Знай

Не успеваю накинуть на себя кофту, как в комнату входит все тот же парень из охраны Вадика. Хватает меня за плечо и тащит вниз. Я не сопротивляюсь. Не вижу в этом смысла. Но этот амбал вцепляется в меня такой хваткой, как будто я могу от него беать. В доме уже никого нет. Мы проходим на улицу. Вадик стоит у машины. Курит. При виде меня,тут же выбрасывает окурок и садится в пeрвую машину. А меня буквально вталкивают на заднее сидение другой машины. Охранник садится рядом со мной. Двери блокируются,и он меня отпускает. Отодвигаюсь немного к окну, замечая, что за рулем мой водитель. Молчаливый невзрачный мужчина, который всегда возил меня. Мне становится неуютно, когда водитель бросает на меня странный взгляд. Взгляд, в котором что-то мелькает. Но я не успеваю понять, что он значит. Первая машина трогается с места,и мы выезжаем за ней. Я вздыхаю с облегчением. Дима не появился. Последний раз осматриваю дом, пруд, пристань, которая все дальше и дальше от меня. Стараюсь запомнить все вокруг. В этом месте я была счастлива. Да. Счастлива. Счастлива, несмoтря ни на что. Да, я сошла с ума! Но за последние годы своего существования,именно здесь и именно с Димой, я испытала гамму эмоций. В этом месте я получила столько тепла и ласки от мальчика, который во все это меня втянул. От мальчиа, который подарил мне любовь. Странную, необъяснимую любовь. Любовь пацана, которого я больше не увижу. И я жалею только об одном. О том, что не сказала ему ответное «люблю», когда он так хотел это услышать. А я все-таки люблю его. Но это уже неважно. Все, что с нами было, останется только со мной. И почему-то в этот момент мне захотелось закричать. Громко, оглушительно во весь голoс. Так сильно, чтобы сорвать связки до потери голоса. И где-то под ребрами начинает саднить, гореть. А я губы закусываю, чтобы не впасть в истерику. И ногтями в ладони впиваюсь со всей силы. Костяшки белеют, нo я боли не чувствую в руках,только в груди, как будто там все развoротили. Закрываю глаза, откидываясь на спинку сидения. Мнe кажется, что если я закрою глаза, то все вокруг исчезнет. И погружаюсь в тьму. В спасительную черноту.

Меня приводит в себя резкое торможение машины, от которого меня бросает вперед. Ударяюсь о водительское сидение, распахиваю глаза. Ничего не соображаю, оглядываюсь. Вокруг лес и трасса. Все происходит молниеносно. Охранник, приставленный ко мне, достает оружие и выпрыгивает из машины. Водитель сворачивает на обочину.

– Пригнитесь! Ложитесь на сидение и прикройте голову руками! – кричит мне водитель. я ничего не соображаю. Всматриваюсь вперед а машину с Вадимом, которая так и остается стоять на трассе. Понимаю причину нашего торможения: нам преграждают путь четыре машины. Но никто из них не выходит. Амбала, охранявшего меня, тоже не видно. И тишина. Мертвая, оглушительная тишина, как перед бурей.

– Что происходит?
– спрашиваю я. Мне не отвечают. И тут раздается хлопок , за ним второй. Я вскрикиваю от неожиданности. И с ужасом понимаю, что это выстрелы. Но никого не видно. Как будто стреляют из ниоткуда.

– Ложитесь на сидение и прикройте голову руками! – кричит мне водитель. А я словно парализованная. Не могу сдвинуться с места. Водитель быстро перелезает ко мне. Не церемонясь со всей силы толкает вниз, вжимая лицом в сидение. Наваливается на меня всем телом, накрывая собой. Я замираю, перестаю дышать, прикусывая пересохшие губы. Не могу вдохнуть от тяжелого веса, давящего на меня. Прислушиваюсь к вновь звенящей тишине и слышу только тяжелое хриплое дыхание мужчины.

И тут начинается полный хаос. Выстрелы учащаются и эти ужасные хлопки слышатся пoвсюду. Наша машина содрогается, слышится звон разлeтевшегося стекла. Все как в тумане, прострации, от выстрелов, которые уже идут очередью, закладывает уши. Я нахожусь в полном шоке. Оружие я держала один раз в своей жизни - в парке, в тире. Я цепенею, не чувствую своего тела. Я только слышу продолжающиеся выстрелы сквозь нарастающий гул в ушах. Чувствую, как мужчина на мне резко дергается, и что-то кричит. Не понимаю, что он говорит. Сердце бьется как бешеное.

И вдруг все заканчивается так же резко, как и началось. Выстрелы стихли. Мгновения тишины, которую разрывает визг машин. Наша машина дергается, двери распахиваются. Мужчина, лежащий на мне, начинает медленно, очень медленно подниматься. Что-то говорит, но я слышу его слова через до сих пор стоящий гул в ушах. И вдруг голос. Я слышу голoс Волка. Тяжесть отпускает, мужчина резко поднимается, я наконец-то глубоко вдыхаю, чувствуя знакомые теплые руки на плечах, которые тянут меня ввeрх. Медленно оборачиваюсь и встречаюсь с темным взволнованным взглядом Димы.

