Золото императора династии Цзинь

Он отошёл к камню, из кустов вышли люди паотоу.

– Мы с тобой, господин – сказал один из людей Чи Цяоиня, хмуро глядя на дула разномастных винтовок, направленных на него и его товарищей.

Лу Вэйюй победно улыбнулся: потихоньку он сам становился чжангуем, сколачивая собственную банду.

ГЛАВА 19. ОДИН ДЕНЬ ПУТИ.

Утро выдалось солнечным, хотя на реке был туман. Товарищи по союзным партиям выбирались из палаток, зевали, с неохотой умывались. На всех были накомарники, сплетённые из конского волоса. Комары и мошка просто зверствовали. В корейской деревушке стрельба наконец-то прекратилась.

Путешественники позавтракали и стали собираться, подражая казакам во всех своих действиях. Лошади нервничали, сказалась ночь среди мошки и комаров. Надо было отогнать их подальше от реки или, хотя бы, устроить дымокур специально для лошадей.

Наконец, кое-как собрались и двинулись вниз по течению реки, благо, что она текла в нужном направлении. Забрались как можно выше в гору, чтобы не докучали комары. Шли долго и трудно, пробирались сквозь кусты. Пекло солнце. Внизу шумела река, пить хотелось нестерпимо, а фляжки были пустыми.

– Мы коней утром поили?- спросил Суздальцев.

– Нет – ответил Уваров.

– А кормили?

– По-моему тоже нет.

– Молодцы!

– Это да! Но уж, какой начальник!

– Помолчал бы.

– Слушаюсь, ваше благородие.

Вышли на поляну. Гора окончилась обрывом. Со всех сторон волнами вставали зелёные горы.

Лошадей, не рассёдлывая, пустили пастись. Как они обрадовались зелёной травке! Сразу видно – проголодались.

С той стороны в пропасть низвергался небольшой поток воды. Даже с расстояния несколько метров чувствовалось, какая она чистая и холодная, но добраться до неё было не возможно. В горле пересохло так, что даже глотать было невозможно. Пить хотелось нестерпимо.

Пилипчук толкнул Суздальцева:

– Посмотри вон на ту лошадь.

У одной лошади съехало седло на левый бок.

– Холку собьёт, - сказал Пилипчук, - погано будет.

– Чья лошадь? – заорал Суздальцев.

– Моя – ели слышно пролепетал Гуревич.

Суздальцев в два прыжка подлетел к нему:

– Холку у лошади собьёшь – на себе всё потащишь! Понял!

Бедный, несчастный, мокрый от пота Яша смотрел на Суздальцева какими-то затравленными глазами и покорно кивал, со всем соглашаясь.

– Что ты к Яше примотался, Костяря? – заступился за Гуревича Уваров. – Ты, чай, про холку только что узнал.

Он лениво встал и направился к лошади Гуревича, поправил седло, подтянул подпругу.

Вдруг из кустов выскочил чёрненький зверёк и сердито затявкал. Это было так не ожиданно и смешно, что все невольно заулыбались, не смотря на усталость, а Пилипчук ласково сказал:

– Это что же ты такая сердитая?

Храбрый зверёк тявкал не переставая.

– Это енотовидная собака – пояснил Ракитенко, - японцы называют её тануки. У неё нора, наверное, где-то рядом.

– Тогда пошли отсюда – сказал Дудек. – На этот водопад смотреть не выносимо. И собачке без нас спокойнее будет.

С ним согласились.

– По азимуту правильно идём? – спросил Дудек.

Суздальцев посмотрел на компас.

– По азимуту правильно – сказал он и показал рукой на другую сторону пропасти – нам туда.

– Прыгать будем или обойдём?
– бодро спросил Дудек.

– Шуткам удалась – мрачно сказал Суздальцев. – Смешно.

Двинулись дальше. Собачка тявкнула в последний раз и скрылась в кустах. Им пришлось сворачивать налево, чтобы обойти пропасть. Шли долго вдоль пропасти. Наконец она кончилась. Пошли в обратном направлении вдоль той же пропасти. Дошли до реки, что низвергалась водопадом, и, на которую так невыносимо было смотреть на той стороне. Напились от души сами, а коней пока решили не поить. Потом искали переправу через речку, нашли и сквозь редколесье направились к поляне на другой стороне пропасти.

С другой стороны речной долины на караван смотрел в бинокль Лу Вэйюй.

– Куда это они свернули? – ни к кому не обращаясь, сказал он.

– Там пропасть, - пояснил стоявший рядом с ним проводник-маньчжур, - обходят.

– Знаю. Зачем они пошли по той стороне? По этой же легче.

– У них нет проводника. Что-то напутали в своих картах – ответил хунхуз, - они впервые в тайге.

– За то следить за ними проще – сказал, отрываясь от бинокля Лу Вэйюй. – Пошли, пройдём вперёд подальше и увидим их, когда они обойдут пропасть.

Он махнул рукой и отряд хунхузов – сорок человек, двинулись по тропинке вперёд.

Лу Вэйюй заметил, что один из новоприбывших, молодой парень, прихрамывает на левую ногу и старается, чтобы это не было заметно. Паотоу подошёл к хунхузу на полянке, где отряд расположился, намереваясь подождать, пока покажутся на той стороне речной долины искатели золота императора династии Цзинь.

Подождав, пока его люди рассядутся по камням, Лу Вэйюй подошёл к хромоногому и спросил:

– И что у тебя?

– Царапина – хунхуз побледнел.

Лу Вэйюй усмехнулся и приказал:

– Покажи.

Хунхуз посмотрел на паотоу, вытащил нож и полоснул им по штанине. Взору открылась рана, замотанная тряпкой вместо бинта, на бедре, повыше колена. Тряпка была пропитана кровью.

– Пуля там? – спросил Лу Вэйюй.

Хунхуз кивнул.

– Надо вынуть.

Парень опять кивнул и ножом подрезал тряпку и отодрал её от раны. Потекла кровь.

Лу Вэйюй снял с пояса флягу с китайской водкой, отвинтил крышку и налил водку на лезвие ножа и протянул его парню.

– Действуй!- сказал он.

Вся банда замерла в ожидании. Парень стал хладнокровно ковыряться ножом в собственной ране, только верхняя губа у него скривилась. Наконец, он подцепил кончиком ножа пулю и, помогая себе левой рукой, ногтями вытащил её.

– Молодец – похвалил Лу Вэйюй и плеснул водку на рану. – А теперь надо зашить.

Хунхуз достал из своей котомки иголку с чёрной шёлковой ниткой. Лу Вэйюй смочил их водкой и приказал остальным своим людям:

– Костёр надо разжечь. И чтоб видно не было!

Костёр разожгли в яме, почти без дыма. Хунхуз стал зашивать себе рану. Когда зашил, паотоу опять налил водку на рану и приказал присыпать рану пеплом от костра и перебинтовать её. Когда всё было кончено, Лу Вэйюй сказал парню:

– Молодец! Ты мне понравился! Как зовут?

– Шао Фучан.

– Хорошо, я запомню. Если рана загноится, и ты не сможешь идти, придётся тебя пристрелить. А если всё будет хорошо, то и у тебя всё будет хорошо. Это я тебе обещаю! На, Фучан, глотни водки и отдыхай.