Золото острова Аскольд

– Как вы относитесь к истории с золотом Аскольда? – спросил его в лоб Алексей.

– Это вы к чему? – не понял его Генрих Иванович.

– Если скептически, то я думаю, что эту версию не стоит озвучивать, – свёл брови ротмистр.

– Нет уж, дорогой Алексей Владимирович, озвучивать следует все версии, даже самые невероятные. Извольте начать.

– Первоначально я установил личность, – начал Кублинский. – Убиенным оказался коммерсант и ростовщик Вишняк.

– Фамилия вроде бы русская, а должность как-то не соответствует, – заметил Лединг.

– Совершенно верно, господин подполковник, – улыбнулся Алексей. – Этот господин по национальности еврей.

– Вот всё и встало на свои места, – удовлетворённо пристукнул ладонью по столешнице полицмейстер. – А то я, видите ли, изволю чувствовать себя совершенно неуютно, когда выпирает явный непорядок.

– С помощью прозектора медицинского госпиталя мне удалось выйти на трактир, где последний раз ужинал покойный. В трактире он находился в обществе двух китайцев, и обсуждали они странные вещи.

– Какие же?

– Вишняк продавал, а китайцы покупали некие карты, связанные с островом Аскольд. Причём, возможно, эти китайцы имеют отношение к хунхузам и триаде. Их обоих звали Чжанами.

– Неужели! – оживился подполковник.

– Вы слышали о них? – замер от предчувствия удачи Алексей.

– Возможно, – произнёс Генрих Иванович. – Я-то, милостивый государь, с самого декабря сижу как на иголках. Донесли мне сведущие люди, что прибыли во Владивосток два подпольных генерала хунхузов. Один из них Чжан Цзолинь, второй Чжан Цзунчан. А вот зачем они прибыли, сие оставалось тайной. А вы приходите и спокойно говорите: карты, мол, приехали покупать господа хунхузы. Не дают негодяям покоя золотые россыпи Аскольда.

– Так всё-таки золото было? – спросил ротмистр.

– И золото было, и карта была, – задумчиво протянул полицмейстер и резко встрепенулся. – Так вы полагаете, что это они бедного еврея?

– А вот тут начинаются странности, – пожал плечами Алексей. – Прачка, что обстирывает квартирантов, показала, что в день убийства и шум был, и ругань, а вот китайцев не было.

– Это интересно, – вымолвил Лединг.

– Был злой кавказец со шрамом на лице, – торжествующе закончил Кублинский.

– Ничего удивительного, кавказцу и положено быть злым, – усмехнулся подполковник. – Ещё Михаил Юрьевич об этом писал. А Лермонтов врать не станет, он это на своей шкуре испытал.

– Вы шутите! – чуть не обиделся молодой офицер.

– Нисколечко, дорогой Алексей Владимирович, – наконец-то что-то сложив в голове, просиял Генрих Иванович. – А ведь скорее всего в дело вмешалась третья сила. Каким образом это произошло, пока сказать не могу. Но с большой долей вероятности так оно и есть. И эти странные перестрелки, и повышенная возбудимость на Миллионке. Кстати! Вы ведь прямо оттуда, так сказать, прямо с пылу с жару.

– То-то и оно, господин подполковник, – оживился ротмистр. – Перестрелка случилась между китайской и русской бандами. Много убитых, в том числе имеется и кавказец, правда, без шрама.

– А вы как изволили там оказаться, неужели сумели так плотно подойти? – спросил Лединг.

– Совершенно случайно, Генрих Иванович, – смутился Алексей. – Встречался с агентом.

– В нашем деле случайностей не бывает, – усмехнулся подполковник. – Только планируемые закономерности. Извольте это усвоить, господин ротмистр.

– Так точно!

– Отставить! – построжел Лединг, и совсем другим тоном добавил. – Агент-то хоть стоящий, обществу не стыдно показать?

– Так точно, то есть никак нет, – стушевался Алексей.

Не рассказывать же подполковнику, что встреча действительно была с агентом, которого не стыдно показать в обществе.

– Я полагаю, что кто-то из местных узнаёт о предстоящей сделке, – начал развивать версию подполковник. – После того как китайцы и Вишняк сходятся в цене, но окончательный расчёт откладывают из-за нехватки финансов, конкуренты начинают действовать.

– Они проникают в квартиру ростовщика и пытают его на предмет местонахождения карт либо денег, за них вырученных, – подхватил Лединга ротмистр. – Но Вишняка подводит здоровье, сердце не выдерживает пыток.

– Они обыскивают квартиру, но интересующих их вещей не находят. Что делать? И тогда они приходят к выводу, что карта уже у хунхузов, – продолжил Алексей. – Начинается игра в догонялки. Сначала одна перестрелка, затем вторая.

– И каковым же будет следующий ход? – задал риторический вопрос подполковник.

– Я бы на месте китайцев убыл восвояси, – пожал плечами ротмистр.

– Это если бы карта действительно была у них, – усмехнулся Генрих Иванович. – А они наверняка полагают, что карта у их противников. Эти господа игроки азартные и в середине игры карт сбрасывать не станут. – Невольно скаламбурил Лединг.

– Значит, мы станем свидетелями бандитских разборок, – подытожил факты Алексей.

– Если будем сидеть и ждать, – не согласился подполковник. – Я думаю, что нам следует вплотную заняться местной бандой. Кто такие? Почему кавказцы? Откуда получили информацию? В общем всё что можно. А лучше всего взять негодяев в кандалы.

Наступила пауза. Каждый думал о своём, но мысли крутились в одном направлении. Ротмистр машинально отщёлкнул брегет и присвистнул. Стрелки показывали четверть третьего.

– Что, ротмистр, опоздал? – посочувствовал Лединг.

– Никак нет, Генрих Иванович, ещё высплюсь.

– Ну, ну, – кхекнул тот многозначительно и приказал: – Свободен!

Алексей открыл двери номера своим ключом и осторожно на цыпочках прошёл к гардеробу.

– Ты есть настоящий разбойник, а я бдительный караул, – встретили его возникшие из-под тепла одеяла руки. – Я всё слышать и ждаль. – Жаркий шёпот у остывшего на морозе лица не дал его уставшему телу расслабиться и уснуть.

«На пенсионе отоспимся», – мелькнула утешительная, но справедливая мысль.

– Вы решал важный государственный дела? – промурлыкала, устроившись на его плече, девушка. – Как поживать Генрих Иванович?

– Хорошо поживать, – ответил благодушно Алексей. – Мы с ним отработали основную версию.

– Дразниться бедную нерусскую сеньориту не есть хорошо, – капризно надула губки Эммануэль. – Не хотеть вашу версию!

– Ну прости, прости, – прикоснулся он губами к её виску. – Я больше не буду.