Золотые бархатцы

Уголки моих губ непроизвольно ползут вверх.

– Фотографии принесла для пропуска?

Черт! Как я могла забыть?! Специально выложила их на стол!

Моё лицо исказили мука и отчаяние.

– Не кисни, кефирчик! У меня завтра первая смена - я тебя с утра встречу на этом же месте. У нас с этим делом строго: всё по пропускам. Только не забудь завтра. Хорошо?

– Хорошо, - с благодарностью киваю.

– Трудовую книжку хоть не забыла?

– Взяла, - с готовностью пионерки отвечаю я.

– Тогда сейчас нам сюда, - она указывает на уже знакомое здание администрации.

После недолгого оформления всех бумаг и подписания трудового договора выхожу из кабинета. Света ждёт меня с каким-то пакетом в руках. Сквозь прозрачный полиэтилен просвечивает голубая ткань.

– А вот и твоя форма. Взяла 44-й размер. Думаю, тебе подойдет. Как раз под твои синие модельные туфельки, - она громко смеётся.

Да, одеть туфли на высоком каблуке - это я додумалась. Но с другой стороны: не приходить же в первый рабочий день в кроссовках или балетках?

– Завтра возьми с собой что-нибудь поудобнее, - ободряюще улыбается Света.
– Пойдем, переоденешься в сестринской.

Мы шагаем по аккуратной тропинке, ведущей к большому белому зданию - главному жилому корпусу. Это современная постройка в пять этажей, окруженная зелёными лужайками с многочисленными клумбами. Чуть ли не через каждый метр - скамейки. Кое-где сидят старушки в шляпках с полями, кто-то медленно прогуливается с медсестрами под руку. Постояльцы одеты во все цвета жизнерадостной радуги: светло-желтые, персиковые, нежно-розовые, мятные, лимонные и бежевые поло с юбками или брюками в тон. У всех на рубашках вышита эмблема с тремя цветочками.

– А почему так мало народу?
– интересуюсь я.

– Только что закончился обед. Кто-то отдыхает у себя в комнатах, кто-то на процедурах, у кого-то занятия. Да и солнце палит. Сейчас на улице только самые жаростойкие.

Неподалеку замечаю еще пару зданий. Проследив за моим взглядом, Света поясняет:

– Вот это - больница. В городскую не наездишься. А тут всё под рукой. Стоит постояльцам пожаловаться - сразу обследуют. Туда же они ходят на процедуры, массажи, лечебную гимнастику. Дальше - бассейн.

Бассейн? Ого, прямо как в оздоровительном лагере!

– Вон там сестринская - корпус для персонала. Нам - туда. Кое-кому из сиделок там еще и вздремнуть удаётся. Есть у нас одна сестра - Вика Горохина. У неё очень самостоятельные подопечные. Так вот, когда они зависают в шахматном клубе, она позволяет себе поспать часок. Работник она добросовестный, с обязанностями справляется, старики её любят. Поэтому ей прощают эту маленькую слабость.

– А что здесь не прощают?

– О! А вот это - правильный вопрос. Директор просто помешан на дисциплине и борьбе с вредными привычками. Здесь нельзя курить, выпивать спиртное, да и браниться, как сапожник, тоже не следует.

– Ясно. Совсем не драконовские законы. Слава Богу, ни тем, ни другим, не грешу.

– Вот и молодец!
– Света распахивает дверь сестринской.

***

А мне идёт, - довольно замечаю я про себя, смотря в зеркало. В отражении на меня глядит молодая женщина в голубой униформе, стройная, немного бледная, но в целом, очень даже приятная.

– Пойдём, красавица, - зовёт Света, - Такую красоту нужно показывать. Смотри, не поразбивай сердца старикам. Тут встречаются ещё те ловеласы, готовые подарить симпатичной молодой медсестре свой латаный, и не раз, на операционном столе мотор.

По пути в главный корпус замечаю на одной из скамеек знакомые розовые капри с рубашкой и седую голову с мальчишеской стрижкой. Старушка сидит, внимательно изучая какие-то листки бумаги, сдвинув на нос очки с крупными диоптриями.

Света ухмыляется:

– Узнала бабушку? Это наша Зоя Федоровна. Ты ей найти выход из здания помогла или что-то прочесть?

Удивленно таращусь на новоиспеченного экстрасенса Свету, которая хитро улыбается.

– Я прочла ей расписание, - растерянно шепчу я.

И не дожидаясь возможных вопросов, моя более осведомленная коллега продолжает:

– Эта милая светлоголовая бабушка - местный тест на профпригодность. Помог, не растерялся - добро пожаловать. Прошёл мимо - уж извини, иди дальше. Она для каждого свою легенду придумывает. То очки "потеряет", то - память. С ней не забалуешь. Тридцать лет в уголовном розыске. Сейчас на заслуженном отдыхе. Вот помогает отделу кадров. И им хорошо, и Зоя Федоровна развлекается. А, главное, чувствует, что дело полезное делает, что нужна. А значит - жива. Они тут у нас все оживают. Порой, видишь, привезут старика - худого, взгляд потухший, ходить не хочет, есть не хочет. А через месяц уже местным бабулям проходу не даёт. А всё правильная установка. Им тут дают возможность ощутить себя нужными. Не теми, кому требуется помощь, а теми, кто эту поддержку может оказать. Ну, скоро ты сама всё увидишь. Сегодня буду тебе всё показывать, а завтра с обеда ты уж сама. Так что клювом не щелкай, схватывай на лету.

Мы входим через парадные двери в главный жилой корпус. Просторное фойе встречает нас натёртыми до блеска полами. Куда ни глянешь - множество маленьких кожаных диванчиков. Вдоль стен идет железный поручень.

– Направо - лифты, налево - столовая.

Бросив беглый взгляд в сторону, откуда доносится божественный аромат яблочного пирога с корицей и чего-то неизвестного мне, но крайне аппетитного, следую за своей проводницей к лифту. Лифтов много, шесть или семь штук. У одного из них стоит пожилая женщина с палочкой. Под руку её держит молодая медсестра. Далее - ещё одна пара: старичок в светлой кепочке с бородой, по форме напоминающей лопату, болтает с девушкой в синей форме. Они заговорчески смотрят друг на друга. Обладатель лопатовидной бороды что-то втолковывает медсестре, а та весело смеётся. Двери лифта открываются, и милая компания скрывается из виду.

– Порой мне кажется, что наша главная работа - это развесить уши и лишь изредка кивать головой. Нас надо было назвать не сиделками, а "слушалками".

– Я смотрю, здесь у каждого чуть ли не персональная "слушалка".

– Да, тут работает всего около трехсот человек на сто пятьдесят постояльцев, не считая персонала больницы. Так, чтобы дефицита во внимании ни один из уважаемых гостей, как их называет директор, не испытывал.

Тем временем перед нами открываются двери лифта. Внутри стоит высокий сутулый старец в синей фуражке. Лаковый козырёк отсвечивает золотыми завитками канители.

– Какой вам этаж, о, прекрасные леди?
– почтительно осведомляется он.

– Пятый, пожалуйста. Как вы поживаете?
– отвечает Света.

– Ноги не ходят, руки не носят, зато сердце пылает огнём, - на распев отвечает нам лифтёр.

Многозначительный взгляд Светы, обращенный на меня, выражает одно: "Вот видишь, я же говорила".

Одаривая нас безупречной улыбкой вставных челюстей, старичок продолжает:

– А у нас новенькая? Что-то не припомню.

– Да, зовут Вита.