Золотой Грифон

— Да ладно тебе, всё нормально. Давайте выпьем за павших.

— А почему бы и нет, — почти сразу согласился Бартем.

Глаза горели и у Готрика, всё же корлахийское вино считалось элитным алкоголем. Подобные напитки были достойны аристократов и пользовались популярностью среди рыцарей. А может молодой оруженосец задумался о степных наездниках. Чёрт его знает, что там творилось в голове Готрика.

Вильгельм же тяжело вздохнул и безралично махнул рукой. Рыцарь тоже изрядно устал после этой битвы. Мышцы ныли, связки ещё потянул после слишком быстрых ударов… Нужно же и отдыхать иногда.

И никто так ничего и не узнал. Никто не заподозрил чего-то неладного. Никто и не понял, что всё это было частью хитрого плана Теодмера. Лучник легко воспользовался состоянием своих товарищей, после чего закончил партию корлахийским козырем.

И когда они изрядно выпьют, то лучник вновь поднимет тему степного города. И видят боги, он сможет переубедить пьяного Вильгельма. Ведь трезвый рыцарь просто не в состоянии понять от чего отказывается. А Теодмер как хороший друг это объяснит. В конце концов так будет лучше для всех.

Глава 10

Вильгельм крепко спал и снились ему бескрайние степи. Солнце стояло в зените и обжигало своими лучами, пока верный скакун нёс рыцаря вперёд. В волосах играл ветер, но почему-то рыцарь еле держался в седле.

— Ох, да сохранит меня Аенор… — Вильгельм очнулся и с трудом сфокусировал взгляд. — Вот это вино так вино…

Сознание постепенно приходило в норму, мир уже даже перестал ходить ходуном. Но вставать рыцарь пока что не решался.

Внезапно пришло понимание, что Вильгельм лежит голый, так ещё и не в палатке, а в… каком-то шатре? Вроде бы подобные жилища называют юртами.

Тем временем одна из шкур, на которых лежал и которыми укрывался Вильгельм, пришла в движение, после чего показалась молодая девушка.

— М-м-м, храбрый рыцарь уже проснулся? — лениво протянула красотка, после чего подползла к Вильгельму.

Аккуратными плавными движениями она залезла под шкуру рыцарю и обняла покрытую шрамами руку. Сразу же Вильгельм почувствовал знойный жар и нежную упругую грудь. Девушка была абсолютно голая.

Снаружи кто-то кричал, после рьяно спорил, прямо рядом с юртой. Через некоторое время голоса затихли и раздался шум копыт. А в юрту вальяжно зашла ещё одна степная красотка.

— Всё в порядке? — спросила девушка на груди рыцаря, не размыкая глаз.

— Да, какие-то солдаты приезжали. Искали кого-то, — безразлично ответила её подруга, которая одним движениям сняла свою одежду и нырнула под шкуры. — На улице так холодно.

Теперь и со второй стороны рыцаря тоже лежала ещё одна голая девушка, которая тепло сопела на ушко. С каждым вздохом поднималась и её грудь, игриво касаясь мужского плеча.

Вильгельм же лежал и пытался хоть что-то вспомнить. Но прошлое будто скрыли тёмные чары. Воспоминания покрыла пелена мрака.

— Кхм… а где моя броня и меч?

— Не знаю, — зевнув, ответила одна из девушек. — Ты к нам уже без них пришёл.

— А я был один?

— Нет, с друзьями… Одноглазый волк, пёстрый павлин и маленький оленёнок.

— И где они?

— Наверное отдыхают с другими кобылицами.

— Ох… — Вильгельм тяжело вздохнул, после чего начал подниматься.

— Уже уходишь? Может задержишься ненадолго? — девушка игриво прикусила губу, немного приспуская шкуру и оголяя грудь.

— В другой раз. Мне нужно найти мою броню и меч.

Надев рубаху, натянув штаны с ботинками Вильгельм в спешке покинул юрту. Земли свои рыцарь уже успешно просрал, вместе с конём и копьём, не хватало ещё лишиться брони и меча.

Огромный степной город, состоящий из временных самодельных палаток кочевников. Никаких каменных домов, только переносные жилища из шкур. А ещё куча животных, особенно много лошадей.

— Твою же… ну как же так… — Вильгельм закрыл лицо руками, после чего ещё раз тяжело выдохнул. — Ничего же не предвещало беды…

— О, сир рыцарь! Как отдохнули? — раздался басистый голос.

Одноглазый воин в своём снаряжении прогуливался по улице в приподнятом настроении. И, судя по всему, он уже успел изрядно так опохмелиться.

— Бартем! Не передать словами, как я рад тебя видеть! Что произошло?!

— Мы выпили, а потом ещё выпили и ещё… Много пили, а потом ещё и выпили, и… в общем, да. Нажрались мы знатно. Не помню, когда в последний раз напивался до беспамятства.

— Может хоть что-то помнишь?

— Да… сейчас… подожди… Иногда ко мне приходило прозрение. Один раз я блеванул у телеги. И ничего постыдного в этом я не вижу. Да и дело скорее не в алкоголе, а в той похлёбке… Второе просвещение пришло, когда я отливал у дерева… Должно быть мы были ещё в военном лагере. Я стоял, слушал журчание и вой ветра, после чего обмочил сапог. Здесь уже есть чему устыдиться…

— Понятно… К сожалению, ничего содержательного…

— Стой, подожди… Ещё я помню костёр и музыку. Танцы. Одна из степных красавиц так завораживающе качала бедрами, после чего впилась в меня своим взглядом. Продолжая танец, она приплыла прямо ко мне, села на колени, ловкими движениями сняла с меня штаны и…

— Благодарю за, несомненно, очень ценную информацию Бартем. Хотя я тоже начинаю что-то такое вспоминать. Распутных танцовщиц, которые прямо на улице устраивали… А в общем неважно. Меня больше интересует местонахождение остальных наших товарищей и моих доспехов с мечом!

— Они где-то в городе, я уверен. Только глупец бы сбежал из сего воплощениях райских удовольствий Этия… Теперь я могу умереть в бою с чистым сердцем… — одноглазый волк даже слезу чуть было не пустил.

— Так, никто помирать не будет, — по-дружески произнёс Вильгельм и хлопнул по плечу товарища, надеясь, что тот не поймал белочку. — Но наших товарищей нужно найти.

— Предлагаю пойти к верховной жрице любви.

— Куда?

— Вон в ту большую юрту. С её благословления знойные наездницы и оказали нам столь радушный приём.

— Хороший план. И главное рациональный так держать, — Вильгельм немного приободрил сам и себя, после чего направился в новой цели.

Переполненный надеждой рыцарь направился в сопровождении одноглазого ветерана к наиболее выделяющейся юрте. Также Вильгельм заметил ещё одну интересную особенность. Жилища своим расположением создавали своего рода район, во внутренний двор которого можно было войти лишь одним путём.