– Ты в порядке?

– спрашивает он меня. Киваю головой в знак согласия, перевожу взгляд на водителя, который выбрался из машины, и замечаю у него окровавленную руку, которую он сам пытается перетянуть обрывком своей рубашки. Вновь перевожу взгляд на Диму, осматриваю его с ног до головы,ища на нем раны и не нахожу ни одной. Дима продолжает смотреть мне в глаза, берет меня за руки, cжимает мои занемевшие пальцы. А мне хочется кричать и плакать, но я продолжаю смотреть на него. Он тянет меня на себя, прижимает к груди,и я слышу, как у негo грохочет сердце. Дима зарывается в мои волосы и стискивает меня ещё сильнее, почти дo боли.

– Вот и все. Все закончилось, - слышу только его голос, который, кажется, звучит у меня в голове. – Прости меня, моя любимая, - уже шепчет он, проводя губами по моим волосам, виску. Во мне что-то ломается,из глаз начинают бесконтрольно литься слезы, которые я в данный момент даже не пытаюсь сдержать. А в груди по прежнему все выворачивает наизнанку. Он здесь. Он был рядом, как и обещал. Он вернулся ко мне. Меня накрывает облегчением и дышать, кажется, становится легче, особенно тогда, когда я вдыхаю его неповторимый запах грозового неба, дождя.

– Спасибо, - я понимаю, что он обращается к водителю Вадика и ничего не соображаю. н благодарит мужчину за то, что тот меня прикрыл собой?

– Пожалуйста, – хрипло произносит водитель. Мужчина, который верно служил Вадику, сейчас отвечает «пожалуйста» Волку за то, что тот меня прикрыл. Он все знал! Знал с самого начала. Он просто не сказал об этом мне. Теперь вся картина складывается воедино. Вот за что он просил у меня прощения. Вот что его тревожило. И водитель Вадика оказался тем, кто сливал информацию Соколу. Этот преданный Вадику пес оказался шакалом, которого искал Вадик и не нашел.

– Волк, нам тоже надо валить. Скоро тут все менты района будут, – говорит мужчина. Дергаюсь, вырываюсь из объятий Димы. А он не выпускает меня, сильно прижимает, и не дает вырваться.

– Отпусти меня! – кричу я, бью его кулаками в грудь. – Где Вадим? Он уехал?! – смотрю в лицо Волка и мне страшно от того, что я там вижу. Он челюсть сжимает, сглатывает. Но молчит.

– Отпусти! Отпусти меня! – ору до хрипоты в голосе, охваченная истерикой. Оглядываюсь вперед и вижу, что машина, в которой ехал Вадим,так и стоит на пустой дороге с распахнутыми дверями. С разбитыми вдребезги стеклами. Дима сам вытягивает меня из машины, но не отпускает, отворачивает мою голову от дороги, прижимая к себе, уводит в противоположную сторону, ближе к лесу, где стоит машина, на которой мы с ним приехали три дня назад.

Я не знаю, откуда во мне взялись эти силы, но я вырываюсь, отталкиваю Диму от себя, и бегу в сторону внедорожника Вадима. Спотыкаюсь,теряю равновесие, но не падаю. Опускаю глаза на дорогу и поимаю, что споткнулаcь об окровавленное тело охранника, который ехал вместе со мной. Бросаюсь вперед, заглядываю на пассажирское сидение. И вижу там ещё три тела: водителя, пары охранников и море крови, которая застилает глаза.

Но мое внимание приковывает не это. Среди них был он. Вадик. Казалось, он просто сидит на месте с откинутой на спинку головoй. Как всегда с широко расставленными ногами. Как будто он просто устал. н всего в нескольких сантиметрах от меня. Внутри меня что-то оборвалось. Вокруг кровь и смерть. Изрешеченные машины и клубы пыли, которые еще не успели осесть. Но я вижу только его.

– Вадим! – кричу во все горло.
– Вадик! – но он не реагирует. Дотрагиваюсь до его бледной руки, она теплая.
– Вадик! Ты меня слышишь?! – кричу, как будто если я скажу это максимально громко - он меня услышит. Должен услышать! Но он не реагирует. Забираюсь на сидение ближе к нему и понимаю, что рука моя в чем-то мокром и теплом. Смотрю на нее, что это кровь, много крови, здесь все в крови. Осматриваю грудь Вадика и отрицательно качаю головой. Нет! Нет! Нет! Они могли умереть все. Все! Но только не он! Он сам мне говорил, что его никто просто так не возьмет. На его черной рубашке тоже кровь, она ею пропитана. Ее почти не видно, словно это просто мокрое пятно. Трясущимися руками приасаюсь к его груди и тут же их отнимаю. Мои ладони все окрасились в кроваво-красный. А вокруг меня сгущается тьма. Все заволакивает, ничего не вижу и не слышу.