Золотые земли. Совиная башня

Печь зачадила, и Стжежимир отошёл от стола, загремел кочергой, разжигая ярче огонь.

– Поэтому Хозяину пришлось пойти на сделку с Чернавой. Он потребовал отдать ему Дару и сделал её новой лесной ведьмой. Собственно, на это Чернава и рассчитывала. Она давно изучала источники и природу Совиной башни и пыталась понять, как Старшая Сова стала такой могущественной.

Точно покачиваясь на волнах, всплывало сознание. То свет, то тьма. Милош вылавливал отдельные слова, они сплетались в бессмыслицу и терялись в горячке. Но что-то всё-таки достигло его сознания. Выступила испарина на лбу. Он едва пошевелил посиневшими губами:

– Так Дара… она…

– Должна понести от князя. Или от любого, в ком чародейская сила так же велика. Ты впитал мощь фарадальского чуда, поэтому ваш ребёнок сможет стать новым лешим.

Милош распахнул глаза.

– Наш ребёнок?

– Две седмицы назад я заметил первые признаки, не всякий чародей такое углядит, так что не вини себя за невнимательность, тут нужен опыт. Не подумай, что я замышлял это всё заранее. Но когда ты утащил Дару к себе в постель, я решил, что это нам всем на руку. Если мы придумаем, как передать силу лешего младенцу, то у нас в руках будет огромная власть. Леший пробудит Совиную башню и всех её духов. Ни лойтурцам, ни королю не хватит сил, чтобы нам противостоять.

В задумчивости Дара сжимала вороново перо в руке. С запястья по капле стекала кровь, но она не обращала на это никакого внимания. Она обернулась назад, туда, где осталась одинокая мёртвая башня.

Совы охраняли границы Великого леса наравне с лесными ведьмами. Совы.

Они оберегали Дару в лесу, предупреждали об опасности и показывали верное направление, они пели ей по ночам и кружили над землянкой, они свободно чувствовали себя на поляне возле жилища лесной ведьмы и спокойно залетали внутрь, точно к себе домой.

Это и был их дом. Все совы Великого леса когда-то жили в той землянке, спали на полатях, топили печь, готовили ужин, бродили по тропам. Все они были женщинами из плоти и крови, лесными ведьмами, поклявшимися в верности Хозяину леса. И все они обратились совами, как Дара обратилась вороном.

Она никогда не спрашивала Милоша, что станет, если она умрёт в птичьем теле. Останется ли она навсегда птицей или обернётся обратно человеком? И могла ли лесная ведьма умереть по-настоящему? Отпускал ли Великий лес после смерти или навеки привязывал к себе?

Так или иначе, даже в загробной жизни лесные ведьмы оставались охранять Великий лес. Быть может, та же участь была уготована для Дары?

Нечто заставило её замереть на месте. Кто-то стоял прямо за спиной, она знала это наверняка.

– Нарушенное слово…

По коже пробежали мурашки. Он нашёл её. Защита больше не удерживала Тавруя от Дары. Если она ослабнет…

Из-за валунов, что окружали озеро, раздался знакомый звонкий голос:

– Дарка!

Она вздрогнула и едва успела спрятать перо под одеждой.

Сестра кинулась к ней навстречу, но вдруг остановилась в паре шагов. Лицо Веси от волнения покрылось красными пятнами, глаза стали как плошки. Она громко вдохнула, набрала полную грудь воздуха и выпалила:

– Что ты натворила?!

– Я?

– Дом ландмейстера горит, и на улице не пойми что, и все говорят про ведьм, и снег растаял, и… где Милош?

Она оглянулась по сторонам, точно надеялась отыскать его в кустах.

– Когда он придёт?

– Он сам по себе.

Дара прошла мимо, стараясь не смотреть сестре в глаза.

От боли превращения, от всепоглощающего животного страха она почти не запомнила, что случилось в доме ландмейстера. Домовой разрушил печь, и начался пожар. Дух защитил Дару от Охотников и помог ей сбежать. Но что стало с Милошем и Стжежимиром? Они пришли к ландмейстеру втроём, но сбежать смогла одна только Дара.

Сжимая кулаки, она впилась ногтями в ладони.

Они бы так же бросили её, чтобы спасти свои жизни. Они бы так же оставили её умирать. Просто Даре больше повезло.

– Что случилось с Милошем? – Губы у Веси задрожали, на глаза сразу же выступили слёзы.

– Не хочешь узнать, что случилось с родной сестрой? – прорычала Дара.

– Жива ты, чего тебе будет? А Милош…

Веся хлюпнула носом, но заплакать не успела.

– Развели болото, – прервал их Стрела. – Не время ещё рыдать, словно на похоронах. Сначала нужно из города выбраться. А то и вправду закапывать кого придётся…

Дара поглядела на Стрелу, свела брови на переносице.

– И как ты выведешь нас из Совина?

– Через Рыбацкие ворота, они ближе всего к Забытому переулку.

– Подожди, ты что, хочешь вернуться в город?

– А ты что предлагаешь? Вокруг Совиной башни городская стена, нам её не перелезть, если только ты не умеешь летать. Я хотел дождаться ночи, но лучшего времени, чем сейчас, уже не будет. В городе суматоха, это нам на руку. Рыбацкие ворота – это ближайший путь к реке, к тому же там в основном проходят городские, и стражники толком никого не досматривают.

Краем глаза Дара заметила в стороне Ежи и Горицу, они стояли недалеко от берега, жались друг к другу и поглядывали на остальных с опаской.

Город вдали жужжал, как потревоженный улей. Дым поднимался от улицы Тихой стражи. Верно, там творился такой беспорядок, что на них и вправду не обратили бы внимания.

– Ладно, будь по-твоему, – неохотно согласилась Дара. – Но что будет, если нас всё-таки остановят?

– Для этого здесь мы, – Стрела показал пальцем на Небабу. – Думаешь, этот бугай не разбросает стражников на воротах?

– Нам не нужна погоня, – предупредила Дара.

Она могла бы прямо теперь обратиться вороном и улететь, но это значило, что придётся оставить Весю одну в городе, полном Охотников. Кто-нибудь в доме ландмейстера точно выжил, и скоро все в городе должны были узнать, что она ведьма, и тогда спасения не стало бы ни ей, ни её близким.

И всё же сестра держалась ближе к Ежи и Горице. Она не могла знать, что только ради неё Дара до сих оставалась в городе и подвергала свою жизнь опасности. Веся, верно, считала Дару злодейкой, которая увела её любимого, чудовищем, что действовало только ради собственной выгоды.

Лучше бы так и было. Лучше бы Дара думала больше о своём благополучии.

Стрела пошёл впереди. Он был проворным, ловким. Дара заметила, как легко он двигался, как внимательно прислушивался к звукам, как напряжены были его руки, – в любой миг он готов был схватить меч.