Золотой череп. Воронка душ

– Недотёпа, Клут, – проговорил Всебор. – Разве я не хочу спать? Или задание поручили только мне?

Он сладко зевнул и мысленно махнул рукой. После орков, любой враг, казался ему ничтожным и недостойным внимания. Всебор хорошо понимал, что обманывает себя, и противник может оказаться намного опаснее, чем злобный орк. Но уверенность в собственном превосходстве туманила разум и впервые за долгое время, он позволил себе расслабиться.

Так размышляя о превратностях судьбы, он и вышел на калибарское торжище. Рынок располагался на берегу мелководной реки, заросшей камышом и осокой. Здесь, как и в Спумарисе, можно было купить любой товар, но в этот час покупателей оказалось немного.

Всебор огляделся и, высмотрев в толпе, сборщика налогов, навострился к нему с вопросами.

Это был пухленький коротышка с безвольным подбородком и уставшими от работы глазами. Заляпанный грязью сюртук, мятая треуголка, красная от возлияний физиономия – совсем не типичный представитель своего цеха. Но Всебор знал по опыту, именно такие готовы открыть душу первому встречному и ответить практически на любой вопрос.

Глава 18

– Меня зовут Тринкер, – протягивая потную ладонь, произнёс коротышка. – Далеко же тебя парень занесло. Где Калибар, а где Спумарис – расстояние будь здоров.

– Профессия у меня такая, – пояснил Всебор. – Я толмач, а тут случай подвернулся, узнать о других людях побольше. Вот и решил составить компанию друзьям.

Тринкер присвистнул и впервые за десять минут разговора посмотрел на собеседника с интересом.

– Я тоже по молодости всё о путешествиях мечтал, – заметил он. – Хотел даже в навигацкую школу записаться, чтобы на боцмана выучиться, да папаша так отодрал, что я думать о море забыл. Вот с тех пор налогами и занимаюсь. Будь они неладны.

Тринкер улыбнулся и, поглядев искоса на Всебора, подмигнул.

– А что приятель, не пропустить ли нам по стаканчику? – спросил он. – Я, знаешь ли, очень уважаю разговаривать с чужестранцами. Погоди. Я сейчас.

Коротышка захлопнул бухгалтерскую книгу и побежал к мясным лавкам. Он останавливался перед каждой, говорил несколько слов хозяину, и тот не переча, давал ему монету.

Через несколько минут, Тринкер, сияющий и счастливый, стоял перед Всебором и пересчитывал мелочь.

– Самую прибыльную торговлю в Калибаре держат мясники, – пояснил он. – Это уж поверь мне на слово. Но перегибать тоже нельзя. Моего напарника за жадность, они так отметелили, что ему бедняге, пришлось перейти в канцелярию. Так в конторе теперь и служит.

– Лихо! – улыбнулся Всебор. – Этак и я смог бы!

– Нет, брат, не каждому дано находить язык с этими обормотами. Люди злые, каждый хочет наварить побольше. Времена-то нынче какие?

Пересчитав мзду, Тринкер самодовольно усмехнулся и, хлопнув Всебора по хребту, потащил его к ближайшему чипку.

Наливали здесь в любое время и, похоже, Тринкер был в этом заведении, желанным гостем. Хозяйка, дородная приветливая женщина, мигом смахнула со столика крошки и рыбьи кости, а через пару минут принесла кувшин и стаканчики.

– Меня в Калибаре уважают, – напыщенно произнёс коротышка. – Ещё бы не уважать у меня ведь связи, какие. Даже в королевской канцелярии знакомцы.

– Такой почёт нужно заслужить, – подлил масла Всебор. – И как же это вам так удалось?

– По правде, говоря, я каждый день отстёгиваю управляющему, – шёпотом разоткровенничался Тринкер. – Ох, и жадный же старый чёрт. У него даже пальцы пожелтели от металла.

Сборщик налогов плеснул в стаканчики из кувшина и тут же залпом осушил свой.

– За знакомство, – произнёс он, закусывая хлебом. – Сразу вижу, ты парень дельный, но в Калибар заявился не в лучшие времена. Только молчок.

Тринкер приложил палец к пухлым губам и осторожно огляделся.

– Былая слава нашего королевства давно померкла, – произнёс он. – Нет больше золотых дворцов и пышных парадов. Да и как может быть иначе, если в наш прекрасный город забредают даже «отверженные». Вот третьего числа, всю ночь наёмники по улицам выслеживали одного мертвяка. А он, мерзавец, так жутко завывал, так завывал, что слышно было во всех концах города. Ну, вот выследили они, значит, его на площади. Поймали и посадили на цепь, чтобы утром сжечь, а как рассвело, выяснилось, что это не мертвяк вовсе, а забулдыга с окраины перепивший накануне браги. Но «отверженный-то» был. В ту же ночь, какого-то бедолагу задрал, выпотрошил и весь ливер сожрал.

Коротышка налил в свой стакан ещё, проверил, есть ли что у Всебора и, заметив, что собутыльник даже не пригубил, сурово нахмурил брови.

– Ты меня уважаешь? – поинтересовался Тринкер. – Тогда пей!

– Вы, наверное, знаете в Калибаре всех, – Всебор немного отпил и поставил стаканчик на стол. – Мне нужно найти одного человека.

– Что за вопрос? – Тринкер удивлённо уставился на Всебора. – Да меня тут каждая собака знает. Я их вот как держу.

Захмелевший сборщик налогов, демонстративно стиснул дряблый кулак и показал его собеседнику.

– Да! Меня уважают и чествуют! Но счастья нет! – Тринкер, мрачно покосился на кувшин, снова налил в стакан. – Жена пилит за то, что большую часть жалованья пропиваю, а управляющий, гад ползучий, так бухгалтерской книгой по тыкве приложил, что до сих пор в глазах искрит.

Коротышка фальшиво всплакнул и опрокинул в рот очередную порцию пойла.

– «Если и дальше так пойдёт, я ничего из этого типа не вытяну, – подумал Всебор. – Скоро бедняга под столом окажется».

Словно читая мысли, Тринкер с интересом заглянул под стол, а потом уставился на Всебора.

– Ты что-то хотел у меня спросить? – вспомнил он. – Про какого-то человека.

– Именно, – оживился Всебор. – Мне нужна некая Ританаль, которая как мне думается, проживает в «Медвежьем замке».

Коротышка задумчиво посмотрел на опустевший кувшин и многозначительно взмахнул рукой.

– Ни о какой Ританаль я не слышал, – раскачиваясь, произнёс он. – А «Медвежий замок» недалеко, с полверсты от кабака, если двигаться на запад.

Из забегаловки Всебор вышел один. Старина Тринкер, подложив под голову бухгалтерскую книгу, сладко спал. И теперь всякий посетитель, мог с лихвой оценить его разноголосый фигурный храп.

– «Однако и вкус у этой тошнотворной выпивки, – сморщился Всебор. – И закусить нечем».

Он порылся в кармане, нашёл кусочек сухаря и хрустко его сжевал. Полверсты от кабака оказались долгими и трудными. Калибар стоял на холмах, отчего постоянно приходилось то резво спускаться вниз, то, напрягая мышцы, карабкаться вверх. Взобравшись на очередную такую возвышенность, Всебор остановился и, приложив ко лбу ладонь, с нескрываемым любопытством уставился на болотистую равнину впереди.

Бескрайние и таинственные калибарские болота расстилались до горизонта. Они служили естественной преградой от недругов, что и помогло выстоять легендарному форпосту людей. А уже за ними лежала проклятая земля Скальбура, загрязнённая нечистью, жуткими созданиями и бесконечными ордами «отверженных».