Золотая цепь. Юсуф и Зулейха. Книга мудрости Искендера

Однако венцом творений Джами являются не его газели и не многочисленные сочинения по истории, литературе и философии суфизма, а его поэмы — под общим названием «Хафт оуранг» — «Семь престолов», созданные по образцу знаменитого «Хамсе» — «Пятерицы» — великого азербайджанского поэта Низами и Эмира Хосрова Делийского.

Первая из этих поэм, «Дар праведникам», написана в 1481–1482 годах.

Поэма «Дар праведникам» представляет собой своеобразный сборник дидактических бесед (макале), в которых главное место занимают религиозные вопросы, разрешаемые в духе ортодоксального ислама, а также предписание суфийского учения. Общественно-политическим вопросам в поэме отведено незначительное место.

Второй частью «Семерицы» является поэма «Четки праведников», написанная в 1482–1483 годах.

В этой поэме, посвященной также вопросам суфийского учения и анализу психологического состояния человека, идущему по пути суфизма, Джами едко высмеивает и разоблачает тех бесчисленных шарлатанов, которые, выдавая себя за дервишей-суфиев, обманывали доверчивые народные массы, обирали их и накапливали огромные богатства. Джами резко восстает против людей, видевших в суфизме средство к наживе. Поэт указывает, что у суфиев не может быть личных интересов, истинный, настоящий суфи не должен «быть бременем для других», а обязан «брать их бремя на себя и помогать им по мере сил и возможности».

Третья поэма «Семерицы», «Юсуф и Зулейха», написана в 1483 году.

Эта поэма Джами приобрела широкую известность на Востоке и поныне пользуется огромной популярностью. Положив в основу своей поэмы сюжет популярной на Востоке легенды о любви к Иосифу прекрасной жены египетского вельможи Пентефрия, Джами создал высокохудожественную поэму, в которой, несмотря на его цель — восхваление божественной любви, он дает яркую картину любви земной.

Четвертую часть «Семерицы» составляет поэма «Лейли и Меджнун», которую поэт закончил в 1484 году. Содержание поэмы сильно отличается от одноименной поэмы Низами. Джами усилил бытовой элемент в поэме, но вместе с этим усилил в ней и религиозные настроения.

Пятая часть «Семерицы» — поэма об Александре Македонском. Поэма написана в 1485 году и называется «Хираднамеи Искендери» — «Книга мудрости Искендеровой».

Две другие поэмы, составляющие предпоследнюю и последнюю часть «Семерицы», называются «Силсилат-уз-захаб» — «Золотая цепь» и «Саламан и Абсаль». Поэма «Золотая цепь» делится на три части, первая из которых составлена раньше всех других поэм — около 1472 года. Особый интерес представляет третья часть поэмы. Она посвящена вопросам управления страной и характеристике идеального, образцового, по мнению автора, правителя.

Среди прозаических произведений Джами особое место занимает «Бехаристан» — сборник коротких, большей частью дидактических рассказов и биографий знаменитых поэтов. «Бехаристан» написан в 1487 году. Благодаря простоте и доступности языка, увлекательным забавным бытовым и историческим рассказам, в которых рифмованная проза переплетается с изящными четверостишиями, «Бехаристан» получил широкое распространение на Востоке и переведен на многие восточные и западные языки. Как было сказано, Джами жил и творил в XV веке. Юношеские годы Джами протекали в сравнительно благоприятной обстановке. В период правления Шахруха (1409–1447) на время улеглись феодальные междоусобицы и раздоры, прекратились войны, беспрерывно продолжавшиеся после смерти Тимура (1376–1405).

В этот период создаются некоторые предпосылки для экономического и культурного развития государства тимуридов. Однако после смерти Шахруха опять наступили тяжелые времена. Возобновились феодальные междоусобицы и раздоры, шли беспрерывные войны, тяжелым бременем ложившиеся на плечи трудящихся масс. Распалось обширное государство, созданное грозным Тимуром. Образовалось множество мелких самостоятельных владений, которыми правили царевичи и эмиры, не признававшие верховного правителя. Только после воцарения Хусейна Байкары (1469–1506) наступило сравнительно спокойное время, прекратились междоусобицы и войны.

