся отец: "Потом у отца какой-то семейный праздник, и вошла его старуха-мать, моя бабка, и все предки. Он был рад".

То есть как это "старуха-мать"? Конечно же, любой сон — большее или меньшее искажение действительности. Однако оно не должно переходить определенных границ. Возьмем на себя смелость полагать, что в противном случае писатель специально отметил бы возникшее противоречие как какую-то странность. Но ведь этого не произошло! Полноте, так ли уж много Михаил Андреевич рассказывал своим детям об их бабушке?

Найденное свидетельство о смерти бабки писателя позволяет усомниться в достоверности и еще одного, пожалуй, самого яркого и скандального предания о предках Ф.М. Достоевского. Совсем недавно, осенью 2002 года, в журнальной статье "Загадки в родословии Ф.М. Достоевского" ("Вопросы литературы") о нем поведала бывшая заведующая Музеем-квартирой Ф.М. Достоевского Г.Ф. Коган. Основываясь на утверждениях жены знаменитого московского библиофила И.Н. Розанова — Ксении Александровны Марцишевской, относящей себя к прямым потомкам Андрея Достоевского, Г.Ф. Коган обнародовала совершенно сенсационную новость: по версии Марцишевской, дед писателя в свое время будто бы покинул законную семью, создав другую — невенчанную! Что и говорить, для человека, носившего священнический сан, такой поступок выглядит совершенно невероятным. Однако это предание не только несло в себе черты некоего правдоподобия . (Мы не говорим уже о том, что столь достойная женщина, как К.А. Марцишевская, просто не могла выдумать такой истории на пустом месте!) Оно объясняло многие из загадок в биографии ближайших предков писателя. Так, например, становилось понятным, почему столь скудны сведения о деде Достоевского — после такого шага он по закону лишался сана и его имя исчезало из круга находящихся в поле зрения исследователей источников. Одновременно появлялся ответ, почему отец писателя столь болезненно реагировал на любые расспросы о родительском доме и почему он вынужден был добиваться дворянства личными заслугами. Однако документы не говорят о драматическом разрыве священника Андрея с семьей. Во всяком случае он не покидал открыто своей жены! Если это и было — благочинные округов зорко следили за тем, чтобы вдовые священники не держали при себе "зазорных женщин". Возможно, К.А. Марцишевская, принадлежит к потомкам какого-то другого Достоевского!

Как доживал свой век наш герой? Вероятно, в традициях того времени он, как престарелый "священник, чувствуя приближение смерти или слабость, еще при жизни просил прихожан избрать ему в преемники одного из его "сынов", чтобы подготовить того "заблаговременно к принятию священнического сана", "в помошь ему". Документы свидетельствуют, что младший сын Андрея Достоевского — Лев, рукоположенный в священники еще 23 марта 1818 года самим преосвященным Иоанникием сразу в городской — Ольгопольский Свято- Михайловский собор, в 1821 году неожиданно переводится в село — родные Войтовцы. Увы, скорее всего это означает, что его отец — священник Андрей Григорьевич Достоевский — скончался.

В своей нашумевшей книге об отце дочь писателя Любовь Федоровна высказывает не лишенную остроумия мысль: "Достоевские испытывали потребность в том, чтобы объединить, связать свою блуждающую семью чем-то вроде нити Ариадны. Эта нить Ариадны, позволяющая найти их в лабиринте столетий, — их семейное имя "Андрей". В каждом поколении нашей семьи обязательно есть один Андрей и, как правило, это имя носит второй или третий сын".

На этот раз мемуаристка, слова которой по большей части не заслуживают особого доверия, кажется, оказалась права: мы сильно продвинулись в наших поисках. И славное имя Андрея Достоевского действительно вело нас!

ЦИФРЫ ЗНАЮТ ВСЕ

Поддержать проекты

В Германии существует примерно 11 тысяч фондов, которые ежегодно тратят 20 миллиардов евро на поддержку проектов прежде всего в социальной, научной и культурной сфере. Только в прошлом году была основана примерно тысяча фондов.

Все выше и выше, и выше...

В 1730 году в российской армии был введен ростовой ценз, и тогда же начались массовые измерения призывников. Когда изучили статистику их роста в течение 250 лет, то оказалось, что за XVIII — начало XX века российские мужчины почти не увеличили свой рост. За вторую половину XIX — начало XX века им удалось вырасти на 36 миллиметров, а за весь XX век — на целых 66 миллиметров. В целом за три столетия россияне мужского пола стали выше на 10-11 сантиметров. Интересно, что рост "отборных" петровских гвардейцев составлял всего 176 сантиметров!

Для любимого дружка

В Америке решили узнать, кто из супругов охотнее "уступает" свою почку для пересадки больной "половине". Оказалось — женщины.

Из 150 трансплантаций в 36 процентах случаев донорами становились жены и только в 6 процентах — мужья.

Комментируя положение вещей, исследователи предположили, что женщины считают смерть мужа более значимой потерей для семьи, в том числе и с экономической точки зрения. Возможно также, что мужчины просто чаще нуждаются в донорской почке. Авторы исследования полагают, что у жен вообще больше развиты чувство долга и ответственность за членов семьи. При этом, как показал опрос, женщины-доноры, в отличие от мужчин, не придают большого значения своему поступку.