Золотой ребенок Тосканы
Шрифт:
— Я понятия не имела, что он когда-то писал. Я знала, что он изучал живопись, но мне даже в голову не приходило, что он настоящий художник. Интересно, почему… — Я хотела спросить: «Интересно, почему он забросил свое увлечение?» — но сама ответила на свой вопрос, прежде чем произнести хотя бы слово: «Потому что его мир был разрушен».
— Не зря же считается, что художники — люди с характером, — сказала мисс Ханивелл. — Нервные. А он к тому же из знатной семьи. Слишком тесные родственные связи в кругу аристократии ведут к неуравновешенности.
— Вы хотите сказать, что он покончил с собой? — резким тоном спросила я. Злость на то, что она приписывала моему отцу психические проблемы,
Ее едва заметная улыбка была грустной.
— Если бы он хотел покончить с собой, то зачем ему было делать это посреди рощи? С таким же успехом он мог расстаться с жизнью и дома. Все равно там некому было бы остановить его. Кроме того, я еще раз повторю: не было ни малейших признаков насильственной смерти. Ни следов отравления, ни огнестрельных ран… — Она замолчала, глядя в окно на скворца, что сел на розовый куст. — Разве что мне показалось, что в последнее время он стал чаще употреблять спиртное. — Она снова повернулась ко мне. — Разумеется, я не имею в виду, что он присутствовал на рабочем месте нетрезвым или совершал еще что-то неподобающее, но садовник сообщил, что в мусоре прибавилось пустых бутылок, а мисс Притчард, любительница посплетничать, застукала его, когда он покупал произведенный без лицензии скотч.
Меня одолевало большое искушение спросить, что сама мисс Притчард делала в месте, где продают подобные напитки, но я мудро промолчала.
— Думаю, что мы узнаем причину от доктора, который проведет вскрытие, — сказала я. — Но разве теперь это так важно? Он умер. Ничто не может вернуть его.
— Мне очень жаль, моя дорогая, — произнесла она, и это прозвучало почти сердечно. — Должно быть, это стало большим шоком для тебя. Он ведь был не так уж стар.
— Шестьдесят четыре, — ответила я механически. — Вовсе не старый.
— Он очень гордился тобой.
Ее слова удивили меня:
— Гордился мной?
— О да. Он часто говорил о тебе. О том, как хорошо, что ты поступила в университет, и как удачно, что пройдет немного времени, и тебя пригласят в корпорацию.
Это было совершенно неожиданно. Мой отец противился моему желанию поступить в университет. Его отношение к женщинам не менялось с довоенной эпохи, с тех времен, когда он был сыном сэра Тоби Лэнгли из Лэнгли-Холла, а его жизнь состояла из домашних вечеринок, танцев и охоты на лис. Для девушек подбирали хорошую партию, и они становились хозяйками собственных прекрасных загородных домов. Он отказывался замечать, что в послевоенную эпоху такие девушки, как я, должны были сами искать себе место под солнцем и больше не могли рассчитывать на поддержку своих семей. Успешная карьера стала необходимостью.
Вот почему без всякой помощи с его стороны я сдала вступительные экзамены в Оксфорд и Кембридж, а в качестве резервного — в Университетский колледж Лондона. Я была расстроена и разочарована, когда не получила места ни в Оксфорде, ни в Кембридже, но хотя бы в УКЛ попасть удалось. Лучший из второго эшелона, по моему мнению. Мне даже в голову не приходило, что рекомендация директрисы помогла бы мне поступить в Оксбридж-ский колледж. Уверена, что мисс Ханивелл не польстила бы мне в своем рекомендательном письме, если бы вообще удосужилась написать его.
Государственная стипендия покрывала плату за мое обучение, и я работала летом в приморском отеле горничной, чтобы оплатить жилье и питание. В то время как мои ровесники хипповали, устраивали марши протеста, сидячие забастовки и скандировали: «Мир, а не война», я усердно работала. Так что учебу я закончила с верхним уровнем отличия второго класса [3] —
не первого, как я мечтала, но тоже прекрасно. В будущем я надеялась стать барристером.Мисс Ханивелл, похоже, читала мои мысли?
3
В британской системе образования система оценок в колледжах имеет три класса, разбитых на уровни, по которым распределяется сто баллов. Верхний уровень второго класса — это 60—69 баллов, что считается очень хорошим результатом.
— Так ты работаешь в той адвокатской конторе, куда я посылала телеграмму?
— Совершенно верно. — Я не хотела рассказывать ей ни о том, что сейчас я там не работаю, ни о том, почему я была вынуждена уйти в отпуск. — Я прошла там подготовку и надеялась сдать экзамен в адвокатуру этим летом, но теперь придется перенести его на зиму. Пока меня не поставили в известность, понадобятся ли им мои услуги после полного прохождения квалификации.
— Интересная практика?
— Не особенно. Сплошные акты передачи прав, завещания и тому подобное, что всегда поручают новичкам.
— Мне следовало догадаться, что ты выберешь адвокатуру — это вполне в твоем духе, — сказала она, пристально глядя на меня своими черными маленькими, похожими на птичьи глазками. — Тебе всегда нравилось высказывать свои доводы по тому или иному вопросу, и ты могла быть при этом вполне убедительной.
Она замолчала, когда вошла пожилая служанка с чайным подносом. На нем были надлежащим образом расставлены фарфоровый заварочный чайник в цветочек, подходящие к нему молочник, сахарница, две чашки с блюдцами и тарелка с печеньем.
— Помочь вам разлить, мисс Ханивелл? — спросила женщина, но я заметила, что смотрит она при этом на меня. Когда наши взгляды встретились, она покраснела и отвернулась.
— Нет, спасибо, Алиса. Мы справимся сами, — проговорила мисс Ханивелл, отпуская ее плавным жестом. Сама же взяла серебряное ситечко и накрыла им чашку, чтобы налить чай.
— Ах, это лапсанг сушонг [4] , - сказала она. — Алиса знает мой вкус. Ты будешь пить с лимоном или молоком?
4
Сорт китайского чая с особым вкусом, так называемый копченый чай.
Мне вовсе не нравился китайский чай, но я сказала «лимон, пожалуйста», потому что полагала это правильным ответом. Я научилась чувствовать, что именно люди хотели бы услышать. Я смотрела, как она наливает янтарную жидкость в хрупкие чашки китайского фарфора. Как цивилизованно все это выглядит. Жизнь, которая так отличалась от моей с ее толкотней в переполненном метро по утрам и дешевой индийской едой с доставкой на дом по вечерам, конечно, когда я могла себе ее позволить.
А в это время мой отец лежал мертвым на столе в морге.
Я решила, что выносила этот церемонный разговор достаточно долго. Бросив ломтик лимона в чай, я сделала глоток. Но чай был слишком горячим, чтобы его пить, так что я отставила чашку.
— Что касается отца, то я попросту не знаю, что делать дальше, — пожаловалась я. — Видимо, мне нужно договориться с викарием о похоронах…
— Сначала тебе придется посетить морг, — сказала она. — Они не выдадут тело для захоронения, пока не будет подписано свидетельство о смерти, а если будут делать вскрытие или возникнут какие-то вопросы, то это может занять несколько дней.