Однако положение народных масс не намного улучшилось. Феодалы и сам султан, проводившие время в беспрерывных кутежах, попойках и жившие в бессмысленной роскоши, взимали с населения огромные налоги. По всей стране царили жестокий произвол, насилие и грабеж. Особенно невыносимо было положение крестьян. Помимо огромных налогов и поборов, которое выплачивало крестьянство, оно подвергалось открытому грабежу со стороны сборщиков налогов и пр. Жизнь народных масс отравляли также религиозные распри, разжигаемые и раздуваемые духовенством.

Все это обусловило вступление Джами на путь суфизма.

Отказавшись от государственной службы и став суфием, Джами хотел своими мудрыми советами и наставлениями образумить государей. В одном из своих стихотворений Джами говорит:

В моем диване собраны газели Снедаемых любовною тоскою, Высокие раздумья, поученья, Накопленные мудростью людскою. Но не найдешь в нем поминанья низких И лести с многословностью пустою. В нем слово к шахам с пожеланьем блага Правдолюбивой писано рукою. Хоть по сто раз прочти в моем диване Строку его любую за строкою, Ты не столкнешься, в похвале достойным, С искательством, с корыстною тщетою, И ни одной в нем просьбы о подачке Не высказано льстивою кытою!

Обращаясь к носителям власти, Джами старался учить, наставляя их, воздействовать на тех, от кого, как думал поэт, зависела судьба народа:

Эй, чтящий только перстень свой и трон, Доколе трон и перстень твой пребудет? Все истребится — время и земля, И снова хаос, полный тьмы, пребудет. Живя, твори добро! Когда уйдешь — Лишь память добрых дел с тобой пребудет. (Перевод В. Державина)

Джами сурово осуждал поэтов, которые отдавали свой талант не на служение благородным целям, а на воспевание владык, их войн и пиров:

Он подл и низок в помыслах; но вдруг В любой стране является, как друг. Он, как собака с лапой обожженной, Из двери в дверь несется исступленно. И если он пронюхает, что близ Повеселиться люди собрались, Что жарится кебаб, что все готово: Вино и струны, музыка и слово, — Непрошенный, врывается он в дом, Как муха в чашу с кислым молоком. Когда же он напьется и нажрется — Затеет спор, со всеми подерется. И, с фонарем под глазом, из дверей Он вылетает, выбитый взашей. И от него ты не убережешься, И хитростью любою не спасешься. От самозванцев, наводнивших свет, Позорным стало звание «поэт». Теперь молва «поэтом» кликать стала, Кого «прохвостом» прежде называла. «Поэт» хоть слово краткое оно, Но в нем бесстыдства море вмещено. Лесть, жадность, грязь, невежество с пороком — Все в этом «званье», прежде столь высоком. (Перевод В. Державина)

Джами постоянно советует властелинам и правителям, высокопоставленным особам и богачам, что нужно вести воздержанный образ жизни, не расточать народное добро, ибо за свои дела люди должны держать ответ на том свете. Так, в своей знаменитой касыде «Луджат-ул-асрар» («Море тайн»), написанной в 1475 году, поэт говорит:

Шах — груда рдеющего жара; а кучка подлых приближенных — То кочерга, что помогает ему сжигать и дом и сад. Остерегайся, о вельможа, слез угнетенного и стонов, Гляди, они, — готовы хлынуть, — потопом в облаках висят. Страшись; созреют стрелы вздохов и над тобой беду посеют, Их жал железные удары небесный свод изрешетят. Страшись молитвы угнетенных — ее подкоп тебя достанет, Хоть в бездне неба, на Сатурне поставишь крепость ты и град. Величьем внешним обольщенный, владыку ты зовешь горою, Но ведь и он рукою смерти в пращу, как камень, будет взят. Отколь Хосров ни возвращался, он отдыхал в своих чертогах, Где нынче — ни столпов, ни кровель, где лишь развалины лежат. (Перевод В. Державина)