Золушка по обстоятельствам

– Неплохо. Но впредь, занимайтесь своими делами, - сдержанно прокомментировал мой кулинарный шедевр Кирилл и приступил к чтению помеченных пунктов.

– "Помощь работодателю в любых вопросах". Что же вас смутило?
– Кирилл сделал глоток черного кофе.

– Какого рода помощь и есть ли у помощи границы?
– ответила я, уже устав стоять. Кирилл был наблюдательным и поэтому сразу кивнул на стул.

– Да вы присядьте, разговор затянется. На отмечали-то, - поразился мужчина.

– Если вас волнует вопрос интимного характера, то он не входит в этот пункт. При желании, я бы его написал отдельной графой, - серьезно заявил этот мужчина. И сомнений не осталось - написал бы. Я почему-то смутилась. Хотя на своих консультациях и не такое слышала. К моей радости, я быстро нашлась с ответом.

– В данном пункте этого не указанно. Вы можете прийти ко мне в любое время и потребовать от меня выполнения вашей интимной прихоти. А когда я откажу, ткнете меня носом в пункт: 1.1.3, где черным по белому написано: помощь в любых вопросах.

Кирилл потер аккуратную бородку, которая ему безумно шла.

– Вы хорошо разбираетесь в юриспруденции, - констатировал он.
– Хорошо, я внесу корректировку в этот пункт. А по поводу помощи, имеется в виду помощь дома, выполнение моих поручей и возможное сопровождение меня на некоторых выездах. А так же бронирование билетов, так как я часто летаю в командировки. Говард почему-то заказывает самые дорогие билеты. И ночью до него не дозвониться, а вы всегда под рукой.

Я чуть не уронила челюсть. Вот объяснил, так объяснил! Всегда под рукой, - звучит-то как мощно.

– "Данный договор заключен сторонами на три года. Разорвать договор можно только по соглашению сторон. Если стороны не придут к общему согласию, спор будет решаться в суде". А здесь-то вас, что не устроило?
– с легким удивлением спросил мужчина, поглядывая на блины.

– Я думала, сначала заключается временный договор на полгода испытательного срока, а потом уже долгосрочный, - объяснила я, скрывая истинную причину. Я-то рассчитывала поработать недолго, пока не обустроюсь и съехать. А тут эта поправка...

Кирилл подпер руками подбородок.

– Катерина, я не желаю менять людей каждые полгода. Поэтому этот пункт очень важен для меня. Я не выношу новые лица и частые перемены. Поэтому или вы соглашаетесь на данное условие или мы прощаемся с вами, - сухо произнес мужчина. Я соображала быстро.

– Меня все устраивает, - как можно беззаботнее ответила, подумав, что потом найду способ, как разорвать договор.

Кирилл приступил к чтению следующего пункта.

– " На протяжении срока действия данного договора нанимаемый сотрудник обязуется не заводить семью и детей". Что не ясно?
– как-то устало спросил Кирилл, потирая лицо.

Он издевается? Нет, я конечно и так не собиралась, но вдруг судьба? И что я ей скажу? Извини дорогая судьба, у меня договор?

Видимо все это отразилось у меня на лице, и Кирилл поспешил ответить.

– Отношения будут мешать работе. Если у вас появится потенциальный муж, вы захотите съехать, а меня это не устраивать. Повторюсь, вы должны быть в шаговой доступности двадцать четыре часа в сутки. Все неурочные часы я оплачиваю. А вот декрет оплачивать не буду, что собственно здесь тоже указанно, - очень доходчиво объяснил мужчина. Остальное обсуждать не имело смысла. С ним все ясно. И со мной тоже. Выбора-то у меня все равно нет, но думала получиться сторговаться.

– Хорошо. Внесите поправку про интимные отношения между работодателем и сотрудником, и я подпишу договор. Это моя гарантия, - пояснила, собираясь уходить.

– Переоденьтесь. Ричард будет ждать вас через полчаса, - кивнул мужчина и вернул свое внимание блинам.

