Золотой торквес (Изгнанники в плиоцен - 2)

Ванда Йо, довольно прямолинейная дама из сферы общественных отношений, презрительно фыркнула.

– Надо быть последними идиотами, чтобы выложить перед ними все наши козыри. Если мы взорвем Гильдию Принудителей, кто от этого выиграет прежде всего? Фирвулаги! Поэтому ни в коем случае нельзя их посвящать в детали нашего плана. Их задача - обеспечить нам надежную маскировку во время путешествия.

– На тех, кто объявлен вне закона, Перемирие не распространяется, вставила монахиня, после чего бросила кусочек мяса маленькой дикой кошке, тершейся под столом у ее ног.

– Вот-вот, - кивнул Бурке.

– Передайте, пожалуйста, бургундское, или как они там называют это пойло... А то мои старые раны что-то разнились.

– Кстати о ранах, - продолжала Амери.
– Если с мадам нет никакого сладу, так давайте хотя бы оставим Клода и Халида. Ожоги у Клода только начали подсыхать, а для Халида с сотрясением мозга и множеством ран на руках и ногах неделя - слишком малый срок.

– Без меня вы не обойдетесь, - возразил пакистанец.
– Ведь никто из вас не бывал в Мюрии.

– Подумаешь! Ты тоже был там лет десять назад, - уточнила монахиня. И добирался по Большой Южной Дороге, а не по Роне.

– За прошедшее время столица совсем не изменилась... К тому же я давно мечтаю поплавать по реке. Там, в будущем, мы с Гертом и Ханси часто ходили на каяке.

– Да уж, большое удовольствие путешествовать на инвалидной флотилии!
– невесело произнес Ханси.
– Но то, что нам нужен человек, знающий город, - факт. У нас и так будет проблем под самую завязку, не хватает еще заблудиться!

– Что верно, то верно, - кивнула мадам.
– Я понимаю, Халид, лучше бы тебя оставить в покое после всего, что ты вынес, но от твоего участия зависит успех нашего предприятия... А вот без Клода мы вполне можем обойтись, пускай не упрямится.

– Да? А кто протолкнет янтарную письмоносицу через сдвиг временных пластов? Может, ты?
– огрызнулся палеонтолог.
– Меня, между прочим, кашель не мучит, а право участвовать в экспедиции я заслужил наравне с тобой.

– Mulet polonais! [Польский мул! (франц.)] Сиди себе дома и поправляйся!

Фелиция брякнула ложкой по столу.

– Хватит собачиться, старые развалины! Вам самое место отдыхать в кресле-качалке. Будь у нас хоть капля мозгов, заперли бы обоих дома - и кончен разговор.

– К счастью, - заметил Уве Гульденцопф, спокойно попыхивая трубкой, у нас этой капли нет.

Анжелика гневно обратилась к Клоду:

– Я должна ехать! Врата времени - это мой грех, мне их и закрывать.

– Ну да, только завещание оставить не забудь!
– съязвил палеонтолог.

Мадам в раздражении отшвырнула нож.

– Господи, ну почему никто меня не понимает?! А вы, мсье профессор, лучше о своем завещании позаботьтесь!

Клод приосанился и отхлебнул вина из кружки.

– Honi soit qui merde у pense [позор тому, у кого дерьмо в голове (франц.); парафраз девиза английского ордена Подвязки], дорогая!

– Да уймитесь же, черт бы вас...
– Вождь Бурке шарахнул по столу кулачищем.
– Как капитан вашей паршивой команды приказываю раз и навсегда прекратить обсуждение личных мотивов! Все мы добровольцы. Каждый доказал, что так или иначе может принести пользу - либо в Надвратном Замке, либо в Мюрии, на фабрике торквесов... Прежде чем мы ляжем спать, давайте обсудим более насущные вопросы.

– Я вот о чем подумал...

– неуверенно произнес Бэзил.
– Поскольку я здесь человек новый, мне как-то неловко предлагать поправки к первоначальному плану мадам Гудериан. В любом случае, до вчерашнего дня, когда Фелиция вернулась с золотым торквесом и стадом халикотериев, это было бессмысленно. Так вот... как насчет Копья?

Все недоуменно уставились на бывшего профессора и альпиниста. Бэзил после поимки беглецов на озере провел месяц в узилище в Финии. Как только мадам его освободила, он ей сразу же заявил, что готов применить навыки скалолазанья при захвате Надвратного Замка, Гильдии Принудителей в Мюрии и любой другой крепости, которую компания намерена штурмовать: ему, мол, не терпится проучить тану за испорченные плиоценовые каникулы... За такую решимость его и взяли в экспедицию.

– К сожалению, Бэзил, энергия Копья полностью израсходована, сокрушенно покачал головой старик Каваи.
– Теперь из него ни одной искры не высечешь. Я сам пытался вскрыть батарею, но не нашел подходящего инструмента. Тут нужен специалист.

– И все-таки, - настаивал Бэзил, - если мы сможем ее вскрыть, у нас появится шанс перезарядить Копье?

Японец, долгое время проработавший на производстве электронных приборов, пожал худыми плечами.

– Ну, если летательные аппараты работают на водяном топливе, то почему Копье не может на нем работать?

– Я бы попробовала, - сказала Фелиция, - да боюсь сломать. У меня пока мало опыта с психокинезом.

– Я не имел тебя в виду, - возразил альпинист.
– Ты только понесешь Копье, больше никому из нас это не под силу. Ведь лучшего оружия для нападения на фабрику торквесов трудно придумать.

– Тут он прав, - согласился Халид.
– Фабрика находится в самом сердце Гильдии Принудителей, и подобраться к ней не проще, чем к лилмикам [лилмики - старейшая и самая малочисленная раса Галактического Содружества, загадочная как по своему происхождению, так и по образу жизни].

– А зачем его нести?
– удивилась Амери.
– Копье-то погибло.

– Есть человек, способный его возродить, - заявил Бэзил.
– Клод рассказывал мне о нем в душной камере Надвратного Замка. Ваш маленький талантливый друг в золотом костюме!

– Эйкен Драм!
– воскликнула Фелиция.
– Коротышка-карманник!

Зеленоватые глаза Клода загорелись.

– Он сможет! Если кто и в состоянии расшифровать код древнего фотонного оружия, так только Эйкен... Но согласится ли он? На него надели серебряный торквес, и, скорее всего, он теперь с ними заодно. Эйкен всю жизнь ждал своего шанса.

– Эйкен - наш друг, - отрезала Амери.
– В торквесе или без него, но он человек и должен помочь нам в борьбе с монстрами.

– В крайнем случае Фелиция скрутит ему руки, - усмехнулся Клод.
– Или ты этим больше не балуешься, малышка?

Спортсменка и бровью не повела.

– Бэзил, ты гений! Копье надо взять, даже если мне тысячу с лишним километров придется волочь его на своем горбу. Не мытьем, так катаньем мы заставим Эйкена Драма вскрыть эту консервную банку.

– Ладно, будем уповать на лучшее, - заключил вождь Бурке. Что-нибудь еще?