Я надела летнее черное платье в пол с цветным верхом и болеро с длинным рукавом. Дорогие вещи из моей прошлой жизни, ничего другого у меня просто не было. Солнце приятно согревало, но ветерок был прохладный. С Кириллом мы столкнулись во дворе. Он садился в свой серебряный бентли, а я в ленд ровер.

– Доброе утро мисс Кэти. Вы превосходно выглядите!
– приветливо произнес Ричард, распахивая передо мной дверь. Я побоялась отвечать ему при Кашере.

Кирилл задержал на мне свой взгляд, но ничего не сказал и быстро уехал. Я вздохнула с облегчением.

Всю дорогу до поликлиники, я продремала на заднем сидении. Когда машина остановилась на Девоншир стрит, и я увидела знакомый забор и крыльцо, поликлиники 1, сердце припадочно заколотилось, руки мелко затряслись. Разве мог знать мой рабовладелец, куда меня отправляет? Конечно, он хотел как лучше, это ведь единственная клиника в городе, где штат англоязычный. Русский и Английский. Здесь я проходила практику, здесь я встречалась с коллегами,... здесь меня знает почти весь персонал, включая уборщиц. Только знают они меня как Кондратьеву Викторию, а по паспорту я Киселева Екатерина. Черт!

Выходить не спешила, обдумывая, что делать. Медкомиссию пройти необходимо, но чтобы меня узнали, позволить не могу.

– Ричард, едем в ближайший магазин! Мне срочно нужен платок и большие черные очки, - воскликнула я, считая деньги в своем кошельке. Ста долларов должно хватить.

Водитель изумился, но тронулся с места.

Через полчаса, я стояла в регистратуре и улыбалась русскому администратору. Девушка посмотрела мой паспорт и ввела данные на компьютер .

– Сначала пройдите в процедурный кабинет, - с улыбкой сказала девушка, отдавая мне карту и талоны на прием.

Кивнула и пошла, проходить медкомиссию. К моему счастью, знакомых людей я встретила очень мало и они меня не узнали. А там где мне приходилось снимать шарф и очки, сотрудники были не знакомые. Мне везло. В кабинете гинеколога я повстречала Мазур Юлию, бывшую студентку Первого Московского меда. Я у её курса нейропсихологию вела. Девушка немало поразилась, когда я залезла на кресло в очках и шарфе, но промолчала. Поставила печать и отправила дальше. Через два часа мучений и хождений по клинике я попала к терапевту, он был последним в списке. Сердце дрогнуло, стоило мне прочить табличку на двери: "Доктор Конан Перетт". Перекрестилась и вошла, когда зажегся зелёный свет лампочки. Протянула светловолосому мужчине карту и села на стул. Врач заполнил журнал и взглянул на меня.

– Раздевайтесь, пожалуйста, - с акцентом, на русском произнес мой коллега. Мы с ним вместе в Лондоне на конференции выступали. А здесь в клинике во время моей практики пили чай и поглощали пончики во время перерыва.

– Зачем? У меня все в порядке, - испуганно возразила я. Врач взглянул на меня с недоумением.

– Я должен вас осмотреть, - пояснил Конан.

Я лихорадочно соображала.

– Меня нельзя осматривать! Мне вера не позволяет, - воскликнула я, сильнее заматывая шарф.

Брови врача взлетели вверх. Он заглянул в мою карту. Хорошо в ней не было фото, а то всё, пропала бы.

– Екатерина Семеновна, - выделив каждое слово, произнес терапевт.
– Вы русская, не говорите ерунды. Какая вера?

– У меня муж мусульманин!

– В карте сказано, что вы не замужем. Да и кольца,...
– мужчина посмотрел на мои руки. Посмотрела и я...

– Вика?
– подскочил врач.

Я идиотка. Ну, какая же я психиатр? Я идиотка! Не сняла кольцо с гравировкой: "С любовью! Мама". Подарок матери на пятнадцатилетие, как раз перед смертью. Я никогда его не снимала, и Конан прекрасно знал это кольцо, так как всегда был внимателен к мелочам и очень любопытен.